Читать книгу "Большие девочки не плачут - Мария Жукова-Гладкова"

Буду делать карьеру, раз Костя уехал.

Эпилог

По возвращении в Россию я закрутилась на новой работе. Владимир Станиславович на самом деле купил ежемесячный журнал, нанял очень толковую даму пятидесяти двух лет, полную сил и энергии. У дамы были проблемы с поиском работы – не любят у нас женщин предпенсионного возраста, независимо от их квалификации и желания работать. Вначале она относилась ко мне настороженно, как, впрочем, и я к ней, но потом мы по-дружились, несмотря на то, что я годилась ей в дочери! Но и она и я работали по четырнадцать часов в день, мы обе учились и хотели учиться и добиться успеха. Мы хотели сделать наш новый журнал прибыльным.

Моя коллега предложила печатать журнал в двух вариантах – глянцевый и дешевый, на газетной бумаге, для более широкой аудитории. Пусть читают школьницы и пенсионерки, матери семейств и одинокие женщины. А глянец, с большим количеством фотографий и несколько другой рекламой, ориентируем на обеспеченных женщин, но тоже желающих как-то изменить свою жизнь. Очень многих из них – как из первой группы, так и из второй – интересует, как найти мужа (первого или нового) или по крайней мере любовника. Мне самой есть что сказать по вопросам поиска, и мы напечатаем истории тех, кто нашел, и тех, кто еще ищет, чтобы другие женщины не повторяли их ошибок и использовали удачные ходы. В первом номере мы рассказали о новом курорте с упором на поиск мужчины на горнолыжных курортах в целом и на этом в частности, чтобы читательницы сами решали, ехать туда за мужьями/любовниками или не ехать. Мы описали, кого там можно встретить.

Владимир Станиславович с партнерами разместил у нас рекламу. Мы сами нашли еще нескольких рекламодателей. Сирый, естественно, забрал себе первый разворот (то есть рекламные страницы в самом начале журнала, которые считаются самыми престижными) и четвертые обложки (которые в книгах называются «оборотом обложки»). И там и там рекламировался курорт, где мне довелось побывать, и новые технологии строительства.

Первый тираж разошелся за два дня. Мы сделали допечатку. Лариса позвонила и назвала меня предательницей. Я пожелала ей счастья в личной жизни и сказала, что конкуренция в профессиональном плане только пойдет нам обеим на пользу. А сама подумала, что мы очень правильно выбрали ориентацию издания – журнал для женщин, которые находятся в поиске.

Во время подготовки третьего номера моя коллега честно призналась мне, что всегда с презрением относилась к «олигархическим женщинам» и только злорадствовала, когда слышала, как одна брошенная выбросилась из окна, а другая перерезала вены в ванне.

– А ты молодец, Катя. Работать надо обязательно. Если у тебя есть работа, ты независима от мужчин материально, у тебя есть дело, которым ты занята и увлечена, то и отношения с мужчинами складываются по-другому. К тебе по-другому относятся.

– Мне с детства внушали, что главное для женщины – удачно выйти замуж.

Дама расхохоталась.

– Так было в девятнадцатом веке. Сейчас главное – самой устроиться в жизни. А мужчины… ну ты же сама видишь, что у нас с мужиком-то происходит. Ты знаешь хоть одного, с которым теперь, став успешной сама по себе, хотела бы связать свою жизнь?

Я знала. Одного. Но он не звонил и не появлялся. Кстати, колье так и осталось у него. Он его не вернул.

* * *

Появился Костя на мое двадцатипятилетие, которое я решила провести дома одна. Я не хотела никого приглашать. Я не хотела веселиться. Я решила, что одна выпью вина, съем пару пирожных, в которых раньше себе отказывала, и лягу спать в девять вечера. По крайней мере, высплюсь.

Но прозвучал звонок в дверь. Появился Костя с чайными розами и с подарочным пакетом.

