Читать книгу "Живое - Марина Суржевская"

А врагов стоит знать лучше, чем друзей.

– С удовольствием послушаю твои истории о забытом, Айрон, – сказала я. И с удивлением увидела в глазах парня короткую вспышку радости.

Бросила быстрый взгляд на молчащего Ржавчину. Он смотрел пристально, не мигая. Оценивал каждое мое слово, каждое движение. Наши взгляды снова скрестились, словно оружие. Он пытался разгадать, кем я стала. Несколько мгновений безмолвного поединка – и плечи Ржавчины расслабились. А напряженные губы улыбнулись. Он медленно кивнул и качнулся ко мне навстречу.

Но я развернулась и пошла к лестнице.

У меня больше не было друзей. Не было Кристиана. Мне было некуда идти. И я совершенно не понимала, что делать дальше! Из тьмы коридоров на меня смотрели монстры. Шуршали крылья. Когти царапали камень Вестхольда.

По щекам покатились слезы, и я сердито стерла их рукой.

Тяжелая лапа вдруг толкнула меня в плечо. Я подпрыгнула от неожиданности и страха, обернулась. И увидела звериные глаза хриава, пасть с рядом жутких клыков, ветвистые рога. Чудовище застыло, рассматривая меня. А потом снова тронуло лапой, едва не разодрав мою щеку. Перед моими глазами качнулась бусина на веревке.

И я вдруг поняла, что монстр меня… утешает! Похлопывает по плечу, как делают люди в знак ободрения! Как делал один мой давний приятель!

Снова посмотрев в глаза чудовища, я неуверенно произнесла:

– Мор?

Хриав тихо рыкнул. И снова кивнул.

Я ошарашенно кивнула в ответ и двинулась вперед. Хриав бесшумно пошел рядом.

Что ж, пожалуй, надо сказать Ржавчине спасибо. Потому что пора посмотреть правде в глаза и принять ее такой, какая она есть. Горькой, гиблой, больной. Но единственно верной.

Я – не Ардена Левингстон, богатая и подлая аристократка.

Я – не Дождь, девочка из приюта на краю Лурдена.

Я – Вивьен Джой.

Нищенка, обманщица, нечаянная пособница ренегатов. Я не знаю, кем были мои родители, не знаю, сказал ли Верховный правду о моей матери. И была ли женщина с портрета моей матерью? Я потеряла свое сердце, друзей, и даже себя. Я совершила страшные ошибки. Я запуталась в паутине лжи и предательств.

Но я готова начать сначала. Я все еще верю в лучшее.

Я – Вивьен Джой. И сегодня я сделаю первый шаг навстречу новому будущему.

Эпилог

Я так много времени провел во тьме, что осела пыль моего мира, разрушенного до основания.

Я так много времени провел во тьме, что сросся с нею. И забыл свет.

Когда я открыл глаза, то увидел ее – тьму. И она была живой. Она двигалась и дышала. Пульсирующее голубое мерцание плесени освещало каменные стены и низкий сырой потолок – подземный лабиринт Двериндариума. Я медленно оперся на локти, всмотрелся.

Рядом со мной двигались темные силуэты. Они сплетались и распадались, словно черви в банке. И заметив мое движение, силуэты склонились надо мной.

– Кто вы?

Вопросов было много, и этот – не главный. Но я задал его.

Глаза привыкли к полумраку, и я стал видеть в тенях различия. Первое ничто было отвратительно уродливым. Чудовище с изломанным гниющим телом и сотнями пауков, ползающих по нему.

– Ты больше не испытаешь Страх… – сказало оно и рассмеялось гниющим беззубым ртом. – Но его испытают другие.

Вторая фигура пылала, словно огонь. Черное тело менялось, оплывало, рассыпалось искрами, собиралось снова. У него были рога и хвост, обнаженное тело рваными лохмотьями прикрывал пепел. Лицо казалось то невероятно прекрасным, то невыносимо отвратительным. То мужским, то женским, то звериным. То всем одновременно. И голос этого ничто опалял меня изнутри.

– Ты больше не испытаешь Ярость. Но ее испытают другие.

Третий силуэт приблизился, танцуя. Гибкое, грациозное, губительное. У ничто была лисья морда и змеиные повадки. Тело покрывали вороньи перья.

– Ты больше не испытаешь Боль, – прошептало оно, касаясь перьями моей щеки. – Но ее испытают другие…

У четвертой вместо лица был обглоданный череп, а вместо рук – загнутые ножи. Ее волосы венчала корона из костей и звезд, а костлявое тело обвивали мерцающие шелка. Она молча прикоснулась к моим губам ледяным поцелуем.

Я решил, что никогда не стану называть ее имени.

Я снова закрыл глаза.

Страх, Ярость, Боль и Безымянная.

Тени.

Те, которые я призвал. Напоил своей жизнью. Мой Дар.

Очень медленно я положил руку на грудь. Туда, где тело еще помнило боль удара. Сталь, легко разрезавшую кожу и мышцы, пробившую их насквозь. Раны не было. Пальцы нащупали тонкий шрам – все, что осталось от смертельного удара. Медальон, который я когда-то нашел, оказался не пустышкой. А исцелением от смертельной раны.

Вот только вместе с ножом мое тело приняло новый Дар. Или Дары?

Сталь, деревянная рукоять и веревка оплетки. Память запечатлела нож в мельчайших подробностях.

Даже пять Даров было слишком много.

Шатаясь, я поднялся. Тени кружили вокруг, свиваясь, сплетаясь, танцуя и смеясь. Касались меня бархатными пальцами, холодными губами, зубами и перьями. Приветствовали меня. Ждали. Торопили.

Порождения темной стороны. Исчадия Бездны. То, что не должно существовать в этом мире. То, чего никогда в нем не было. То, что я воплотил…

Я ощущал их своей кожей и стылой кровью.

– Они все тебе врали, – шептала Боль. – Все врали… Везде ложь. Твой отец врал – и потому погибла твоя мать… Верховный февр врал и прикрывал свои преступления… Леди Куартис врала… Малый Совет… Вивьен…

– Заткнись!

– Она тоже врала… Больше всех… Столько лжи… Все врали…

– Ложь… Ложь… Только ложь. Ничего настоящего…

– Притворство…

– Убить… убить…

Я закрывал глаза. Облизывал сухие, потрескавшиеся губы.

Ложь. Я ненавижу ее.

Мир стал бы лучше, если бы каждое слово и обещание выжигало на коже клеймо. Или стягивало горло удавкой.

Мир стал бы лучше, а люди научились не врать.

Или вымерли.

– Скорее… Скорее… – торопили мои спутники. Распадались нитями тьмы, собирались снова. – Иди, иди! Рвать… Пылать… Убивать… Дай нам всех. Дай, дай, дай…

Спотыкаясь и скользя руками по влажным стенам, я пошел. Сначала медленно. Потом – быстрее. Тени стонали и выли. Еще, еще…

Но меня это совсем не трогало.

Я шел долго. Иногда снова проваливаясь во тьму. Иногда растворяясь в ней. И возвращаясь снова. Снова видел живые тени. Снова шел.