Читать книгу "За храбрость! - Андрей Владимирович Булычев"

отомстить гнала их вслед за убегавшими дерзкими русскими.

Две казачьи сотни вылетели сбоку из небольшой рощицы наперерез. Станичники, лихо посвистывая, крутили над головой саблями. Драгуны еле успели принять к обочине, и те пронеслись мимо. Охотники и жертвы поменялись местами, теперь уже персы пытались уйти от погони. На загнанных конях.

Двадцать девятого сентября конница персов обрушилась с ходу на русские войска. Предупреждённый заранее о её подходе Гудович выстроил полки и батальоны в линии каре. В промежутках между ними стояли орудия и кавалерия. Удар неприятеля пришёлся на центральное, состоявшее из Кавказского гренадерского полка. Впереди гремели ружейные и пушечные залпы, доносились крики и визг. Пехота и артиллеристы выбивали пулями и картечью атакующих.

– Выстоят, – уверенно проговорил Кошелев. – Успели наши построиться, даже если близко и подскочат, штыками их откинут.

Дважды накатывали конные тысячи, и после второй атаки командующий русскими силами ввёл в бой всю свою конницу: три казачьих и два драгунских полка.

– Аллюр рысью! – играл сигнал штаб-трубач. – Аллюр рысью! – дублировали его эскадронные трубачи.

– Атака рассыпным строем! – скомандовал Подлуцкий.

Выскакивая из прохода между каре, драгуны расходились во все стороны.

– Ура-а! – прокатился над полем их громовой атакующий клич.

– Ура-а! – Гончаров, закручивая над головой саблю, нёсся в атаку. Испуганно озираясь, отбегали назад сбитые с коней персы. Вот один из них, прихрамывая, обернулся и выпалил из пистоля. Пуля свистнула над головой, и Тимофей, проносясь впритирку, с оттяжкой рубанул по голове. Дав шенкелей Чайке, он стряхнул с лезвия красное.

– Ура-а! – кричали и неслись вперёд сотни и эскадроны. Персидская конница откатывалась на юг в сторону Эривани.

Эчмиадзинский монастырь был занят без боя, и Гудович воспользовался его крепкими стенами, чтобы оставить под их защитой больных, раненых и тяжёлый обоз. Дальше пошли налегке.

Накануне Покрова войска переправились через реку Зангу в шести верстах ниже Эривани и стали бивуаком ввиду крепости. Отсюда генерал-фельдмаршал отправил прокламацию с требованием о сдаче, в которой в своей заносчивой манере обращался к защитникам с такими словами: «Не берите в пример прежней неудачной блокады Эриванской крепости, тогда были одни обстоятельства, а теперь другие. Тогда предводительствовал войсками князь Цицианов – из молодых генералов, не столь ещё опытный в военном искусстве, а теперь командую я, привыкший уже водить более 30 лет сильные российские армии…»

Никакого ответа ему не было. Ни Куба, ни Ахалкалак, ни Эривань упорно не желали приходить в смятение и трепет перед именем графа Гудовича.

Хусейн-Кули-хан решил оборонять свою крепость во что бы то ни стало. Он оставил внутри её стен две с половиной тысячи отборной регулярной пехоты и несколько тысяч ополчения под командой своего родного брата Гассан-хана. Сам же со всей своей конницей вышел за крепостные стены и расположился за рекой Гарничай у селения Верды, чтобы отсюда угрожать коммуникациям и противодействовать блокаде и возможному штурму.

Пока русские пехотные колонны выбивали неприятеля с ближайших к крепости возвышенностей и из форштадта, кавалерия под командой генерала Портнягина попыталась сблизиться с конницей персов. Хусейн-Кули-хан не принял боя и начал уходить за Аракс. Отход персидской конницы прикрывал отряд численностью около семи сотен всадников, на него-то и обрушились казаки и драгуны.

