Читать книгу "Парадоксы гениев - Михаил Семенович Казиник"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но вот все отобраны. Вечером представление.
Король так пресытился впечатлениями, что и думать забыл о поэтическом диспуте. Ему напомнили, и Король, не скрывая недовольства, кивнул. В зал под гул оваций вошел Придворный Поэт в праздничном камзоле, а стражники ввели самозванца.
Вступительная речь Церемониймейстера прозвучала так: «Сегодня у нас поэтический диспут, ставящий своей целью дать оценку и разоблачить наглого самозванца, которого безо всяких на то оснований Кое-Кто Кое-Где осмеливается именовать Поэтом и… сравнивать со светилом нашего поэтического искусства — несравненным придворным поэтом, любовь и преданность которого к Королю не нуждаются в подтверждениях. Судить и оценивать этот диспут будут самые беспристрастные, самые ученые и объективные судьи на Земле — Великий Король и его министры!»
— Тема первая. Написать оду, в которой будет воспето самое мудрое, самое великое, самое совершенное во всем Королевстве. Время для сочинения — десять минут…
Через десять минут: «Слово нашему дорогому Придворному поэту».
Будь славен, наш Король родной,
Как солнце миру ты сияешь.
Мы за тебя стоим стеной,
Ты в души наши жизнь вливаешь.
Что в мире есть тебя мудрей,
И что есть в мире совершенней
Твоих прекрасных глаз, кудрей,
Твоих божественных решений!
Овации потрясли зал. Король благосклонно кивнул.
А камзол Придворного Поэта был очень богат!
Церемониймейстер: «Слово самозванцу».
Стражники вывели Поэта на середину зала.
Под вальс Равеля
В маленькой комнатке окон
Стекла затянуты стужей.
В мире небрежно-высоком
Мой непродуманный ужин:
Хлеб от чужого обеда,
Фразы каких-то прохожих
Лезут застольной беседой,
Ложка на бритву похожа.
Разум про то и про это
Речь заведет сам с собою.
Сердце — главенство банкета
Тон задает тамадою.
…(После второго бокала)
…В зале является ветер,
Тысячи листьев накалом
Он вдохновляет звенеть.
Скрипки настраивать время,
Дам разводить в полонезе,
Сколько прелестниц гарема,
Сколько мадонн Веронезе.
(После седьмого бокала)
Путь мой лежал вдоль ущелья.
Понял я вдруг, что не лгали
Лермонтов, Байрон и Шелли.
Понял, что стих — это бездна,
Где все опоры лишь призрак.
Понял, копать бесполезно
Там, где нет верха и низа…
…Кончен мой будничный ужин
В прошлом ли веке иль в среду.
Сколько секунд еще нужно,
Чтобы дожить до обеда.
В зале стояла гнетущая тишина.
— Тема вторая: предназначение поэзии. Слово Придворному Поэту.
Будь славен, наш Король родной,
Как солнце миру ты сияешь.
Мы за тебя стоим стеной,
Ты в души наши жизнь вливаешь.
Что в мире есть тебя мудрей,
И что есть в мире совершенней
Твоих прекрасных глаз, кудрей,
Твоих божественных решений!
Поэзии предназначенье
Теперь осмыслят все умы.
Живи и здравствуй, о наш Гений!
О наш Король! Ты — это мы!
Овации потрясли зал! Король благосклонно кивнул.
— Слово самозванцу!
Молитва для ливня листьев —
Органа природы.
Изгиб дирижерской кисти,
Как тело при родах.
Ласкается к небу море,
Уставши от шторма,
И радость в любимом взоре —
Поэзии форма.
В зале тишина.
— Тема третья: выразить недовольство. Но поскольку поводов для недовольства в нашем Великом государстве (Слава Королю!) нет, то соревнующимся дается три-четыре строчки.
Придворный Поэт:
Становится мне очень грустно
И гневных слов мне не хватает,
Коль некий самозванец гнусный
Свет-Короля не воспевает.
Овации потрясли зал!!!
Король скромно кивнул.
— Слово самозванцу!
Сонет
Когда я убегаю от глупцов,
Заполонивших мир со дна до краю,
Дорогами потомков и отцов
Я мысленно без устали блуждаю,
И прошлое я вижу, словно рай,
И в будущее верю, как ребенок,
Так пой же, Шуберт, Себастьян, играй,
Грядущее, готовься из пеленок.
Нелепость? Нет! Живет вовеки Бах
(Его работодатели почили),
И Шуберт, словно шепот на губах,
В отличие от королей, всесилен.
Глупцов не сосчитать в любых веках,
Но что они назавтра? Только прах.
И тут Церемониймейстер не выдержал. Подбежав к Королю, а затем к нескольким министрам, он неожиданно визгливым голосом прокричал:
— Долой гнусного самозванца! Выгнать его из Королевства!
К Поэту подбежали стражники, мигом надели наручники. Но в этот момент в зале появился один из королевских придворных, который входил в группу устроителей конкурса диковинок. Получив от Короля разрешение говорить, он произнес следующее:
— О великий Король! Во дворец явился некий старец, опоздавший к смотру диковинок. Он утверждает, что он самый удивительный человек во всем Королевстве.
В глазах Короля зажглись огоньки любопытства:
— А что он умеет делать? Быть может, он умеет двигать ушами в разные стороны одновременно — правое вперед, а левое назад? Говори же!
— О Король, он не выказывает никаких умений, но требует, чтобы его сей же час препроводили к Королю.
— Веди же его скорее! — крикнул Король и в нетерпении даже топнул ногой.
В зал ввели седого древнего старца. Поклон его Королю был не очень низок, и это заставило Короля насторожиться, а Министр по Кое-Чему записал Кое-Что в своей книжечке.
— Ты утверждаешь, старик, что ты самый диковинный человек во всем Королевстве?
— Диковинный не то слово, но все же думаю, что я вас чем-то заинтересую. Много-много лет назад я думал, читал, познавал, отрекшись от мирской суеты, от калейдоскопа времен и мнений, и наконец мне открылись Вечные истины. Я способен оценить любое явление, понятие, любой закон. Я — Хранитель беспристрастных
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Парадоксы гениев - Михаил Семенович Казиник», после закрытия браузера.
