Читать книгу "Криптонит Дубова - Алёна Воля"

— Про маскарад на полгода — это было сказано для отвода глаз? Вячеслав Богданович, судя по всему, не брезгливый… и может опять… начать…

— Мало того. Теперь у него интерес к тебе куда больше, чем был раньше. — Добил окончательно.

Я задохнулась от нахлынувших чувств. Кошмар. Угодила в ловушку, которую организовала сама себе..? Не без его помощи, и, тем не менее! Какая нелегкая сила дернула тогда выставлять ему условия?!

Глава 37

— Вы… вы страшный человек, Кирилл Геннадиевич… в угоду личной расправы… — воздуха не хватало. Затылок обдало жаром.

— Нелли, остановись. — Дубов поднялся и направился к книжному шкафу. Достал альбом. Принес и положил передо мной. — Мы с Сявой были лучшими друзьями. В юности. Жили в соседних домах. Я из обычной среднестатистической семьи, а он — сын директора завода по производству подшипников. Но в те времена это не было преградой для дружбы. — Открыл фотографии и повернул ко мне, пододвинув ближе. — Моя мама работала в театре костюмером. Отсюда и знакомство с Алевтиной Васильевной. — Кирилл сделал два неспешных глотка спиртного. — Твоя бабушка вытянула меня из СИЗО.

Любопытство не дало изображать снежную королеву. Я взяла в руки фотоальбом и стала рассматривать. Удава узнала сразу, и Марианну тоже. Какие же они там были молодые и… счастливые.

— Это Бортнич?! — подняла изумленный взгляд, указывая пальцем.

— Да. — Он наклонился вперед, заглядывая, и усмехнулся криво.

Удивлению не хватало предела. Словами не передать. Высоченный стройный громоотвод с кубиками пресса на животе и одуренной улыбкой. В юности Халк был очень… другим. Небо и земля.

— Я побился с двумя мудаками, которые приставали к девушке. Переборщил немного и попал в следственный изолятор. Так мы познакомились с Марианной. Встречались два года, а потом она ушла к Сяве.

— Вы… вы до сих пор ее… любите? — увидев на его лице насмешку, спросила иначе: — Или не можете ему простить?

— Нелли. Упрекать женщину за то, что она выбрала более обеспеченного и успешного на тот момент мужчину — глупо. Это нормальный природный инстинкт. Меркантильность играет как ни странно одну из ключевых ролей в выживании человечества.

— Не надо, Кирилл Геннадиевич. Я ни за что не поверю в такую спокойную философию во время открытого предательства любимой девушки и близкого друга. — Скривилась презрительно на его слова.

— Было больно, не скрою. Отчасти, благодаря ее поступку я не сидел, сложа руки, а пытался пробиться. Но все давно в прошлом. Это у Борта какие-то комплексы еще с детства остались.

— Зачем тогда вы меня втянули во все это?

— Так вышло. Сама вызвалась, разве нет? Я ведь предлагал тебе уехать, помнишь? — Дубов допил и встал. Сходил за бутылкой и вернулся с ней. Налил себе снова и мне добавил.

— Если месть не играет особой роли, что тогда вас привело ко мне?

— Гарнитур. — Ответил с усмешкой. Развернулся и отправился к сейфу. Достал оттуда небольшую коробочку. Протянул мне. — Это очень редкая удача. Посмотри.

Открыв ее, замерла. На темной бархатной подложке лежал браслет в точно таком же исполнении, как и украшения, завещанные мне бабушкой Алей.

— Воссоединив его полностью, он будет стоить в несколько раз дороже, чем по отдельности. — Удав снова сел напротив, наклонился вперед и сказал, понизив голос: — А теперь задай мне главный вопрос.

В горле моментально пересохло. Паника поползла по коже, охватывая тело. Мы подошли слишком близко к чему-то необъяснимо сладко-опасному и жарко-острому одновременно. Руки тут же начало тянуть от волнения.

— Я… мне надо подумать. — Не прерывая зрительного контакта, отставила стакан на стол и начала тихонько подниматься. Дубов, понимая мой маневр, видимо выпускать не собирался, но нас отвлек стук в дверь, и этой микроскопической заминки хватило, чтобы вывернуться из кресла.

— Нелли. — Он встал и пошел на меня, заставляя непроизвольно отступать. В этот момент дверь распахнулась.

— Кир, ну ты хоть бы позвонил. — И на пороге кабинета нарисовалась уже знакомая брюнетка. Очуметь!

Я непроизвольно ощетинилась, сжав челюсти до скрежета. Отвращение к ситуации захлестнуло.

— Уво… Тая, ты когда-нибудь увидишь то, чего тебе бы совсем не хотелось. — Прорычал Кирилл сквозь зубы, мельком взглянув на нее.

— Ой. Я… помешала? Извини. Ну, я тогда… позже…

— Стой, раз пришла. — Ответил напряженно. — Познакомьтесь. Тая — моя… — Скривился недовольно. — Кто ты мне там?

— Свояченица. — Растерянно проблеяла та, сразу превратившись в моих глазах в симпатичную барышню.

— А это Нелли, моя…

— Знакомая. — Подсказала, не дав ему договорить, после чего вышла неловкая заминка. — Еще раз спасибо, Кирилл Геннадиевич. Я, пожалуй, пойду. — И боком просочилась в коридор.

— Нелли! — Быстрые шаги Дубова за спиной придали ускорения.

Думала, успею спрятаться в своей комнате, но он не дал закрыть дверь за собой, успев ее перехватить. Вошел следом и сделал это сам.

— К-кирилл Ген-надиевич… — заикаясь от страха, продолжила пятиться. — В-вы…

— Как же ты меня доста-а-ла… своим Геннадиевичем. — Протянул злым и каким-то уставшим голосом.

— Я… вы…

Удав не реагировал. Медленно наступая, загнал меня в угол, зажал там и запустил руку в волосы, взяв за затылок.

— Скажи мне да, Нелли… лучше сама сейчас скажи мне да… — прошептал, касаясь губами моих губ.

— Да…

В тот миг моя жизнь разделилась на «до» и «после».

От нахлынувшего возбуждения темнело в глазах. Так исступленно и страстно меня никто до этого не целовал. До помутнения сознания. До проснувшегося голода. До рева крови по венам. Гормональный всплеск устроил настоящую бойню в организме. Казалось, что еще чуть-чуть и попросту тронусь умом от урагана, захватившего все внутри.

Кирилл, тяжело дыша, на мгновение отстранился. Погладил большим пальцем скулу, и, подхватив меня, перенес на кровать. Посадил на край, а сам опустился на колени. Опять начал жадно целовать, как будто не имея сил оторваться, прерываясь лишь иногда, когда обоим уже не хватало воздуха настолько, что от вдоха зависела жизнь.

Стыдно признаться, до этого я никогда не целовалась с мужчиной, у которого на лице щетина. Пусть даже не такая ухоженная и подстриженная по всем правилам трехдневной небритости, но не привелось ни разу. Лешка всегда носил бородку в стиле «Ван Дайк», у других парней все было гладко, а потому ощущения очень отличались. Щетина Дубова придавала некой пикантности что ли. Жесткости всему происходящему. Не могу объяснить толком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Сколько ж на тебе всего… лишнего. — Прошептал, забравшись руками под юбку. И снова припал губами, не давая прийти в себя, как будто боялся, что могу отрезветь хоть на секунду и начать сопротивляться. Откуда ему было знать, что после устроенной оргии своим языком у меня во рту, думать о противостоянии уже попросту не могла.