– Фланкёры, вперёд! Ружья из бушматов долой! – скомандовал подполковник Подлуцкий, и четыре взвода по три с половиной десятка стрелков в каждом выехали впереди шедших неспешным аллюром эскадронов. Десятки раз уже отрабатывали драгуны этот манёвр на учениях. Треть фланкёров, выстроившись в одну линию, чуть отстала, остальные в две линии галопом подскакали на пару сотен шагов к неприятелю.

Тимофей вскинул мушкет и выпалил в заслонившую проход к ущелью массу конницы.

– Отход, отход! – пронеслось по передовым линиям. Развернув Чайку, он дал ей шенкелей. Вслед отступавшим ударила россыпь выстрелов. Далеко. Ни одна из пуль персов не попала в растянутые на местности линии русской кавалерии. Пули же фланкёров, напротив, выбили несколько десятков коней и всадников в такой большой групповой цели.

– Стой! Стой! – разнеслось по отскочившим от персов линиям. – Заряжай!

Работая шомполом, Тимофей оглядел своё отделение, все рядом, старички уже заканчивают перезарядку, трое молодых чуть отстали и только ещё засыпают порох из скусанного патрона. Ничего, вот и они уже защёлкали курками, приведя свои мушкеты к бою.

– Вперёд рысью! – играл трубач на правом фланге.

– Но, но, давай, моя хорошая. – Гончаров чуть подогнал Чайку, выравнивая свою линию.

– Стой! Стой! – опять послышался знакомый трубный сигнал. Примерно с этого расстояния палили они и в прошлый накат. По первой линии понеслась россыпь выстрелов, ударил из мушкета и Тимофей. Из-за спины выехала вторая и ударила в ту же цель.

Опять донёсся сигнал отхода, и фланкёры, развернувшись, поскакали назад. Пара сотен персов, не выдержав, бросилась за ними следом. Как раз для такого случая и стояла в тылу третья линия конных застрельщиков. Заскочив за неё, фланкёры разворачивали своих коней, а в наступавших персов опять летели пули.

– Сабли наголо! – рявкнул командующий фланкёрами майор Кетлер. – Держись, ребята, за спиной уже наши!

Выхватив их ольстреди пистоль, Гончаров разрядил его в наезжавшего смуглого всадника, как видно, пуля прошла мимо, и, перехватив в руку саблю, он еле успел ей отбить удар. Сбоку выскочил Чанов и хлестнул по плечу перса.

– Ура-а-а! – С рёвом подкатили драгунские эскадроны и казачьи сотни. Персы попытались развернуться, и масса атакующих, рубя их, покатилась ко входу в ущелье. В коротком бою весь авангард неприятеля был изрублен, однако основные силы Хусейн-Кули-хана сумели пройти через ущелье и укрылись за Араксом.

Три дня не была русской конницы около Эривани. За это время её окрестности были очищены от неприятеля. В паре сотен саженей от крепостных стен появились первые траншеи и насыпные валы. На курган Муханат затаскивали три трофейные турецкие мортиры. Две пушечные осадные батареи сооружали на месте сгоревшего форштадта и среди садов. Сотни солдат работали кирками и лопатами, готовя укрытия для орудий и для штурмовых отрядов. Скакали вестовые, покрикивали офицеры и унтеры, колотили из длинных лесин лестницы нестроевые чины. Всюду было активное шевеление. Только лишь стояли с примкнутыми к фузеям штыками колонны гренадеров, готовых отбить очередную вылазку неприятеля. Осада Эривани началась.

Глава 14. Фуражировка

– Бум! Бум! – ударили два орудийных выстрела с крепостных стен. После небольшой паузы громыхнуло ещё несколько. В ответ открыла огонь русская мортирная батарея с вершины кургана и пушечная из садов.

– Ну всё-ё, день начинается, вон пушкари уже друг другу здравия пожелали, – вылезая из тесного походного шатра, пробормотал Антонов. – Я гляжу, не проспал ты, Колька, котёл-то