– Выбрал чайные розы, потому что недавно с интересом прочитал о них в твоем журнале, – улыбнулся незваный гость.

Мы на самом деле о них написали – несколько версий названия. Эти розы пахнут, как крепко заваренный чай, а полураскрытый бутон по форме напоминает пиалу (из которых на Востоке и пьют чай). Есть и другие версии, менее правдоподобные.

В подарочном пакете лежало колье, которое Костя забрал у меня еще на курорте, но обещал вернуть (и теперь возвращал), а также кольцо с бриллиантом в отдельной коробочке (лично от Кости), обещанный спортивный костюм темного цвета (ведь вспомнил же!) и банковская карта одного из лондонских банков.

– Это от Абдуллы, – пояснил Костя, вручая мне карту и конверт с указаниями о том, как ею пользоваться.

– И много там?

– Не знаю. На самом деле не знаю. Это твои деньги. За спасение Абдуллы.

«Интересно, во сколько он оценил свое спасение?»

Я пригласила Костю на кухню, где собиралась в одиночестве пить вино с пирожными. Правда, он по пути заглянул в комнату (что было не очень сложно в крохотной однокомнатной квартирке), хмыкнул при виде так и не разобранной горы одежды и обуви, потом оглядел убогую кухню и заявил, что отправляется в супермаркет за продуктами.

Пока он отсутствовал, принесли букет и две коробочки (с колье, не отданным при расставании, и новым браслетом) от Владимира Станиславовича. Все привез его верный шофер. Значит, не забыл? Мне было приятно, в особенности понравился текст на открытке: «Катенька, я тобой горжусь!»

А ведь он в самом деле сделал мне доброе дело. Он расстался со мной, оторвал меня от себя ради моего же блага. Владимир Станиславович пожертвовал своей блажью ради моего будущего. Может, это и есть любовь? Или это старость?

Вернулся Костя с салатами в коробочках и курицей-гриль. Но от него я ждала не еды, а объяснений. Мне хотелось знать, куда он так поспешно сорвался с курорта, где был все это время, что сталось с Леной-Гюльчатай, осудили ли бывшую жену Карасева, где Василий Токлеус.

Но для начала Костя сообщил, что Ольга Петровна, сестра Александры Петровны Свиристелкиной, не зря окучивала финна, специалиста по строительству саун. Она уже вышла за него замуж и перевезла в Финляндию несовершеннолетнего сына. Дочь с семьей осталась в Петербурге, возможно, только временно.

– Дома не получила, деньги не получила, получила финского мужа. Тоже неплохо, – пожала плечами я. – А Наталья Карасева?

– Официально признана сумасшедшей. Находится в клинике на принудительном лечении, но лечение осложняется тем, что далеко не все врачи и медсестры знают русский язык, а в необходимом для оказания психотерапевтической помощи объеме не знает никто. Думаю, что через какое-то время ее выпустят из клиники и переправят в Россию. Хотя бы потому, что на Западе умеют считать деньги налогоплательщиков. Частную клинику оплачивать некому.

– А у нас с ней что будет? Тоже в психушку поместят? Она на самом деле ку-ку?

– Думаю, что нет. Почти уверен, что нет. Очень умело косила. Масса людей на курорте, включая местных жителей и даже самих полицейских, слышали, как она говорила про проклятие, убеждала всех уезжать с курорта. А внешний вид? И, отдать ей должное, на магические темы она говорить умеет. И ведь никто, кроме нас с тобой, не видел ее работающей над взрывным устройством. И ведь на самом деле притащить его наверх мог кто-то другой. Я, конечно, дал показания, что застал ее за адской работой. Она же в свою очередь утверждала, что снимала проклятие с обреченного места. Местные власти решили показать ее психиатрам, которые не очень жаждут ею заниматься. Так что думаю, что к следующему Новому году она окажется на родине – или еще на каком-то курорте, где будет привораживать и снимать порчу с дамочек, которым некуда девать деньги.