Читать книгу "Гангстер вольного города - Дмитрий Лим"

Юнец стал счастливым обладателем трёх сотен, а это, извините меня, нехилые чаевые, и остался в моем распоряжении на час.

А ещё я взял с него слово, что он никому и ни за что не расскажет, кого спаивал и для каких целей.

Я почти сразу же послал парнишку за двумя бокалами и соломинками, а потом объяснил на пальцах, что и как нужно делать. И только получив «обратную связь» в виде понимания, сделал первый ход.

Юноша, а звали его по-простому — Федя, подрулил к столику Монеткиной и Пупкина с подносом. И заявил голубкам, мол, это царское угощение от вон того столика — при этом рукой показывал не на меня, а куда-то в толпу у входа.

Сначала парочка с подозрением отнеслась к угощению. Но стоило официантку чиркнуть спичкой и показать, как его пьют, ребятишки заинтересовались, а затем приняли эти горячительные напитки в себя.

Через пару минут аж с моего столика было видно, как остекленели их глаза. Более того, щёчки у обоих покраснели, а плечи осунулись. Им пошло. Очень.

Время от времени я угощал парочку напитками на понижение градуса. Джин-тоник, крафтовое пиво или же мелкие стопки соджи. Удивительно, но в английском пабе умудрялись подавать корейскую водку. Про самих корейцев я спрашивать не стал. Есть они здесь или нет, меня пока не интересовало.

По итогу за тридцать минут от трезвости ума и скованности действий у будущих брачующихся не осталось и следа. Пупкин спокойно шлёпал по задницам официанток, Екатерина же атаковала вниманием задницы официантов. И всё вроде шло своим чередом, пока не появилась обратная связь от Кита.

«Будем раньше. Монеткин не в себя от ярости».

«Раньше, это когда?»

«Через пятнадцать, край — двадцать минут, — доложил Паша. — У вас как там все? На мази?»

«Сейчас будет, — быстро ответил я и поднялся со своего места. — Скажи, как остановитесь у этой забегаловки».

Официант, который дежурил возле меня, тотчас же засуетился. Начал расспрашивать, куда я собираюсь, и что ему перепадёт, если он ещё на меня поработает. Продажные люди и в Африке продажные.

— Заставь их выпить по два бокала подряд, — я протянул ему две купюры по десять рублей. — Причем последнюю не поджигай. Сможешь?

— Обижаете! — улыбнулся юный спаиватель. — Будет сделано!

Дальше время начало тянуться… Секунды превращались в минуты, минуты, как мне казалось — в часы. Я напряженно следил за тем, как каждый из этих двух выродков тянет из соломинки горячительный напиток, а чуть погодя возликовал.

Блондину удалось не только влить в их глотки не зажжённого пойла, но и сделать ещё круче — разбавить все это стопочками джина. Монеткина даже не двигалась, пытаясь переварить настолько сильную дозу. Пупкин же, видимо, совсем приуныл. Встал и на пошатывающихся ногах побрёл в сторону туалета.

— Спасибо, — благодарно шепнул официанту, который прочёл по губам и кивнул.

Я же направился к Монеткиной.

Девушка не сразу сообразила, кто к ней подсел. Впрочем, совсем на миг мне показалось, что её глазёнки всё-таки смогли на мне сосредоточиться, а в мозг пришла команда — опасность. Но это было лишь на мгновение.

Подхватив Катюшку, которая одной рукой повисла на моём плече, а другую потянула к промежности, поплёлся вместе с ней к той двери, куда зашёл Пупкин. Проходя мимо пьяных любителей танцев, ловил на себе косые взгляды. Но преградить мне дорогу никто не посмел.

Видимо, думали, что я накачал девицу и пойду её трахать. Нет уж, увольте. Я таким не занимаюсь. Точнее, занимаюсь, но уж точно не с этой сучкой.

Туалет, куда мы вошли, напоминал уборные на заправочных станциях. Общие, с небольшим количество закрытых кабинок, и несколькими писсуарами. Догадаться, в какой именно был Альберт, не составило труда.

Его кабинка была не заперта. Но вот состояние Пупкина оставляло желать лучшего.

Одной рукой я выхватил Алика, посадил на унитаз Монеткину и потащил паренька к раковине, где принялся отпаивать водой, чтобы тот вообще начал хоть что-то соображать.

Спустя пару минут придурка наконец вывернуло, а вместе с этим вернулся некий процент осмысленности и трезвости.

— Ты… ык… кто? — еле-еле выговорил он. — Херли ты меня трогаешь?

— Эй, дуралей, — заулыбался я, как змей-искуситель. — Там тебя твоя красавица ждёт, вон, посмотри.

Кивнул за спину, где на закрытой крышке унитаза, раздвинув ноги в разные стороны ноги, расселась Монеткина.

— Смотри, готовая уже!

Лёгкий румянец быстро спал со щёк Пупкина. Больше уже похотливый идиот ни о чем другом думать не мог. Особенно из-за того, что Катюшка оказалась без белья. Единственное, чего Алик пока так и не узнал, так это личности ожидавшей его развратницы.

Брюки в ту же секунду спали на грязный пол. Мне же пришлось придержать будущего дефлоратора за локоть, чтобы тот в них не запутался. А затем проводить до кабинки.

Вот тут он решил на меня быкануть. Мол, это моя девушка и иметь её буду тоже я, а ты здесь нахрен не нужен!

Успокоил его тем, что мне смотреть на их пьяное совокупление и самому нахрен не надо. Убедившись, что Пупкин добрался до места назначения, я его отпустил.

Но с каждой секундой план на мести трещал по швам. Глядя на попытки пьяного идиота оседлать Монеткину и засунуть в неё свой стручок, я понимал, что нихрена не выйдет. Но я ошибался.

Остервенение, которое появилось на лице Алика из-за того, что у него не получается, стало тем самым сигналом, что сейчас-то всё и произойдёт.

Схватив Катю за волосы, отчего та пискнула, он приподнял её, повернул, облокотился на сливной бачок, широко расставил её ноги, а после…

— Наконец-то, — с облегчением выдохнул я, когда Монеткина пискнула от боли.

На всякий случай я даже подошёл и убедился, что Альберт попал именно в нужное место. А когда этот пихарь ускорился, и оба пьяных животных застонали, я вышел из туалета. Ровно в этот же момент Паша передал мне сообщение:

«Мы заходим!»

«Поторапливай их, пока там самый разгар!»

Кирилла Петровича я увидел спустя минуту. Красного, разъярённого, словно тот был быком, и явно готового на убийство. За ним прихрамывал уже знакомый мне охранник Коленька. И ещё один головорез, тоже пару раз мелькавший на территории монеткинской базы.

— Шаман! — злобно сузил свои поросячьи глазки толстяк. — Ты каким боком здесь?

— Вы бы это, поторапливались, — скривился я. — Пупкина уже не остановить, там