Читать книгу "Драконий подарок - Юлия Ляпина"

Так мы и сидели несколько минут: я слышала, как бешено бьется сердце дракона, постепенно успокаиваясь, как его пульсу вторит мой и как весело плещется дитя, пинаясь уже вполне чувствительно.

Наконец, Ролен опомнился и, поцеловав мне руку, перебрался в ближайшее кресло. Бабушка все это время делала вид, что чрезвычайно занята чем-то на другом конце немаленькой комнаты, но едва ее внук сел в кресло, как она оказалась рядом с нами, а дверь снова бесшумно открылась, впуская зевающего Жана.

– Добрый вечер, – муж зевнул и сонно потопал к нам.

Оглядевшись, он не стал искать кресло, а просто сел на толстый ковер и прислонил голову к моим коленям, пахло от него уже гораздо лучше: едой, вином и свежим травяным мылом, от которого у меня першило в горле.

– Я очень устал, милая, может, пойдем спать?

Я точно знала, что не усну, но что я могла поделать? Я осторожно встала, делая вид, что не замечаю, как дернулся Ролен, и, пожелав всем спокойной ночи, отправилась в спальню Жана. Все равно едва он заснет, придется перебираться в свою: ночью я минимум три раза выходила в купальню, это может ему помешать.

Дракон

Жан, похоже, устал больше, чем показывал все это время – пришел он, еле передвигая ноги, и только когда он начал вставать, даже не пытаясь подать руку жене, я понял в чем дело: он пьян!

Сердце в груди беспокойно трепыхнулось, но бабушка строго взглянула на меня и удержала на месте. Когда супруги вышли, она заявила мне без обиняков:

– Ты что, с ума сошел? Ролленквист? Девочка едва жива, а ты устраиваешь ей такие встряски! Да у нее едва сердце не выскочило! Стук был слышен с другого конца комнаты!

– У меня тоже! – угрюмо бросил я, моя душа плакала от жалости к Марине, было видно, что беременность дается ей нелегко.

– Вот именно! Девочка старается! Не лезь в их семью!

– Я и не лезу, – пришлось сказать мне.

– С Жаном я сама поговорю, ей сейчас ничего особенного нельзя, ребенок крупный и магически одаренный к тому же, – бабушка многозначительно подняла брови. – Впрочем этот юноша кажется, и сам сегодня заснет.

Я промолчал; оказавшись ближе, я гораздо сильнее чувствовал волнение и недовольство Марины, потом просто нетерпение и раздражение. Все же наша связь никуда не делась, расстояние ослабило ее, но не уничтожило, но почему от Жана тоже исходит недовольство и усталость?

Я погрузился в печальные размышления, понимая, что не могу предать дружбу, но и терпеть боль любимой не в силах, а потом обратил внимание на легкий звон в комнате: бабушка разливала чай и раскладывала по тарелкам пирожные. Я отвлекся от своих дум и взглянул на столик: три чашки, три блюдца:

– Бабуль?

– Она придет. Не сможет уснуть, сейчас заварю мяту и валериану: такие потрясения нужно успокаивать сразу.

Дверь и впрямь вскоре отворилась, вошла Марина – в простом длинном халате поверх сорочки, с полураспущенными косами – и смущенно остановилась на пороге:

– Леди Лионель, мне не спится, но если я мешаю, то могу уйти.

– Не глупи, девочка! Иди, выпей чаю! И пирожное тебе тоже не помешает!

Только сейчас я обратил внимание на выступающий живот: спина Марины прогнулась назад, а широкие рукава маскировали эту часть тела, когда она сидела в кресле, но теперь я видел, что ребенок довольно крупный, и она бережно поглаживала живот, стараясь усмирить его кульбиты. И в сердце опять разлилась нежность, а где-то вдалеке Жан расслабился и уснул, ощутив умиротворение супруги.

Мы сидели у камина, пили чай, и ледяные черные скалы отступили из памяти. Нежный смех Марины, ее сладкий, изменившийся запах, тонкий профиль на фоне огня – все это делало меня счастливым, и пусть это только минуты счастья – я сохраню их в своем сердце.

Марина

Жан шел по коридору, покачиваясь, на меня он не смотрел, бормотал что-то под нос и все сильнее закрывал глаза, пока едва не свалился на лестнице. К счастью, откуда-то тенью выскользнула камеристка и поддержала нас, я осторожно проглотила вставший в горле комок: чем могло закончиться падение, я представляла.

В комнате Жан сразу направился к кровати и рухнул на нее лицом вниз. Вздохнув, стянула с него мягкие домашние туфли и развернула поудобнее, укрыв одеялом. Он замычал, нашарил мою руку и притянул ближе, на сердце потеплело, но Жан уже спал.

Подумав, я разделась, забралась под одеяло и попыталась заснуть, но ничего не вышло: мне было то жарко, то душно, то холодно; измучившись, я неслышно встала, запахнула халат и пошла искать леди Лионелль – может, она снова подышит мне на живот? Малышка развоевалась.

Драконица обнаружилась в той же розовой гостиной, а с нею и Ролен. Сердце стукнуло, подтверждая то, что я прятала в дальнем углу: мне приятно его внимание, я соскучилась и была очень рада увидеть его здесь.

Мы долго сидели с чашками чая, заедая пирожными новости, которые сообщала леди Лионелль. Оказалось, что «приказчиков» отправили сразу сильфы и король. И тем, и другим было велено украсть меня. Роллен блеснул пожелтевшими глазами и сжал руку, а бабушка хлопнула его ложкой по лбу:

– Ролленквист! Не ломай мою посуду!

Дракон покаянно разжал ладонь и ссыпал осколки чашечки в пустое блюдце.

– Пойдем, Марина! Пусть этот дурачок поспит, нам еще подышать надо.

Дракон удивленно поднял брови, а бабушка, ворча, продолжила:

– Чую, ты сейчас не уснешь, пойдем, пойдем.

Мы спустились в библиотеку, и там леди Лионелль стала драконом и долго дышала своим теплом на живот, пока я не уснула.

Дракон

Я едва не взорвался от бешенства, узнав, что Марину опять попытались похитить! Хорошо, бабуля остановила мою трансформацию, не хотелось бы напугать беременную женщину.

Но тут я узнал кое-что новое: бабушка согревает дитя своим дыханием! Старая перечница ничего не делает зря! Либо Марина не справляется с беременностью, либо… либо бабушка передает младенцу способности, которые позволят ему стать драконом!

Едва за ними закрылись двери, я схватил себя за волосы: что же она задумала? И как это может отразиться на Марине, драконье пламя содержит столько магии, что и она приобретет особый иммунитет.

А потом навалилась такая усталость и сонливость, что я едва не уснул в гостиной; еле переставляя ноги, убрел в кровать и уснул, вспоминая теплый и очень женский запах, который появился в некоторых комнатах бабулиного поместья.

Марина

Ночью мне захотелось в туалет, но драконица во сне привалила голову к моему животу, и пошевелиться было трудно. Осторожно вытянув отомстившую мурашками ногу, я встала на четвереньки и поползла в сторону небольшой умывальни, спрятанной между стеллажами. Драконий хвост подбил мне ноги, и не успела я пикнуть, как снова оказалась в гнезде из подушек, да еще и прижата к теплому драконьему боку!