Читать книгу "Ключ из желтого металла - Макс Фрай"

— Все это очень странно выглядит, — вздохнул Митя. — Как будто ты все-таки сказал ему название улицы. Но ты же не говорил?

— Конечно нет. Разве только этот твой «злой колдун» развлекается на досуге чтением чужих мыслей. Или его приятель. Кстати, я бы не удивился.

— Я бы тоже, — сухо сказал Митя. Он невольно поморщился, но тут же замер, лицо его сперва разгладилось, потом расплылось в блаженной улыбке.

— Слушай, эти твои таблетки… — удивленно сказал он. — Вроде подействовали. Я и не надеялся. Вот это да!

— А все потому, что я святой чудотворец, — ухмыльнулся я.

— Похоже на то, — без тени улыбки согласился Митя. — Сверни-ка вон к той заправке. Я тебя, пожалуй, сменю.

— Значит, во-первых, улица. — Сев за руль, Митя сразу взял деловитый тон. — Ее название ты знал, но никому не сказал; тем не менее в нескольких домах, расположенных на этой улице, сегодня устроили шмон. В нескольких — это тоже очень показательно. Потому что номер дома и квартиры ты не только никому не говорил, но и сам не знал. Выглядит все так, будто ваше жилье искали методом тыка. Но беспокоит меня не это.

— А что? — рассеянно спросил я.

Все это время я напряженно вспоминал позавчерашний вечер, точнее, ту его часть, которую провел в маленькой комнате, слушая скрипку и барабан. Заснул там ни с того ни с сего, и сон мне приснился скверный, и еще этот Доктор Чума рядом терся, нависал надо мной, как спасатель над утопленником, только что целоваться не лез, — как ни крути, но похоже, меня действительно загипнотизировали. И расспросили. И я, конечно, выложил полезную информацию, как на исповеди. А ребята решили, что это не все. Потому что разгильдяи, не способные вспомнить собственный адрес, огромная редкость в наши просвещенные времена. Быть одним из них — высокая честь и большая удача, чего уж там, я собой горжусь. Но все равно дело плохо. Жил бы Карл где-нибудь на проспекте Гедиминаса — да на любой большой улице, — я бы сейчас веселился от души. А в нашем тупичке от силы полтора десятка домов — совсем небольших, двух-, трехэтажных, в некоторых всего один подъезд. Не улица, а сонная деревня, где все друг друга знают хотя бы в лицо, так что переворачивать вверх дном все квартиры подряд нет никакой нужды. Достаточно зайти в любой двор и расспросить разговорчивых старушек: где тут у вас знаменитый музыкант живет? Сразу покажут. Они соседством с Карлом гордятся до крайности. Странно, кстати, что Лев не додумался. Не такой уж мудреный ход. И самому светиться не обязательно, послать кого-нибудь, да и дело с концом. Я бы на его месте просто нанял какую-нибудь тетку, всучил ей букет — и вперед, на разведку. Поклонница желает возложить цветы на порог кумира, обычное дело. Такой все соседки помогут.

— Действительно странно, что он не додумался. — Я сам не заметил, что сказал это вслух.

— До чего не додумался? — оживился Митя.

Я вкратце пересказал ему свою идею.

— Вот! — энергично закивал Митя. — И это тоже.

— В смысле — «тоже»? А что еще?

— Не хочу опять доставать тебя историями про злых колдунов, — ухмыльнулся он. — Но как я себе представляю возможности пана Болеслева, если бы он захотел незаметно и без препятствий проникнуть в чужую квартиру, он бы это сделал. Вне зависимости от того, дома хозяева или нет. Что твоя няня его не пустила, а потом засекла, как он ломится к ее подружке, — это, с моей точки зрения, и есть самое необъяснимое. Но верить мне на слово совершенно не обязательно, ты и сам дело говоришь. Увидеть, что улица совсем маленькая, зайти в первый же двор и расспросить соседей про известного музыканта — очень простой, беспроигрышный и совершенно очевидный ход. Если, конечно, тебе действительно нужно узнать адрес. А не…

Он осекся и умолк. Я вежливо подождал, пока он соизволит продолжить, но наконец не выдержал и спросил:

— А не — что?

— Да вот сам не понимаю, — вздохнул Митя. — У меня такое впечатление, что он хотел не найти вашу квартиру, а продемонстрировать всему миру, как старательно он ее ищет. Ну или не всему миру, а только тебе и твоим родственникам. Но это не имеет никакого смысла. Зачем?

— Ты меня спрашиваешь?

— Вообще-то, — важно сказал Митя, — вопрос был адресован Мировому Разуму. Но если у тебя есть идеи, с радостью их выслушаю.

— Боюсь, Мировой Разум нынче не расположен вещать моими устами. Во всяком случае, ни одной стоящей гипотезы он в мою голову не вложил. Даже нестоящие зажилил. Поэтому я просто ничего не понимаю. Эта история мне очень не нравится — и все. Без комментариев.

— И у тебя по-прежнему нет идей, что именно ему от вас надо? — спросил Митя. — Ты имей в виду, я могу помочь. Я умный.

— Верю, — невольно улыбнулся я. — Но наши с Карлом опасения насчет разграбления его коллекции ты уже отмел с негодованием. И Мирра, кстати, тоже. Вы оба неплохо знаете Черногука и скорее всего правы. Но других версий у меня нет.

— Кража антиквариата — это не по его части, — согласился Митя. — Но, как я уже говорил, у вас вполне может быть какая-то вещь, представляющая для пана Болеслева огромную ценность. И — теоретически — он вполне мог узнать, что эта загадочная вещь принадлежит твоему отцу. Скажем, от бывших владельцев. Но эта версия не дает нам ответа на вопрос, почему он так нелепо и неразумно ведет поиски.

— А у него нет брата-дурака? — с надеждой спросил я. — Ну или не брата…

— Хороший вопрос, — кивнул Митя. — Брата, насколько мне известно, у пана Болеслева нет, хотя… — На этом месте он замялся, но тут же бодро продолжил: — Это, конечно, ничего не значит. Человек, который согласно документам никогда не рождался, но тем не менее преспокойно существует, вполне может скрывать от взволнованной общественности не одного, а целую дюжину братьев. Однако если этот гипотетический брат глуп, странно было бы поручать ему мало-мальски важное дело. Это то же самое, что напортачить самому. Нет, похоже, тут какая-то сложная игра. Ну или просто совпадение.

— Совпадение?!

— Ну да. Фотографию сантехника-самозванца тебе не показали. Теоретически, вполне может быть, что в вашем районе завелся незадачливый вор, темноволосый и черноглазый. Эту версию тоже не стоит отбрасывать.

— Меня бы она вполне устроила. Проблема в том, что не могу в это поверить, при всем желании.

— Я тоже не могу, — согласился Митя. — Но верить и допускать возможность — это разные вещи.

Я пожал плечами. А что тут скажешь?

Когда до Праги осталось всего полсотни километров, я решил, что пришло время поставить ребром пару-тройку насущных вопросов.

— Как мы будем жить дальше? — спросил я.

— Долго и счастливо, разумеется. — Митя и бровью не повел.

— Утешительная перспектива. Но мне сейчас интересно другое. Например, собираешься ли ты продолжить наблюдения за моим поведением в живой природе. Не то чтобы мне это мешало. Просто хочу помочь тебе сэкономить время и средства.