Читать книгу "Жаркая страсть - Стефани Лоуренс"

— Но мы сумеем добыть достаточно доказательств к этому времени? — спросила Клэрис. — Олсен сказал, что епископ назначал начало слушаний через пять дней.

— Нелегко, но возможно, — вздохнул Джек. — Кстати, именно поэтому мне следует срочно вернуться в клуб. Нужно спланировать атаку.

— А меня пригласили на чай, — поморщилась Клэрис. — Твоя тетя взяла с меня слово. Конечно, мне придется нелегко, но, возможно, это необходимо. Нужно ясно дать понять всем, включая Мойру, что я вернулась. Кстати, ее ожидают по крайней мере в двух домах.

Джек улыбнулся и поцеловал Клэрис руку.

— Я буду драться рядом с тобой, и мы победим Мойру.

Клэрис рассмеялась. Джек остановил проезжающий кеб, усадил ее и велел кучеру ехать в «Бенедикт».

Следующие три дня Джек, Деверелл, Тристан и Кристиан неустанно трудились, пытаясь опровергнуть обвинения Хэмфриза.

Сначала они взяли письменные показания у свидетелей из каждого кабачка: барменов и двух завсегдатаев, торчавших там едва ли не круглые сутки. Каждый клялся, что вообще ни разу не видел священника в заведении. Учитывая даты и время предполагаемых встреч, все они присутствовали в кабачках и наверняка видели бы Джеймса, вздумай тот прийти туда.

Покончив с одним делом, друзья принялись за подозрительных свидетелей Хэмфриза, продавших показания за звонкую монету. Когда последним представили заверенные письменные показания других свидетелей, особенно барменов, и объяснили, что им не нужно будет показываться в суде, если они согласятся сказать правду, все отказались от своих слов. И тоже подписали заявления.

Джек с друзьями праздновали победу в библиотеке клуба, когда туда прибыл Олтон. Он заявил, что вместе с братьями обнаружил, какие званые ужины и приемы посещал Джеймс в то время, когда, по словам Хэмфриза, был в каждом из кабачков, а также нашел леди, которые упоминали о встрече с Джеймсом в своих дневниках. Дамы готовы были засвидетельствовать, что он присутствовал на том же званом ужине, на котором были они.

— Не мог же он одновременно сидеть за столом со всеми этими людьми и встречаться с кем-то в кабачках Саутуорка! — воскликнул Олтон.

Через десять минут пришел Гасторп и отозвал Джека в сторону. Слуга сообщил, что прибыл курьер из Уайтхолла и передал пакет.

— А вот не только последний гвоздь, но и молоток! — объявил Джек, прочитав послание. — Теперь мы готовы похоронить обвинения.

— Что это? — не выдержал Олтон.

Джек сел в кресло:

— Когда мы допрашивали Хэмфриза, то ухитрились вытянуть содержание переданной, по его мнению, Джеймсом информации. Большая ее часть была известна Джеймсу: количество и расположение войск — все это предметы его исследования. Однако есть одна вещь, которая вряд ли ему известна. Да Джеймс и не потрудился ее изучить. Я имею в виду подробности демобилизации. Как военный стратег он интересуется битвами и подготовкой к таковым. Все, что происходит потом, ему безразлично. Ему совершенно не нужна никакая демобилизация.

— И бумаги в твоей руке это доказывают? — усмехнулся Кристиан.

— Совершенно верно.

Джек улыбнулся.

— Я послал нашему другу из Уайтхолла список всех военных, которых расспрашивал Джеймс между падением Тулузы и битвой при Ватерлоо. Вот результат. Все, чьи имена попали в список, свидетельствуют, что в разговорах Джеймс не касался вопроса демобилизации. Кроме того, здесь имеются свидетельства служащих министерства обороны и главного штаба, которые утверждают, что за указанный период не имели никаких контактов с Джеймсом Олтвудом.

Деверелл улыбнулся и поднял бокал-:

— Нужно отдать должное нашему другу — если он берется за дело, можно ни о чем не волноваться.

Веселье продолжалось с полчаса, после чего джентльмены с неохотой вспомнили о том, что сезон в самом разгаре и приходится разъезжаться на балы и приемы. Олтон, возбужденно блестя глазами, пообещал увидеться с Джеком позднее. Закрывая за ним дверь, Джек улыбался. Олтон далеко не глуп и поэтому из разговоров с Джеком составил более точное мнение о последнем. Беспокойство за сестру сменилась дружеским расположением к ее новому другу. Еще одно препятствие убрано с пути.

Довольный прошедшим днем и нетерпеливо ожидавший ночи и жадных вопросов Клэрис, Джек поднялся наверх, чтобы переодеться к вечеру.

— Дорогая, в свете только и говорят, что о вашем возвращении! — Леди Суонли одарила Клэрис сияющей улыбкой. — Я в полном восторге! Какое счастье, что Эмили удалось уговорить вас и лорда Уорнфлита приехать сегодня!

Клэрис приветливо улыбнулась и села рядом с леди Суонли. Подруга детства матери Клэрис леди Суонли была одной из тех, кто никогда не желал ей зла. Как приятно снова оказаться в такой компании, расслабиться среди людей, которых нечего опасаться!

После ужина дамы оставили джентльменов за портвейном, а сами удалились в гостиную, где занялись любимым занятием — сплетнями.

Клэрис с готовностью отвечала на расспросы о себе, о своей жизни в деревне и о романах братьев, которые развивались едва ли не на глазах всего света. Куда более осторожной она была во всем, что касалось ее возвращения в общество и последствий этого возвращения, а особенно отношений с Мойрой.

— Ни у кого нет сомнений, дорогая, что мачеха завидует вашему успеху и сделает все, чтобы вам помешать, — заявила леди Суонли. — Мойра всегда была легкомысленной выскочкой. Решила, что брак с вашим отцом обеспечит ей то положение, о котором она мечтала. И так оно бы и было, поведи она себя, как подобает порядочной женщине.

Клэрис выезжала каждый вечер и при поддержке тетушек Джека и леди Озбалдистон шаг за шагом отвоевывала свои позиции. Узнавая о наглых выходках Мойры, она все яснее понимала, как близка мачеха к тому, чтобы стать в обществе персоной нон грата. Были моменты, когда она почти жалела Мойру, но потом вспоминала, сколько зла она причинила не только ей, но пасынкам, и выбрасывала из головы предательские мысли.

Каждый вечер Клэрис вместе с Джеком, продолжала посещать бальные залы и гостиные. Всем было крайне любопытно узнать, почему она вернулась: Все внимательно наблюдали за ней, пытаясь найти ответ. Люди интересовались также романами ее братьев, и хотя немногие понимали, насколько эти романы серьезны, но подозревали, что именно из-за них Клэрис и вернулась в Лондон.

Зато слушок насчет Джеймса благодаря их усилиям так и не превратился в полновесную сплетню. Конечно, кое-кто еще помнил странную историю, однако никто не чувствовал необходимости возрождать ее, особенно еще и потому что тем для пересудов было хоть отбавляй.

Позже, когда в гостиную леди Суонли вернулись джентльмены, Клэрис и Джек уехали на бал, который давала Элен Олбермарл, одна из родственниц Клэрис.

— Я нахожу довольно странным, — заметила сидевшая в экипаже Клэрис, — что семья, с которой я даже не переписывалась все эти годы, с такой готовностью приняла меня в свои объятия. Я никогда не предполагала такого радушия.