Читать книгу "Псих - Амо Джонс"

Слим подходит ко мне сзади, хватая меня за спину.

— Однажды из тебя получится хороший врач, Джейд. Продолжай заниматься своими исследованиями. — Комментарий Лайона сбивает меня с толку посреди всего, но, когда я снова смотрю на него, сжимающего Бонни в объятиях, его глаза, полные боли и устремлённые на меня, я понимаю, почему он это говорит. Возможно, я могла бы спасти ее, если бы знала, что мне предстоит делать. Он прав. Все это неправильно. Я никогда не хочу чувствовать, что, возможно, смогла бы спасти кого-то, если бы знала, что делать.

Я обещаю себе и Бонни, что окончу медицинскую школу. Я сделаю это для неё.

Как только мы возвращаемся в дом, Слим ведёт меня вверх по лестнице, когда полицейские машины въезжают в ворота. Джипси тихо сидит в углу кухни, его голова свисает между рук, она лежит на коленях. Моё сердце сжимается, когда я вижу его таким молодым и теряющим родителя. Я могла бы только пожелать, чтобы у меня были родители, хотя бы близкие к таким тёплым и любящим, как Бонни. Я хнычу, мои губы дрожат. Я хочу обнять его и забрать его боль.

Входная дверь захлопывается, тишина в доме оглушительная.

— Я пойду в душ. — Я протискиваюсь мимо Слима и игнорирую девушек, которые сидят на диванах в гостиной, тихие крики и приглушенный шёпот.

Как только я оказываюсь в безопасности спальни Ройса, все, кажется, обрушивается на меня разом. Как будто я мысленно знаю, что я в безопасности и стабильна, и теперь я могу рухнуть вместе с Ройсом вокруг меня. Побежав к маленькому туалету и душевой, я пинком открываю унитаз и наклоняюсь, вываливая свой утренний завтрак. Кексы. Апельсиновая шоколадная стружка. Боль борется с печалью, из моих глаз текут свежие слезы. Мои плечи сгибаются, грудь сдавливается. Я хватаюсь за край унитаза, издавая сердитые вопли между приступами рвоты. Я недолго знала Бонни, но она приняла меня в эту семью и заставила почувствовать, что я важна. Мир нуждался в ней больше, а не в ней одной меньше. Я навсегда сохраню частичку ее внутри себя.

Я нажимаю на рычаг и наблюдаю, как вся мутная оранжевая слизь вымывается и всасывается через смыв, прежде чем подойти к стойке и снять одежду.

Душ был бурным. Я много плакала, оттирая кровь и смывая с себя следы смерти. Переодевшись в свежие серые штаны для йоги и белый укороченный топ, я надеваю носки и упаковываю свою окровавленную одежду, запах того, что только что произошло, пронизывает стежки моей любимой пары джинсов. Схватив телефон после того, как расчесала свои длинные волосы и собрала их в пучок, я открываю дверь и замираю, когда вижу Би, с другой стороны, уставившуюся на меня покрасневшими глазами. Ее белая юбка коротка, колготки в сеточку порваны в разных местах. Ее тушь стекает по безупречным щекам, а платиновые светлые волосы, как кинжалы, свисают ей на спину.

— Почему ты не спасла ее?

Я сжимаю сумку в руке, сбитая с ног ее вопросом.

— Я пыталась.

Она делает ещё один шаг ближе ко мне, и как раз в тот момент, когда я думаю, что она собирается сказать что-то обидное или, может быть, даже ударить меня, ее плечи опускаются в знак поражения.

— Мне жаль. — Ее взгляд пролетает над моим плечом, останавливаясь на комнате Ройса. Другая боль мелькает на ее лице, прежде чем она возвращается ко мне.

— Он собирается сделать тебя своей.

— Что? — огрызаюсь я, почти злясь, что она заговорила об этом прямо сейчас. Как будто она действительно хочет пойти по этому пути после того, как Бонни только что умерла на моих гребаных руках. Я хочу вырвать ее фальшивые волосы и вонзить ногти в ее глазные яблоки.

— Я видела, как он относится к тебе. Он двигается как собственническое животное в любое время, когда ты рядом. Он поделился со мной, но я не могу представить, чтобы он делал это с тобой.

Я провожу ладонью по щеке, чтобы не сжать ее в кулак и случайно не ударить ее.

— Почему ты говоришь мне это именно сейчас, в такое время?

Ее грусть передалась мне, потому что я на целых несколько дюймов ниже ее.

— Потому что я не думаю, что ты его заслуживаешь. Я вижу это в твоих глазах. Обман, секреты, которые ты скрываешь от него. Этот мужчина оторвёт плоть с людей только для того, чтобы обеспечить твою безопасность, но все же ты… — Она замолкает, и мои пальцы сжимают мою ладонь. — Ты даже не можешь быть честной. — Она разворачивается прежде, чем я успеваю ударить ее, и исчезает за другой дверью, захлопнув ее. Эта сука ни черта не знает о нас с Ройсом, и мне не нужно никому это объяснять.

Но так ли она права?

С новыми заботами, которые теперь свежи в моей голове, я спускаюсь вниз и иду на кухню, где Слим сидит с Ру. Движение прерывает меня через щель в занавеске, и я наблюдаю, как полиция записывает сцену, а Лайон и Джипси все ещё снаружи.

— В полицию? — Не знаю почему, но это первое, о чем я думаю. Мне кажется странным, что преступники держат полицейских у себя дома.

Ру проводит толстым большим пальцем по своей кружке, кивая головой.

— Да, они все у нас в кармане, за исключением маленькой гребаной рыжей, которая все время заглядывает на кухню. У неё была история с одним из наших братьев из другой главы. Эта тугая задница не просто имеет к нам претензии, у нее целая гребаная бойня.

Я игнорирую его комментарий, как раз когда Слим указывает на пластиковый пакет, который я держу в руках.

— Одежда? — Он встаёт из-за стола и берет его у меня. — Я избавлюсь от этого.

— Спасибо, — бормочу я, когда мой телефон вибрирует за поясом брюк.

(изображение)

Теперь твоя очередь играть. Будь у входа через четыре минуты и ничего не бери.

Кровь отливает от моего лица, колени превращаются в желе.

— Вау, ты в порядке? — спрашивает Ру, наблюдая за мной, прежде чем опустить взгляд на мой телефон.

Я прижимаю его к груди.

— Да. Ах, я просто… Мне нужна минутка. — Я бросаюсь обратно наверх и натягиваю штаны, трусцой спускаясь по лестнице.

— Джейд, просто оставайся внутри, детка, — слышу я чьи-то слова, но игнорирую их.

Я игнорирую каждого человека, который пытается помешать мне покинуть этот дом.

Я игнорирую взгляды офицеров, которые странно смотрят на меня, когда я прохожу мимо них.

И я игнорирую призывы Лайона, когда перехожу на бег трусцой, выбегая за ворота. Я не вижу ничего, кроме моей лучшей подруги, моей сестры в беде. Они, вероятно, все думают, что я сошла с ума после того, что случилось с Бонни, что отчасти верно, но ничто,