Читать книгу "Сила Единения - Юрий Иванович"

Как долго он там пребывал, Киллайд не осознавал. Зато при возвращении в реальность услышал сразу два женских вопля. Настенька дико стонала от сотрясающих её тело волн удовольствия, и Юлиедана истерически орала, пытаясь докричаться до сознания главного донора:

— Хватит! Остановись! Ты мне тут все наши контакты соприкосновения выжжешь! Да и жене все ментальные отростки испепелишь! Тормози! Эй?! Прекращай!

Услышал. Прекратил. Сам несколько раз глубоко вздохнул, приходя в себя. И сразу же переключился на любимую в реале:

— Настенька! Что с тобой?! Как ты себя чувствуешь?!..

— Хорошо… Очень хорошо! — шептала она с закрытыми глазами. — И не трогай меня пока… Дай время отлежаться…

— Мадам Эффер, а ты как? — перешёл он с ней наконец-то на крайне дружеские отношения. — Подзарядилась?.. И насколько такой подзарядки хватит для самостоятельного пребывания в астрале?

— О-о!.. Хватит… на полдня — точно! — заверила его грессоар каким-то слишком уж игривым тоном. — Но я и не знала, что ты настолько силён… шалунишка! И что твоя милая — настолько горячая штучка.

— Это ты о чём?

— Да о том, — пошли объяснения, — что твоя Настенька как бы не проводником послужила, а усиливающим трансформатором между нами. То есть твои потоки энергии она как бы, не в три раза усилила. Эдак я упустила бы контроль, то мы все трое могли бы в скорбных умом олигофренов превратиться. Потом бы только лыбились, да слюну пускали… Вы! Вдвоём! А я — снова отправилась бы в путешествие по Вселенной в поисках нового носителя. Может быть… Если бы меня не рассосало в пространствах космической энтропии.

— Хм! И кто мог подумать?..

— Ага! Что в тебе и в твоей жене столько необузданной и пламенной страсти. У меня сейчас даже какая-то уверенность появилась, что при желании вы вдвоём можете в таком вот порыве ментального единения формировать некое ужасное лучевое оружие. И не знаю, насколько оно было бы эффективно в космическом масштабе, но уж на этой планетке такими силами можно горы сравнивать и океаны испарять.

К тому времени и Бельских пришла в себя, найдя силы поучаствовать в разговоре:

— Да ладно? Кому нужны эти горы? И против кого применять такое оружие? Нам хорошо?.. И это — самое главное! Ты получила самостоятельность при выходе в астрал?.. Вот и отлично!.. Но… В такой перекачке силы я готова хоть три раза в день участвовать.

И сама же радостно засмеялась после своего признания. Шульга тоже хохотнул, хоть и хмурился при этом, рассуждая:

«Интересно, а сколько непосредственно мадам Эффер отхватила удовольствия, если сами доноры так корёжились от наслаждения? И какие конкретно из наших эмоций она улавливала со своим опытом двухсотлетней искательницы приключений? Хм! Наверняка что-то прочувствовала!.. Зато меня это не касается в плане любой, даже гипотетической измены. Пусть об этом у моей конфетки голова болит. Если она что-то помнит или о чём-то догадалась…»

Но в любом случае, одна из проблем прямой коммуникации была решена. С того часа соратники уже непосредственно обращались за подсказками к Юлиедане, и она живенько так сама смещалась через астрал к проблемному месту или к зависшему в творческом тупике человеку и задавала новое направление технического развития во многих отраслях как машиностроения, с сельским хозяйством и политологии, так и академической науки. При этом не забывала внушить должное отношение к сохранению секретности новых разработок. Ибо, единение землян вроде, как не за горами, но когда оно ещё случится-то? А до того, лучше для всех будет, если советское государство как минимум догонит в развитии самую передовую страну на планете.

