Читать книгу "Верхняя Москва. Русский блицкриг - Анатолий Матвиенко"

Соединенный удар двух русских кулаков оказался страшен. Генштаб рассудил, что в войне на таком расстоянии и при трудностях подвоза ресурсов победоносен лишь блицкриг – введение сразу практически всех основных сил для разгрома противника на северо-западе. Руси абсолютно не нужна оккупация Китая, только прямая дорога в Шанхай, овладение переходом и источником.

Перед началом наступления – орбитальная бомбардировка. В силу странных законов здешней физики гораздо экономичнее поднять километров на сто пятьдесят боеголовки в левитационных пузырях и точно ронять их на позиции, чем запускать самолеты бомбардировочной авиации. Китайцы пытались закрываться слабо горящим тринитротолуолом и гексогеном, стреляли по бомбам, укрывались защитными полями. Прорвавшихся тридцати или сорока процентов более чем хватило.

Проявив невиданную скромность, Радислав отправился в ударную 12-ю бригаду на острие наступления северных обычным магом. Ставить себя, несовершеннолетнего, над генералами в боевой обстановке он не стал – не хотел нарушать порядок в стране, к рулю которой скоро предстоит встать. Старший брат пристроился рядом.

Когда земля, сотрясаемая орбитальной бомбежкой, уняла дрожь, взревели двигатели тысяч бронированных машин, снова наполняя пространство вибрацией. Княжичи нырнули в люки бронетехники чуть позади первой линии атаки. Ровно выдерживая строй, стальная лавина перешла границу.

Русские танки несколько отличались от виденных в Шанхае. Кроме высокой кормы необычно крупная башня из-за огромных гильз – у танковых выстрелов в истинном мире они много меньше. Броня сравнительно тонкая: от магических ударов машину хранят контрзаклятия, а если волшба не действует, то болванки артиллерийских орудий летают медленно и с трудом пробивают двадцать миллиметров многослойного листа. Длина стволов – почти шесть метров, дабы возможно более полно использовать энергию слабого порохового заряда.

И все же не танки – главная сила в наступлении. Чуть позади них тянутся на сдвоенных платформах мощные электрогенераторы. Достаточно им сблизиться с вражескими силами на тысячу метров, как маги-операторы прокладывают ионизированную дорожку-проводник к траншеям противника, а между двумя дорожками у самой земли проскакивает молния. Очень тонкая работа, мельчайшая ошибка – и разряд грохнет ближе, запекая собственные танки.

Электрическое оружие есть и у китайцев. Тут соревнование – у кого дальнобойнее. Сильные русские маги выбрасывают проводники и на два километра. Братья Милославские в паре – на четыре, особенно свежие и не вымотавшиеся.

Старший из них старался не думать, что в Китайскую империю, которая пока и не думала нападать на Русь, он несет смерть и разрушения, виды которых шокировали его в Шанхае. Императора и Будду предупредили о последствиях. Но это – отмазка для внешнего употребления. Совесть-то не обманешь.

С высоты линия фронта смотрится как грозовая область, сплошь исчерченная молниями. И эта линия медленно, неумолимо движется внутрь Китая. За электроразрядниками и бронетехникой шагает пехота. Только та территория занята, на которую опустился сапог или ботинок нашего солдата.

Следующие две недели соединились в серую полосу непрекращающегося кошмара для братьев. Они могли куда больше по сравнению с другими боевыми магами, на их долю и выпадало куда больше. За полтора десятка дней они не сотворили ни единого изощренного заклятия, только прокладывали дорожки для рукотворных молний, загоняя себя к пределу, когда дальнейшая перегрузка лишит возможности магичить надолго.

В середине февраля оба фронта замкнули кольцо окружения западной китайской группировки, встретившись за озером Цинхай. В войне наступила короткая нервная передышка, пока русские рассекали и пленили окруженцев, не имея ресурсов для развития наступления, а имперцы срочно мобилизовали население на борьбу с супостатом.

Радислав, привалившись к окну, мутным глазом рассматривал местную урбанистику поселка Синин, где обосновался офицерский состав их бригады.

– Слышь, брат, в Шанхае такое же говнище?

Старший, с фиолетовыми кругами под глазами, которого не привели в нормальное состояние даже теплые зеленые ленты, неохотно глянул сквозь стекло.

– Не-а. Нижний город стоит на равнине, это бесконечные кварталы одноэтажных домов с общими двориками и узкими проходами, мутные каналы, как длинные болота. Я был там летом, омерзительная вонища от отбросов. Верхний – красивый мегаполис, километры небоскребов вперемежку с промышленными кварталами, каналы вычищены и одеты в бетон. Здесь домишки лепятся к склону, крыша одного – дворик для верхнего. Горы, ветер, не так в нос шибает смрадом.

– До верхнего города не доберусь. А так получается, местные шанхайцы мне в пояс поклонятся, если на месте трущоб отгрохать Новый Ярославль?

Богуслав устало усмехнулся.

– Если потом сразу же свалишь – непременно. Как и во всем мире, здесь ненавидят агрессоров, оккупантов и убийц.

– Первое поколение, – отмахнулся Радислав. – Второе воспитаем в убеждении, что до нас царила дикость, как и на оставшейся территории империи.

– Дело твое. Ты – будущий князь. Но не забывай, местные считают себя продолжением той китайской цивилизации, что существовала в истинном мире до сотворения этого. Поэтому будут ждать сто, двести лет и не смирятся.

– Кстати, что за ерунда – истинный мир, глобы? Это игрища отца и Милославы?

– Считай, что да. Правь и не оглядывайся. Если что – я помогу.

– Не моего ума дело? Ладно, проглочу.

На самом деле наследник трона глотнул кофе.

Если отвлечься от войны, зимние закаты в невысоких отрогах Северного Тибета необычайно красивы. Темно-синее небо имеет пронзительный оттенок, редкие облака девственно белы, подсвечиваемые садящимся солнцем.

– Нас учили сражаться и убивать. А у меня сначала было чувство, будто никого не замочил вообще. Две недели тяжкой пахоты, словно мешки таскал. Потом вижу их окопы, кучи трупов и черные ожоги на земле от электроразрядов. Блин, наша работа! Первый раз увидел – меня чуть не вырвало.

– А потом привык, – ответил Богуслав. – У всех так бывает. Наверху предпочитают воевать, только нажимая кнопки на безопасном удалении. Я своего первого завалил из револьвера в темноте, ни черта не рассмотрел толком, и то скрутило. Потом днем ехали мимо тех трупов… Шиздец! Не то что проблеваться тянуло – кишки выворачивались. Вместо этого держал хвост пистолетом перед армянами, выпендривался. Подранков добил. Главное, чтобы стойкость желудка при виде трупов не переросла в безразличие. Убивать без необходимости нехорошо, и искусственно провоцировать необходимость – тоже.

– Отец был другого мнения. Хороший враг – мертвый враг, не оставлять живых врагов за спиной и так далее.

– Знаешь, Радислав, он не всегда и не во всем прав. Не буду изображать этакого мудрого старшего, прошедшего огонь и воду. Олег Грабко так и сказал мне в Москве – я сущее дите рядом с Ярославом. Но отец наломал слишком много дров из-за туповатой прямолинейности. Ты можешь стать лучшим правителем, чем он.