Читать книгу "Нетрадиционная медицина - Ирина Нельсон"

- Да нет, пандемия, - четко сказала женщина. – В новостях говорят – пандемия. Весь мир болеет. В Индии так вообще полный пи… э… песец. Всем миром прививки с ИВЛ посылают. Тысячи умерших каждый день, еще и этот пошел… как его?… Муко… мико… Черная плесень, короче!

Руки вцепились в антисептик. Меня затрясло. Пандемия! Первая пандемия за сто лет! Я же только что дифтерией переболел, а тут такое!

- Да вы не волнуйтесь, - заметив моё состояние, сказала женщина. – Вы же знаете, как у нас любят всё преувеличивать. У нас нормально всё. В Индии же жуткая антисанитария, а у нас и гигиена, и грамотный народ.

- Нормально? А! Вы сказали, есть прививка… - немного успокоился я. – А где её можно сделать? Какие противопоказания?

- Мужчина, вы что? – возмутилась женщина. – Её не исследовали до конца! Чего туда понапихали - неизвестно! А ну как бесплодие?    

А скандал тем временем набирал обороты.

- Почему не пили прописанные лекарства? – флегматично спросил врач, заполняя какие-то бумаги прямо на чемодане.

- Да это ж химия! Вы что? А ну как по печени ударит? – всплеснула руками баба и зашлась в жутком сухом кашле. - Это ерунда, мы постоянно кашляем! У нас все уже переболели – и нормально. Мы грудной сбор с медком попьем и…

- У него сатурация семьдесят процентов! Какой грудной сбор, вы в своем уме?! Прививаться надо было! – глухо рявкнул другой врач из-под маски.

- Вот еще я дрянью всякой колоться буду! – фыркнула баба. – Эксперименты на людях ставите, впариваете всякую химию. Лучше грудного сбора, медка с молочком… Вова, вылезай!

Вова молча отвернулся и еще раз закашлялся. Кашлял он нехорошо: тяжело, задыхаясь, мокрота никак не отходила.

- Да и зачем эти прививки делать? – продолжала зудеть женщина с кошкой под ухом. – Только иммунитет портить. Вот я своей дочке ни одной прививки не сделала – и нормально всё! Я считаю, что организм должен вырабатывать свой иммунитет, природный, у него тогда сопротивляемость выше. Химией поменьше закидываться еще надо. Вот предки раньше никакой химии не знали, ничего не кололи и жили по сто лет!

На меня накатило сильнейшее чувство дежавю. Ей-богу, словно и не прыгал ни в какой портал!

- Лапка крота… - пробормотал я, борясь с нервным смехом.

- Что? – не поняла женщина.

- У предков всегда была с собой лапка крота. Это сильнейшее средство против всяких грудных болезней, - с самым серьезным видом сказал я.

- Да? – оживилась женщина. – А что с ней надо делать?

- Нужно сначала найти бездетного крота, задушить его левой рукой в полдень, отрезать левую заднюю лапку, засушить и повесить на шею, - ответил я и истерически захохотал.

Женщина оскорбилась и, прошипев что-то нелицеприятное о наглых китайцах, ушла. Врачи отпихнули бабу, которая всё призывала своего Вову никуда не ехать, закрыли двери, и машина, мигая огнями, выехала со двора. Баба с причитаниями исчезла в своём доме. А я остался сидеть и ждать полицию, сжимая в руке антисептик и маску и флегматично раздумывая, точно ли попал в свой мир.

Спустя еще полчаса во двор свернул полицейский автомобиль. Он остановился точно рядом с моей скамейкой, водитель опустил стекло, обозрел меня сверху вниз, нервно дернул бровью и, представившись, спросил:

- Идти можете?

- Могу, - пробормотал я и, надев маску, поднялся.

Полицейские открыли дверь с задней стороны и помогли забраться внутрь, автомобиль, плавно тронувшись с места, вырулил на шоссе и набрал скорость. Отвезли меня в травматологию, там же и опросили, взяли отпечатки пальцев и дали поесть. Базы охотно согласились с тем, что отпечатки действительно принадлежат Еленец Тихону Викторовичу, гражданину Российской Федерации, уроженцу Южной Кореи, выплюнули мою фотографию и объявление о пропаже. Полицейские дозвонились до родственников в тот же день. Через шесть часов после возвращения на родину я наконец-то увидел родителей.

- Тишка! Сынок!

Они обняли меня и разрыдались, перемешивая русские и корейские слова.

Пандемия, кризисы, войны – всё стало неважным и нестрашным. Я вдохнул до боли родной аромат маминых волос и уткнулся отцу в плечо…

Я вернулся домой.

*   *   *

Тихо шелестели морские волны. Вдалеке, у горизонта, плыл круизный лайнер, который с набережной казался совсем игрушечным. Радио бодро пело мужскими голосами старинную песнь Мороза. С басами, барабанами и электрогитарами древний гимн звучал зажигательно. Гимны Осмомысла в новом просвещенном веке обрели совсем другую популярность. Их всё еще слушали во время болезни, но лишь для того, чтобы поднять настроение и успокоить нервы. Как выяснилось, песни Успокоения служили настоящими антидепрессантами.

Приморье преобразилось. Деревянные дома сменились изящными каменными особняками и высотками. Причал перестал быть рынком – его перенесли в другое место. Набережную облагородили, появились парковые зоны, прогулочные дорожки и скамейки. Неизменными остались лишь редкие уголки, имеющие особую историческую ценность: княжеский терем, кладбище с братской могилой погибших от страшной эпидемии дифтерии, старый Дом Порядка, который теперь служил корпусом Академии целителей. И медная скульптура невысокого, закутанного в шелка мужчины. Его лицо обладало непривычной для этих мест красотой: тонкой, миловидной. Из-за вороха длиннополых одежд многие сначала принимали его за женщину. Он стоял, гордо выпрямив спину и устремив лицо к морю. В одной руке сжимал кусок тряпки, в которой угадывалась медицинская маска, и очки – прообраз современной защиты. В другой у него был шприц. У подножия располагалась чугунная табличка с надписью: «Лим Тэхон (Лим Тихон Викторович), основоположник антисептики, изобретатель шприца и медицинской защиты. В 86 году эпохи Великого князя Мирослава открыл дифтерийную палочку и изобрел первую в мире противодифтерийную сыворотку».

Рядом со статуей толпились студенты, смеясь и переговариваясь. По рукам то и дело ходили конспекты. Старенький профессор поминутно протирал очки платком, щурясь на ребят, а потом, убедившись, что пришли все, заговорил. На набережной наступила тишина.

- Итак, сегодня у нас лекция по истории изобретения прививок. Мы собрались не в аудитории, а здесь, потом еще пройдемся до кладбища и в старый Дом Порядка. Для наглядности, так сказать. И все мы знаем, почему, не так ли?

Над головами студентов взметнулась рука, и голос с кондским акцентом сказал:

- Из-за Лим Тэхон!

- Верно, - профессор нашел взглядом студента и улыбнулся. – В Кондо тоже стоит памятник, но этот отличается почти фотографической точностью: его создавали современники Тихона Викторовича, которые знали его в лицо. Углубляться в его биографию не буду, вы все её знаете и со школьной скамьи, и из фильмов, и из книг. Кто подзабыл, можете прочитать в учебнике. Скажу, что Тихон Викторович был, несомненно, гением не своего времени. В отличие от Инжира Констатора, у него трагическая судьба, в которой, к стыду, у Крома Порядка была главная роль.