Читать книгу "Украденная память - Кевин Сэндс"

Вынув факел из держателя на носу корабля, он двинулся по палубе в нашу сторону, подходя всё ближе.

Том схватил меня за воротник.

– Что делать? – пискнул он.

Я не знал. Если мы побежим, снова будет плеск. Но если останемся, пират увидит нас. Непременно увидит, если не случится чего-нибудь…

И тут кое-что случилось. Из темноты вылетела Бриджит. Хлопанье её крыльев эхом разнеслось над водой и затихло, когда птица приземлилась на палубу. Она заворковала.

Пират на корабле раздражённо окликнул своего друга. Человек у пещеры что-то ответил и рассмеялся.

«Это всего лишь голубь».

Я мысленно поблагодарил Бриджит.

Факел снова двинулся вперёд. Теперь я увидел пирата в меховой шапке. Он подошёл к Бриджит, цыкнув на неё. Из пещеры снова раздался голос – вопрос.

«Что ты делаешь?»

Пират вынул из-за пояса пистолет.

«Не надо!» – взмолился я. Но помощь пришла с неожиданной стороны. Пират у пещеры сказал что-то резкое. Судя по всему – выругался. Часовой на палубе ругнулся в ответ, но перестал целиться в Бриджит и просто махнул пистолетом, прогоняя её. Она взмахнула крыльями и исчезла во тьме.

Я не сразу сообразил, что произошло. Пираты ведь тоже должны соблюдать тишину. Звук выстрела далеко разнёсся бы по воде. И его могли услышать в Ситоне.

Свет поблёк: часовой с факелом вернулся к носу корабля. Я медленно выдохнул. Потом осторожно – очень осторожно – поднялся на ноги. Морозный воздух пронзил мокрую кожу тысячами ледяных игл. Если я вскоре не попаду в тепло, то замёрзну насмерть.

Мы двинулись дальше, на глубину. Вскоре пришлось плыть. У верёвочной лестницы я жестом велел Тому подняться первым. Как только он оказался на палубе, я тоже полез вверх.

Том исчез за перилами, стараясь как можно тише ступать по скрипучим доскам. Я не слышал, как он схватил часового, но, когда я подошёл, Том уже повалил пирата на спину и крепко держал, уперев ему в горло могучее предплечье, обхватив коленями ноги и прижав руки к груди. Пират извивался, пытаясь вырваться из хватки Тома, но вскоре глаза у него остекленели и закатились. Том не выпускал его, покуда не убедился, что часовой потерял сознание.

Я посмотрел в сторону пещеры. Второй пират стоял спиной к нам, поднеся ладони к огню.

Том поднял неподвижного мужчину и отнёс на бак, спрятав в тени борта. Он вынул из-за пояса пирата пистолет и связал ему руки и ноги. Он остался рядом, следя, чтобы часовой не пришёл в себя, а мне меж тем следовало поторопиться. Если второй охранник отвернётся от костра, он может заметить, что его товарищ исчез.

Джулиан сказал, что детей держат в трюме. Люк, ведущий вниз, располагался за грот-мачтой, возле юта. Я подкрался к нему и присел на корточки, краем глаза следя за пиратом у пещеры.

Отодвинув засов, я открыл люк. В нос ударил запах нечистот и грязного тела. Лестница уводила вниз, в сырость и темноту.

В трюме воздух был влажным. Единственный свет исходил от прикрытого колпаком фонаря, свисавшего с крюка у входа. Я разглядел две двери по бокам от меня – и третью за лестницей. В противоположную сторону уводил коридор.

Я снял фонарь с крюка и проверил двери. Ни одна не была заперта. Открыв дверь справа, я почувствовал запах соли, перебивающий даже солёный аромат океана. А ещё пахло чёрствым хлебом и специями. Здесь, как видно, была кладовка, и здесь же хранилась часть пиратской добычи.

Я отвернулся. Добыча меня не интересовала. Я пришёл сюда только ради детей.

Открыв дверь за лестницей, я почувствовал острую резкую вонь, висящую в воздухе. Этот запах я хорошо знал. Порох. Я нашёл арсенал, где хранились корабельные боеприпасы. У дальней стены стояла дюжина пороховых бочек, крепко притороченных к стене верёвочными сетками. Ещё одна сетка прижимала к полу пирамиду пушечных ядер. У пиратов было достаточно пороха и снарядов, чтобы начать небольшую войну. Но я пришёл сюда не воевать. Нужно было сделать всё тихо.

Я осторожно закрыл дверь в арсенал и перешёл к следующей. Здесь обнаружилось нечто более интересное. Посреди комнаты стоял небольшой письменный стол. На нём валялись бумаги – в таком беспорядке, словно в них кто-то рылся. И здесь же я нашёл тетрадь в кожаном переплёте. Записи в ней были на голландском. Судовой журнал бывшего капитана.

Над столом к стене крепились две карты. Одна – навигационная, изображающая водные пути Северной Европы, изрисованная пересекающимися линиями, которые помогали штурману следовать прямым курсом между портами. Вторая карта охватывала только Ла-Манш. Здесь не было никаких изогнутых линий, зато я увидел множество Х-образных значков. Рядом с каждой – короткая надпись на испанском. Они отмечали места сторожевых застав и скрытых бухт. Пиратская карта, указывающая, где разбойничий корабль мог найти безопасную гавань.

Карту, должно быть, составил Альваро. Я смотрел на неё и понимал, что везде, где стоит значок, будут убивать и грабить людей. Красть детей. Разрушать чужие жизни…

У меня заныло сердце. Наше мероприятие не имеет никакого значения. Даже если мы спасём этих детей, пираты где-нибудь да найдут других.

Ладно, я усложню им задачу! Я сорвал карту со стены и сунул в карман. Конечно, я не смогу остановить всех пиратов навечно, но, может, сорву им хоть пару налётов… Теперь, когда Альваро и его карта исчезли, пусть-ка попробуют найти безопасные бухты!

Меж тем мне ещё предстояло освободить детей. Я проверил все три двери, и единственный путь вёл по коридору – ниже в трюм.

Я не знал, что существует ещё более мерзкая вонь. Но спустившись под палубу, почувствовал её. И, когда добрался до тюремных камер, понял, откуда она взялась.

Глава 47

Я нашёл их.

Двадцать грязных детей в лохмотьях, замёрзшие и голодные, сгрудились за железной решёткой в маленькой камере – такой тесной, что мне стало нехорошо.

Я опоздал!

Вокруг царил леденящий холод. Единственное тепло исходило от жаровни из старого железа, но и в ней угли едва-едва мерцали.

Дети наверняка уже замёрзли до смерти!

Но нет. Когда я поднёс фонарь к решётке, за ней кто-то зашевелился. Я увидел двадцать испуганных детских лиц, и мне сделалось худо.

Я прошептал:

– Меня зовут…

И правда прозвучала как удар грома, как вспышка молнии – пронзив меня насквозь, до самых костей.

– …Кристофер Роу.

Сердце сжалось, когда я произнёс это имя.

– Я служу королю Карлу. Он отправил меня, чтобы освободить вас.

Пять пар маленьких глаз уставились на меня. Пятеро детей глядели, не смея надеяться. Видимо, это были англичане, которые поняли мои слова.

Один из мальчиков спросил дрожащим голосом: