Читать книгу "День закрытых дверей - Алексей Макеев"

Полковник Вразовский занимал пост начальника оперативно-технического отдела при УФСБ Москвы, а по совместительству был другом генерала, поэтому Орлов не стал тратить время на написание бумаг, которые можно было оформить задним числом. Он упростил процедуру и, сделав один звонок и описав в двух словах проблему, заручился поддержкой полковника.

Перед тем как ехать в Управление, Гуров заскочил на станцию техобслуживания. Там его не обрадовали, заявив, что поломка оказалась серьезнее, и автомобиль придется оставить на СТО еще на пару-тройку дней. Повздыхав, Гуров смирился с неизбежным, и теперь, когда разрешение генерала на использование записей телефонных разговоров Марочкина было получено, через дежурного передал приказ Мейерхольду, чтобы тот готовил машину к выезду.

Сам же Гуров в ускоренном порядке подобрал команду, которая должна была работать с его подозреваемыми. Двух оперативников он отправил к конторе Марочкина, они должны были сменить парней, что дежурили у дома директора ночью. О том, что наружка уже установлена, Гуров предпочел от генерала скрыть. Зачем нарываться, тем более если разрешение все равно получено? Из доклада ночных дежурных Гуров знал, что Марочкин в конторе, поэтому необходимости отправлять к зданию «Акция-Займ» два наряда он не видел. В случае чего ребята могли разделиться или вызвать подкрепление.

С Ревошиным и его женой было сложнее. Во-первых, работа Ревошина предполагала разъезды, и следить за ним представлялось Гурову занятием весьма проблематичным. Людмила же безвылазно торчала на огороде, по крайней мере, Гурову так показалось. Сидеть у дома в частном секторе и не намозолить глаза местным жителям – тоже дело весьма сложное. Вот почему Гуров не хотел устанавливать за ними слежку, но теперь, когда на этом настаивал сам генерал, отказаться от затеи было по меньшей мере недальновидно. Подумав, Гуров выбрал для выполнения этого задания капитана Онучкина и его напарника, старшего лейтенанта Хватова. Парни работали в отделе не первый год, Гуров знал их сильные стороны и почти не сомневался, что если кому-то и под силу осуществить данную задачу, то только им.

Выслушав приказ, Хватов и Онучкин попытались отбрыкаться от задания, ссылаясь на загруженность и сложность текущих расследований, но Гуров был непреклонен. Он позвонил Ревошину и пригласил его в Управление, сославшись на то, что тот не подписал несколько листов из вчерашнего допроса. Ревошин был дома, поэтому возражать не стал.

Положив трубку, Гуров сообщил:

– Хватов, ты едешь к дому Ревошина, устанавливаешь наблюдение за Людмилой. Постарайся не светиться, внешность у тебя подходящая, сойдешь за фермера. Только переоденься во что-нибудь колхозное. Онучкин, садишься в дежурке и ждешь прихода Ревошина. Надолго я его не задержу. Как только он выйдет из Управления, садишься ему на хвост и висишь, пока я не дам «отбой». Все ясно?

– Так точно, – поняв, что отвертеться не получится, козырнули оперативники.

– Тогда по местам, у меня еще куча дел, – Гуров махнул рукой, отпуская оперативников.

Как только кабинет опустел, Лев Иванович засел за бумаги, переданные ему Игорем Марочкиным. Справа он положил пустой лист, собираясь выписывать имена тех, кто из списка Марочкина числился умершим. Для этого он загрузил в компьютер базу государственной регистрации смерти и взялся за карандаш. Уже через пятнадцать минут он понял, что, если не компьютеризировать процесс, длиться он будет до бесконечности. Взяв списки умерших только за последний год, Гуров удивился, насколько он длинный. Просто нереально одному человеку вручную просмотреть все эти записи, да еще отыскать совпадения.

Тогда он решил призвать на помощь капитана Жаворонкова. Он позвонил в аналитический отдел, и через несколько минут капитан Жаворонков уже давал ему консультацию по текущему вопросу.

– Вы поступили разумно, отказавшись от идеи обработать списки вручную. Это пустая трата времени, – заявил Жаворонков. – По статистике, в день в Москве и Московской области умирает от трехсот шестидесяти до трехсот восьмидесяти человек. Это около ста тридцати тысяч человек в год. Если тратить на обработку одной фамилии всего три минуты, вам понадобится около шести тысяч пятисот часов, чтобы дойти до конца.

– Валера, бросай свою статистику и скажи, как сделать это в кратчайшие сроки? – остановил капитана Гуров.

– Очень просто. Списки с бумажного носителя нужно поместить в сканер, оцифрованный таким образом список загрузить в специальную программу, и через определенное время он выдаст вам все совпадения. Их, в свою очередь, необходимо отфильтровать более жестким фильтром, чтобы исключить совпадения малых вероятностей, после чего можно будет приступать к ручной обработке.

– Скажи, что ты можешь заняться этим прямо сейчас, – взмолился Гуров. – У меня от одних терминов голова кругом идет.

– Полчаса у меня есть? – деловито осведомился Жаворонков.

– Думаю, да. Ко мне должен прийти человек, после чего я уеду, а до этого времени желательно получить результат по спискам, – ответил Гуров.

– Я успею, – пообещал Жаворонков, сгреб со стола листы и испарился.

Гуров набрал номер дежурки, чтобы узнать, пришел ли отчет по вскрытию Гулиева. Дежурный проверил записи и сообщил, что пакет ждет. Отчитав дежурного за задержку, Гуров велел принести пакет к нему в кабинет.

Как и заявлял патологоанатом Давыдкин, никаких неожиданностей вскрытие не принесло. Смерть наступила в результате огнестрельного ранения в область груди. Пуля прошла прямо по центру сердца и застряла на выходе. Выжить при таком ранении у Гулиева шансов не было.

Интересные результаты дала баллистическая экспертиза пули. Патрон, используемый при стрельбе идентифицировали как девятимиллиметровый СП-10 с высоким пробивным и останавливающим действием. Этот вид патронов был разработан специально для использования силовыми структурами в комплекте с самозарядным пистолетом Сердюкова, получившим название «Гюрза» и принятым на вооружение подразделениями МВД, ФСБ и Внутренних войск под индексом СР-1 еще в 1996 году.

Отчет баллистиков наводил на размышления. Обычно в криминальной среде подобное оружие не применяют. Австрийский «глок», итальянская «беретта», германский «вальтер» и российский «макаров» были в ходу, реже появлялись образцы китайского и немецкого производства, но «Гюрза» оставалась исключительной прерогативой силовиков.

Так что же означает подобный факт? Что в убийстве Гулиева замешаны силовые структуры? В это Гуров поверить не мог, несмотря на чистую работу убийцы. Он не оставил следов, не засветился на камеру, гильзу от патрона и ту не нашли. Однако сам способ убийства никак не вязался с представлениями полковника о том, как действуют силовики.

В остальном отчет о вскрытии казался сухим и безличным. До прихода Ревошина Гуров успел дважды его просмотреть, но ничего интересного для себя больше не нашел.

В кабинете Гурова Ревошин пробыл от силы пару минут. Гуров выложил перед Ревошиным два листа из вчерашнего протокола допроса, заставил подписать в двух местах и отпустил с миром. К тому времени капитан Жаворонков закончил обработку списков Игоря Марочкина и представил отчет полковнику.