Читать книгу "Скуф. Маг на отдыхе 3 - Максим Злобин"

ни к чему. Подлостью, хитростью, подкупом, ложью, пытками, шантажом… самыми тёмными и нечестными приёмами они всё равно добьются своего.

На девочке стоит чёрная метка.

Девочка отдаст то, что украла, и обязательно умрёт. Без или-или. Иначе и быть не может…

* * *

Сильным одарённым хорошо быть по целому ряду причин. Например, мне вот сейчас очень даже приятно существовать. Небольшой сушнячок во рту да лёгкое такое желание съесть какую-нибудь фастфудную гадость.

А вот Державин:

— У-у-у-уу-у-ух, — выдохнул ректор так, будто бы его дефибриллятором шарахнули. — Уу-у-ух… спасибо тебе, Оленька. Спасибо тебе большое, вовек не забуду.

— На здоровье, Степан Викторович, — Фонвизина ядовито улыбнулась, мол, так и так, у неё теперь есть должник из Академии, да ещё на самом верху. — Лишь бы вам было хорошо, Василий Иванович.

— Спасибо, Ваше Сиятельство, — кивнул я. — Шуруй к своим, скоро подойду, обозначу цели на день.

— Хорошо.

С тем рыжая покинула мой участок.

— Стёпа-Стёпа, — покачал я головой. — Это куда же ты так жрёшь, что тебе по утру целитель нужен? А вот если бы не было у нас под рукой Фонвизиной? Это тебя прокапывать, что ли?

— Скуф, пожалуйста, — поморщился ректор. — И так плохо.

— Ничего тебе не плохо…

— Ну значит стыдно…

— Вот! — я назидательно поднял палец вверх. — Это другой разговор. Скажи-ка мне, друже, ты куда вчера ночью пытался уехать?

— Куда⁈ — вытаращился на меня Державин.

Видимо, этот фрагмент памяти пострадал при распитии и утрачен безвозвратно. Ну да ничего, я напомню:

— В массажный салон ты пытался уехать, — сказал я. — Нет, ты знаешь… я всякое за людьми замечал, но чтобы настолько любить массаж…

— Скуф, пожалуйста, — взмолился ректор. — Не надо. Дай лучше попить чего-нибудь.

— Прошу, — из ниоткуда материализовался Кузьмич с трёхлитровой банкой огурцов и гранённым стаканом. — Спешу вас уверить, Степан Викторович, что, помимо пресловутых электролитов, в огуречном рассоле содержится чуть ли не вся группа витаминов В, а ещё цинк, кальций, магний, фосфор, натрий…

— Так вкусно рассказываешь. Налей, пожалуйста, а?

— Конечно, Степан Викторович.

Ну а пока ректор Института Одарённых жадно присосался к рассолу, я оглядел свой участок. В целом, всё хорошо. Никаких последствий пьянки. Мусора на газоне нет, посуды по кустам нет, забор цел, баня стоит.

Да и в целом-то… посидели хорошо, мирно, спокойно и без происшествий. Только Державин с Тамерланом отличились. Но если второй от излияний просто потух и ушёл спать, то первый на манер кадета Ромашкиной обратился в озорную свинью.

Еле угомонили.

— А где Владим-Саныч и Гринёв? — спросил я.

— Господа попросили пиво и снасти. Ушли на рыбалку примерно час назад и просили передать, что будут на озере, на вашем месте.

— Какого⁈ — я аж подскочил. — А чего не подождали-то⁈

— Они ждали, — защитил моих гостей Кузьмич. — Целый час ждали, а потом ушли. Будить вас не осмелились.

— Вот ведь… чего не спится-то⁈

— Предполагаю, что из-за свежего воздуха, — сказал Кузьмич. — Хотя Владимир Александрович высказался насчёт ситуации иначе. Сказал, что у них «синяя зорька». Боюсь, моих познаний русского фольклора недостаточно, чтобы расшифровать эту метафору.

— Да это не метафора, — махнул я рукой. — Потом расскажу. Так! Где мои удочки⁈

Нагрузив Державина снастями, чтобы жизнь мёдом не казалась, мы вышли из дома и двинулись по солнечным улицам утренней Удалёнки в сторону озера. Для бабьего лета ещё слишком рано, так что будем считать, что оно просто не закончилось.

Солнце аж припекало, а всякая насекомая тварь уже помёрзла за счёт нескольких холодных ночей. Красота, короче! Самое то, чтобы залипнуть на берегу на несколько часов.

Но тут вдруг:

— Василий Иванович! — крик председателя позади напомнил мне, что покой мне пока что может только сниться.

Не знаю, чего он хочет, но явно чего-то хочет.

— Геннадий Яковлевич, — мы пожали руки. — Чего хотел?

— Да вот, — председатель протянул мне какую-то распечатку. — Приглашение на твоё имя пришло из мэрии.

— Во как! Неужто признали какие-то заслуги? Почётным гражданином Сакраменто делать будут?

— Да нет, — шмыгнул носом Яковлевич. — Тут другое. Приём официальный…

— О, не-не-не! — я смял бумагу, так и не прочитав, и вернул председателю. — При всём моём уважении…

Забавную, кстати, синтаксическую штуку заметил. У нас если фраза начинается со слов: «при всём уважении» — это значит, что никаким уважением здесь близко не пахнет, и собеседнику стопроцентно грозит отказ. Зато: «хер с тобой» — внезапно означает согласие.

— … я по официальным мероприятиям не хожу.

— Василий Иваныч, — председатель изменился в лице; обиженный вдруг такой стал. — Ну уважь. Из наших многие идут. И я, и Макар Матвеевич, и Женька Данилов…

Так.

А вот это уже интересно. И при том абсолютно непонятно. Какая-то странная сходка намечается, и состав приглашённых столь разношёрстный, что напоминает начало анекдота. Заходят как-то Столп Империи, председатель, фермер и самогонщик в мэрию…

— Не понял, — так я прямо Геннадию Яковлевичу и сказал. — А что происходит-то? Куда зовут и зачем?

— Делегация приехала из Сингапура, из этих-самых… деловых кругов. Инвесторы, короче говоря. Приглянулся им чем-то Сакраменто, и вот они хотят его развивать. Денег у товарищей, как говорят, бессовестное количество. Что ни предложишь им, на всё соглашаются.

— Та-а-а-ак…

— Мэр меня расспросил, есть ли у наших какие-то идеи, — продолжил Яковлевич. — Ну я и рассказал про ферму Макара. А потом, слово за слово, про твои задумки с заводом виски и зимней базой отдыха рассказал.

Хм-м-м…

Вот как. По правде говоря, первое мнение на этот счёт у меня сложилось неопределённое. С одной стороны, это же прекрасно. Думал, что самому вкладываться придётся, а тут бабло само пришло, откуда не ждал. С другой стороны, иностранцы.

Нечего им тут лазать!

С третьей стороны, я не то чтобы уж великий геополитик и этнограф, но про зажиточный город-государство в жопе мира наслышан. И насколько могу судить, там кто только не живёт. И китайцы, и индусы, и малазийцы, и индонезийцы, и англичане недобитые, и мало ли кто ещё.

Ребята угрозы в плане международных войн не представляют — куда городу против Империи. Это раз. Предвзятости к нашему народу не испытывают, потому как у нас