Читать книгу "Восхождение лорда Темпера - Касим"

которое станут изгоями и будут приговорены к смерти. Оно гласило — ни один дотракиец никогда и не при каких обстоятельствах не будет грабить земли Каякаянаи, Самирианы и Баязабада. Наоборот все кхалы, в будущем, должны будут всеми силами помогать Вотчине Гиркуна и его защитницам, особенно во время войн. Ибо если хоть один из трех городов-крепостей падет у дотракийцев появиться новый сильный и многочисленный враг — Джогос-нхаи. И это правило соблюдают до сих пор.

Сама культура дотракийцев целиком и полностью зависит от лошадей, и себя они называют «конными владыками». Даже самоназвание их народа означает просто «всадники», «те, кто ездит верхом».

Так что когда с борта «Черной пантеры» (Король зверей здесь бы просто не прошел — слишком мелко) стала видна цель моего небольшого путешествия, я ожидал увидеть кучу все время орущих, одетых в грубую одежду и не знающих стыда варваров.

Ожидания полностью оправдались.

По гигантскому лагерю, состоящему из редких богато украшенных шатров и тысяч примитивных шалашей или навесов из пряденой травы, могущих максимум защитить от редкого дождика, служил домом для восьмидесяти тысяч людей, одетых разрисованные кожаные жилеты на голое тело, плетеные штаны из конского волоса и тяжелые пояса из бронзовых или золотых кругляшей. Которые готовили пищу, ухаживали за лошадьми, ели, пили, мочились, испражнялись, совокуплялись с женщинами, мальчиками, кобылицами или овцами прямо на улице, никого не стесняясь.

Я, да и вся команда, были в шоке. Особенно северяне — один из самых сдержанных народов во всем Вестероссе. Им такое поведение казалось нарушением всех законов, которые они свято чтят. Некоторые горцы даже схватились за топоры.

Пришлось оставлять всех на корабле под присмотром Эдварда, и идти лишь в компании Оберина, которому, наоборот, здесь понравилось.

Клянусь, я слышал, как он сказал — «И почему я не родился дотракийцем?».

Кожа у дотракийцев оказалась красно-коричневого цвета, напоминая своим цветом свежеостывшую бронзу. В сочетании с их узкими раскосыми глазами, они напоминали мне реплики кочевников из земной центральной Азии, которые я однажды видел в музее. Их мужчины носили длинные вислые усы, означающие их возраст и опыт, которые они перехватывают металлическими кольцами, и длинные узкие косы, в которые вплетают маленькие колокольчики — символы своих побед, а женщины тонкие запястные браслеты, показывающие силу и богатство ее мужа.

Наше появление в лагере не произвело сильного фурора. Тут уже который день бродят посланники семей Великих, Добрых и Мудрых господ, выбирая товар себе под стать. На моих глазах какой-то мужик, одетый в характерные одежды Астапора (спасибо Граздану за науку, как отличать местных), уходил от одного из богато украшенных шатров в компании из раба-переводчика и нескольких десятков связанных за руки и плачущих мальчиков, максимум пяти-четырех лет. Среди них, кроме лхазарян и самих дотракийцев, я смог разглядеть несколько иббенийцев, метисов с валирийской внешностью, захваченных где-то в Вольных городах, квартийцев и даже итийцев. В будущем все эти мальчики пройдут обучение на Безупречных и хорошо если хоть четверть из них выживет.

Изначально все это путешествие планировалось лишь с одной целью — посмотреть как и чем живет этот народ, не нарываясь на неприятности. Но даже так я очень быстро нашел проблем на свою задницу. В лагерь мы с Оберином шли полностью экипировавшись — принц Дорна взял своё любимое листолезвенное копье и одел плотные кожаные доспехи красного цвета, с выделанными нитками желтыми солнцами. А я одел свою «стандартную» одежду — кольчугу, кирасу, наплечники, наручи и простые холщёвые штаны, защищенные плотной кожаной юбкой. Ну и про меч и шлем, висящие на перевязи, не забыл. Таскать по всему лагерю свою секиру мне не хотелось.

Вполне естественно, что мой прикид вызвал волну веселья и насмешек у окружающих дотракийцев, считавших что сражаться нужно исключительно с аракхом и голой задницей. В такие моменты ты жалеешь, что являешься носителем языка и понимаешь все насмешки бросаемые этими придурками. Оберин, например, думал, что эти варвары смеялись над чем-то своим, не обращая на нас внимания. Хотя зная эту ходячую проблему, он наверняка постоянно пялился на проходящих мимо рабынь и дотракиек.

Я терпеливый человек. Меня очень трудно разозлить на пустом месте. Но когда ты почти целый час выслушиваешь непрекращающиеся насмешки, а потом к тебе подходит какой-то непуганый придурок и начинает называть тебя achra ador (п. а. переводится как вонючая черепаха), тыкая своим вонючим пальцем тебе прямо в лицо, терпение очень быстро заканчивается.

Итог был предсказуем — латная перчатка в лицо и веером разлетающиеся в воздухе зубы.

Поднявшийся гвалт продолжался недолго. Сначала нас хотели просто, без всяких разговоров прирезать, но мое знание языка (хоть и оказавшееся очень корявым) и объяснение, почему пострадавший сейчас находится в заботливых руках местного евнуха-стоматолога, дали шанс на выживание.

И уже через десять минут я, одевший шлем и полностью готовый к бою, стоял в самом центре поселения, напротив отца того дебила, который уже сейчас хвастался что он сделает с моим трупом когда победит.

Поединок был быстрый. Поймать на специально укрепленный наруч лезвие аракха, перенаправить его вниз и пока противник восстанавливал равновесие хорошенько рубануть мечом, разрубив ключицу, несколько ребер и легкое. Несколько секунд боя и молниеносная победа.

Вслед за воцарившимся молчанием был заново воцарившийся гвалт. Пока местные решали, что делать и как меня убить я подошел к поверженному противнику и отстегнул от его косы (оказавшейся достаточно короткой) колокольчик посимпатичней и прицепил к своим волосам, которые давно отпустил и они достигали мне до середины спины. Очень уж понравился мне обычай с колокольчиками, захотелось несколько себе.

Через десять минут все повторилось — нашелся двоюродный брат убитого, решивший отомстить за кровь родича. В итоге на моей косе прибавился еще один колокольчик, ибо для местных оказалось сюрпризом, что мечом можно, и нужно, колоть, а не только рубить.

Следующие три часа были очень однообразными — мне бросали вызов, проходило сражение (ставшее после первых пяти до первой крови и вообще не местью за павших товарищей, а неким состязанием кто победит чужака), выигрываемое в основном наличием у меня брони, более качественного оружия и огромного количества подлых приемчиков, типа захватов, перехвата оружия, подножек, бросков песка в глаза и ударов коленом в пах.

Но у всего есть свой конец, в