Читать книгу "Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу! - Дмитрий Черкасов"

— Вот такая у нас служба. — подполковник похлопал Гея по плечу и отправился в свой кабинет.

Генри проводил Мухомора немного печальным взглядом.

* * *

К одиноко сидящему в пустом холле британцу подошел Ларин и потянул Гея за рукав.

— Stand up and follow me[95]! — оперативник довольно быстро произнес с трудом составленную им в течении последних десяти минут фразу и подивился тому, с какой готовностью вскочил сэр Генри.

«Понимает!» — обрадовался Андрей и повел втянувшего голову в плечи англичанина на третий этаж в кабинет Соловца, куда в срочном порядке втащили наиболее высохшую мебель.

ГЛАВА 6

МАЛЕНЬКИЙ МУСОР НАШЕЛ ВОДОМЕТ… БОЛЬШЕ НА МИТИНГ НИКТО НЕ ПОЙДЕТ

У Соловца Ларин с Геем, помимо самого хозяина кабинета, Дукалиса, Рогова и Плахова, застали еще двух следователей из местной прокуратуры — Баблуменко и Фамильянца, с семи часов утра рыскавших по району в надежде, что их кто-нибудь угостит.

Эта парочка славилась тем, что появлялась на всех мало-мальски значимых внутриментовских мероприятиях, где только попахивало спиртным, и радостно «садилась на хвост».

— Совсем ничего нет? — ныл Фамильянц, когда Ларин открыл дверь. — Совсем-совсем?

— Да, совсем, — недружелюбно бубнил Соловец, которого халявщики-следователи давно уже достали. — И вообще — идите, нам работать надо.

— А если мы в коридоре подождем, может, появится? — с надеждой спросил Баблуменко.

— Не появится, — отрезал майор. — И не надейтесь.

Взгляды прокурорских работников остановились на сэре Генри, с интересом оглядывавшим интерьер кабинета, и следователи заметили висевшие у него на поясе две трубки мобильных телефонов.

— У меня тоже два телефона, — как бы невзначай заметил жирный Фамильянц.

— А у меня — больше, — Баблуменко продемонстрировал целых три «мобильника», один из которых представлял собой сломанный калькулятор, изготовленный под миниатюрную серебристую трубочку «Siemens S45», второй был игрушечный, отобранный пьяным следователем на детской площадке у какого-то пацана, третий — пустой корпус от настоящей мобилы, с затолканным внутрь для веса пластилином.

Игрушечный телефон мог даже очень натурально звенеть, если нажать на кнопочку в торце возле десятисантиметровой резиновой антенны.

Но Баблуменко этого не знал и звонком не пользовался.

У Фамильянца аппараты сотовой связи были не лучше, хоть и настоящие.

Оба телефона не работали по причинам фатальных для нежных микросхем технических неисправностей после попадания их во включенном состоянии в кипящую воду, благодаря чему и оказались в руках у обрюзгшего прокурорского работника. Мастер из сервис-центра компании «Южно-питерский GSM» вручил следаку эти бесполезные куски пластмассы взамен возможности провести пару вечеров со своей пассией на диване в кабинете районного прокурора, от которого у Фамильянца был ключ.

Похвастаться количеством телефонов следователи любили.

Ибо иных возможностей привлечь к себе внимание у них не находилось — оба были малообразованными, хамоватыми и закомплексованными воришками, пришедшими в прокуратуру лишь потому, что нигде в другом месте им никто бы не доверил ничего делать самостоятельно.

Даже коз пасти.

* * *

Вислоусый Баблуменко прибыл в Питер из солнечного Еревана с краткой остановкой в Москве, где полгода прослужил сантехником в главном здании телецентра в Останкино, что позволяло ему считать себя экспертом в вопросах телевидения в частности и культуры в целом, и постоянно поучать своих знакомых, вещая, как он запросто «сгонял с толчка» самого генерального директора ОРТ, когда ремонтировал у него в личном сортире прохудившуюся итальянскую сантехнику.

Про то, как его самого в три минуты выбросили на улицу, уличив в краже смесителей, Баблуменко умалчивал.

В прокуратуру он попал совершенно случайно.

Шел себе по улице, мечтая о том, как было бы хорошо, если б он нашел полный кошелек долларов, увидел наклееное на дверь невзрачного зданьица объявление о приглашении на собеседование всех желающих стать дознавателями и следователями, и решил зайти. Проводившему опрос претендентов заместителю прокурора Выборгского района вислоусый претендент отчего-то приглянулся и уже через неделю новоиспеченный следователь-стажер допрашивал своего первого клиента.

А еще через месяц поразительно жадного даже для правоохранительной системы, всё время стремящегося «присосаться» то к одному, то к другому коллеге и за чужой счет налакаться до поросячьего визга, Баблуменко стали называть «Мальчиком, воспитанным клопами»…

* * *

Фамильянц родился и вырос в самостийном Львове, с трудом окончил там два курса местного "нэзалэжного[96]" финансово-экономического института, более напоминавшего ПТУ для бухгалтеров с задержкой умственного развития, долго мыкался без работы и объявился в Северной столице в составе бригады кочующих хохляцких строителей, где тут же нарвался на проводимую по приказу начальника ГУВД общегородскую операцию по проверке документов у подозрительных брюнетов.

Носатого «хача», несмотря на его южноукраинский говор, задержали и на неделю заперли в районном КПЗ, предварительно отрихтовав дубинками.

Выйдя на свободу, Фамильянц полной грудью вдохнул свежий питерский воздух, прошел ровно двести метров и попал в руки патрульных из соседнего РУВД, шакаливших на чужой территории с целью выполнения плана по задержанию брюнетов.

Визжащему от возмущения «подозрительному хохлу» накидали по почкам и по жбану, отвезли на базу и опять кинули в камеру. Там он немного послужил "наседкой[97]" местному оперу по кражам и возлюбленным двухметровому уголовнику, взятому на грабеже, обозлился на весь белый свет и сразу же после освобождения устроился на работу в прокуратуру, предъявив подслеповатому кадровику купленный в переходе станции метро «Гостинный двор» липовый диплом об окончании юрфака МГУ…

* * *

«Воспитанный клопами» сел за свободный стол, положил перед собой рядком все три «телефона» и уставился на них, словно ждал важного звонка.

Такой прием он часто использовал в процессе ведения допроса подозреваемых и обвиняемых. Следователь считал, что это заставляет визави понервничать. В чем-то Баблуменко был прав — посетители его кабинета, большинство из которых могли отличить настоящий мобильник от имитации, немедленно начинали предполагать психическую неадекватность прокурорского работника, старались побыстрее закончить неприятную процедуру ответов на тупые вопросы и ретироваться.