Читать книгу "Лицеист - Валерий Пылаев"

Но все равно нам с княгиней было не по себе. Охранники штаба наверняка ожидали чего угодно… кроме появления младшего отпрыска рода под ручку со злейшим врагом. Они опускали оружие – но как–то не слишком уверенно. Будто все еще сомневались.

Не стал ли врагом для собственной семьи?

– Прошу, княгиня.

Я осторожно освободился от Воронцовой, открывая ей дверь. Но даже изображая не очень–то нужные сейчас манеры, не забывал поглядывать по сторонам. Застывшие статуями охранники с выпученными глазами меня интересовали мало, а вот остальные…

Багратион шагал следом. Неторопливо, вальяжно, не приближаясь – но при этом всем своим видом давая понять, что непременно собирается войти внутрь сразу же после нас.

История близилась к финалу – и финал не мог состояться без верховного безопасника Империи.

Как ни странно, его светлость был один. Ни черных «Волг», ни городовых, ни даже кого–то хоть отдаленно похожего на жандармов в штатском я так и не увидел. Зато откуда–то взялись другие.

Еще несколько мгновений назад на улице перед домом были только охранники с винтовками – а теперь откуда–то взялись еще трое или четверо. Мужчины и одна женщина будто бы соткались из воздуха, пока я отворачивался к двери. Разного возраста, одетые без намека на однообразие, они все-таки чем–то неуловимо напоминали друг друга.

И только переступив порог я вдруг понял – чем именно.

От них буквально веяло силой… Нет, даже не так – Силой, силищей. Считать магический класс моих способностей не хватило, но примерный ранг я почувствовал без труда.

Запредельно серьезный.

Любой из таинственных гостей если и уступал мощью Багратиону с дедом, то совсем немного. И каждый наверняка был способен на то, против чего даже самая крутая винтовка показалась бы детской игрушкой, ружьем, вырезанным из дерева и стреляющим разве что сушеным горохом. Дедова армия – большая ее часть, во всяком случае – тут же стала чем–то мелким, несущественным.

Одаренных все-таки оказалось пятеро: еще одного, сухонького старичка в пенсне и видавшем виды пиджаке, я разглядел уже только внутри. И вместе они без труда могли бы – в случае чего…

Но почему–то появились только сейчас.

И вовсе не выглядели ни друзьями деда, ни подчиненными Багратиона… ни даже союзниками. В любой другой момент я бы даже не стал и пытаться разобраться в хитросплетениях отношений высших магических классов, но сейчас это почему–то показалось запредельно, смертельно важным.

Светлейший князь поглядывал на Одаренных без особой радости – но с явным уважением. И когда они тоже направились к двери, лишь коротко кивнул, отвернулся и вошел в дом следом за мной. Не дожидаясь ни приглашения, ни даже разрешения. Краем глаза я увидел, как один из охранников попытался было встать на пути у незваных гостей – но тут же отпрянул. На мгновение показалось, что беднягу приподняло над полом, оттащило в сторону и буквально вдавило в стену – но Багратион тут же опустил руку, и все закончилось.

В доме тоже заметно прибавилось людей – и не только вооруженных. Даже сквозь стену гостиной я почувствовал нескольких Одаренных ранга деда или около того. И не меньше половины из них оказались, судя по всему, не союзниками… но и не посланниками невидимых врагов. И уж точно не приспешниками невесть куда испарившегося Колычева.

Скорее просто наблюдателями – трое немолодых мужчин, расположившихся на стульях вдоль стены, явно держались особняком. Не разговаривали ни с кем – но поприветствовали вошедших, склонив головы. Здоровались они явно не со мной… и не с Вороноцовой, хоть княгиня их, кажется, и узнала. Рангом не вышли. Похоже, вежливость Одаренных такого уровня распространялась только на себе подобных. А нас они не замечали… почти. Только один скользнул по мне заинтересованным взглядом – и тут же снова уставился на Багратиона.

Вышло как–то тягостно и даже жутковато. Особенно с учетом того, что все это происходило в полной тишине. Еще полминуты назад в гостиной было шумно – я слышал разговоры, ругань и телефонные звонки – но теперь все разом смолкли. Даже дед, так и не покинувший свое командирское кресло. Только грохотали по паркету наши шаги.

Точнее, мои – босая Воронцова ступала почти неслышно.

Когда снова зазвонил телефон, я едва не подпрыгнул от неожиданности. Аппарат без толку надрывался несколько секунд, пока сидевший рядом Андрей Георгиевич не снял трубку. Осторожно, не издав ни звука – и так же бесшумно повесил обратно.

И только потом заговорил дед.

– Здравствуй, Саша. Ты… потрудишься объяснить?

Обращался не к княгине, не к Багратиону, в очередной раз явившемуся без приглашения. Даже не к высокоранговым Одаренным – ко мне. Что ж, если уж так – хотя бы выслушает. От начала и до конца. Деваться ему, похоже, некуда. Нам обоим.

Мой выход.

– Всенепременно объясню. – Я нащупал и осторожно стиснул пальцами холодную руку Воронцовой. – Но могу ли я для начала предложить княгине сесть? Ее сиятельство… утомилась.

– Милости прошу. – Дед указал набалдашником трости на пустовавшее кресло напротив. – Не будем же мы заставлять стоять нашу… гостью.

Последнее слово прозвучало то ли с сомнением, то ли с легким налетом иронии – но уж точно обособленно. Дед специально выделил его – и это не ускользнуло ни от моего внимания, ни уж тем более от остальных. Багратион покачал головой, прислонился спиной к стене и застыл. Будто превратился в тень. Черную и пока что молчаливую – то ли сказать ему было нечего, то ли просто пока еще не пришло время.

Черт.

И он, и остальные Одаренные – особенно из тех, что пришли с нами вместе, наверняка знали куда больше, чем малолетний князь, решивший изобразить из себя героя. Крохотную песчинку, каким–то чудом застопорившую шестеренки войны. Я не понимал и половины происходящего, хоть и собирался что–то объяснять, доказывать этим мастодонтам…

Но будто бы у меня был выбор.

– Милостивы государи… – Я откашлялся и обвел взглядом всех присутствующих. – Почтенный дедушка… прошу извинить меня за неподобающий облик и поведение, недостойное дворянина. Но события этого дня вынудили меня…

Говорил я долго. Порой сбиваясь, перепрыгивая то назад, то вперед, изо всех сил заставляя себя не мямлить, не тянуть бесполезные «Э-э-э…» – и все равно то и дело замолкал, пытаясь увязать если не в словах, то хотя бы в собственных мыслях все ниточки разом. Они упорно распускались, расползались в разные стороны, как червяки – я и сам чувствовал, что где–то домысливаю, не имея толком доказательств, где–то ошибаюсь… а где–то откровенно вру, пытаясь выставить события в нужном мне свете.

Но меня слушали. И Багратион, и древние могучие Одаренные, и даже сам дед. Не перебивали, не спрашивали – даже не перешептывались между собой. Только одобрительно кивали всякий раз, когда у меня выходила особенно удачная фраза. И я понемногу успокоился. Не то, чтобы совсем перестал нервничать – но хотя бы понял, что никто не собирается затыкать меня, смеяться и уж тем более увозить обратно в Елизаветино в смирительной рубашке.