И пертурбации положительно толка, во многих сферах народного хозяйства стали довольно видимыми, ощутительными и внушительными. Если смотреть на события под нужным углом. Пошагало вперёд семимильными шагами производство электроники, начиная от простейшей, бытовой, в виде стиральных машинок и оканчивая созданием новейших телевизионных систем и вычислительной аппаратуры. Началась разработка первых ЭВМ, благо, что некая начальная база для этого уже имелась.

Пошли огромные подвижки в среде учёных от сельского хозяйства. Живо сместили от управления Лысенко, как и всех его выдвиженцев, лжеучёных. Стали проталкивать с массы учения Вавилова, попутно вписывая в его достижение невероятные знания о выведении новых агрикультур цивилизации грессоар. Дескать, это ранее спрятанные великие открытия великого исследователя Вавилова и его ближайшего окружения. По утверждениям всё той же Эффер, если все новые методы будут весной применены в полной мере, то по сравнению с неурожаем голодного сорок седьмого года в прошлой истории, урожай в сорок восьмом как минимум удвоится. А при верном распределении посевов и посадок — то и утроится.

Ещё большие подвижки намечались в машиностроении. Точнее в производстве таких моторов по передовой технологии, которые опережали историю как минимум на пятнадцать, а то и двадцать лет. При этом делался акцент в первую очередь на качестве изделий, достигающемся совершенно новыми, уникальными сплавами и высочайшей точностью на производстве. Та же танковая броня, при соблюдении новейших технологий, становилась вдвое тоньше и вдвое легче, при прежней себестоимости оставаясь на том же уровне прочности. Иначе говоря, один новый танк заменял собой по всем параметрам два старых.

Ещё лучше новые сплавы себя показали при производстве оружия. Оно по прочности и долговечности сразу перешагнуло все мыслимые и немыслимые параметры данного времени. Причём можно было отныне продавать это оружие хоть по всему миру: при сохранении главных секретов, такую сталь произведут за рубежом не раньше, чем лет через двадцать.

Примерно, то же самое чудо начинало твориться и в автомобилестроении. И в тракторостроении. И в производстве иной сельскохозяйственной техники. И в производстве самых необходимых приборов и устройств в быту. Не сразу. Вроде как по мелочи. И в разных местах огромной страны, вроде как не связанных между собой. Зато на всё это быстро, грамотно, с толком выделялись нужные средства, люди и все сопутствующие комплектации. А попутно устранялись, убирались или перевоспитывались самые неодиозные личности, стоящие на пути ринувшегося вперёд прогресса и технического развития.

К сожалению (а может и на пользу?) пока граждане если и заметили некоторое облегчение жизни на местах, то не везде, и неоднозначно. Но некие улучшения в подаче планов, постановке реальных задач, и в разрешении творческого полёта идей, народ рассмотрел сразу. И всё больше он верил в то, что такая смена внутренней политики надолго. Возрождалась истинная суть Советов на местах. Создавались вполне себе новые (или старые?), но крайне полезные, действенные формы правления. Но при этом всё равно большинство нагрузки легло на плечи настоящих коммунистов на местах, тех самых, которые никогда не рвались к власти, и тех самых, кто являлся истинной кровью своего народа. Тех самых, кого больше всего уважали простые люди, работяги-пролетарии и крестьяне с колхозниками.

Хотя общая руководящая роль всяких обкомов, горкомов и райкомов, начала резко падать. Их попросту стали резко сокращать, а потом и распускать за ненадобностью. Потому что никакому председателю колхоза не нужны указания от какого-то первого секретаря: когда сеять, сколько и как быстро. Как и директору завода излишне указывать на методы выполнения поставленного плана. Главное для него — это вовремя подавать комплектующие детали с иных заводов и не прерывать снабжение сырьём, топливом и электричеством. А всё остальное он и сам устроит, посоветовавшись с инженерным составом и с рабочим коллективом. То есть жизнь страны постепенно возвращалась к самым истокам своего образования, к непосредственной власти на местах. К истинной власти Советов.