Читать книгу "Крестопереносец - Михаил Булыух"

И только он так подумал, как в пещеру рычащей волной хлынули разлагающиеся мертвяки. Все уровня сто плюс. Впрочем, Пендалю хватило бы и первоуровневого.

Батюшка с ходу приложил одного кадилом, а Константин разрубил другого почти пополам и на обратном движении отсек вытянутые руки третьего.

— Посвящаю эту битву прекрасной Данунашке! — уже привычно выкрикнул рыцарь. — Дес Ва-а-а-альт!

И со светящимся Крестом в одной руке и играющим молниями мечом в другой, стал теснить нежить.

Но оживших трупов было так много, что они чисто массой продавливали оборону Полбу.

Кадило Ставросия разбивало гнилые черепа и упокаивало мертвых, но напирающие сзади будто не замечали потерь. А может и правда не замечали. Плевать им было на коллег-зомби. У них было лишь одно желание: добраться до теплой плоти. Вонзить черные зубы. Насытиться живой кровью. И, хотя бы на время, уменьшить снедающую изнутри боль.

Корзинщик бросился к закрывающейся щели и, поскуливая, нырнул в нору. Рыцарь и священник, сдерживая напор вонючего воинства, шаг за шагом отступали к уже почти вдвое уменьшившемуся проходу.

— Я задержу, — прорычал рыцарь. — Спасайтесь, святой отец!

— Нет, я задержу, — тряхнул чубом батюшка, выщелкивая из распятья гладиус. — Отступай, сын мой!

Было ясно, что в проход успеет протиснуться лишь один из них. Второй останется и… Ну, на все воля Божья. Может и выживет.

— Святой…

— Именем Господа, велю! — батюшка классической подсечкой уронил очередного мертвяка и пригвоздил распятьем к полу. Удар был так силен, что лезвие вошло в каменный пол, сантиметров на пять. Мертвяк тем не менее не подох окончательно, а шевелился и дрыгался, но подняться, будучи пришпиленным как бабочка, не мог.

— Я не брошу! Я — РЫЦАРЬ! — взмах меча и голова мертвеца отлетает в сторону. Удар крестом по тянущимся заплесневелым рукам, и дохляк с воем отползает во второй ряд нападающих. Но на его место тут же встает другой. А третий напирает сзади.

— Это мой долг!!! — взмах, удар, визг, рычание, чавканье отслаивающейся от костей тухлятины.

— Скорее, ваша милость!

— Ми — ми — ми-и-и-и-и!!! За Ро-о-о-оди-и-и-ину-у-у-у!!!

Колобок, до того возбужденно переминавшийся с ноги на ногу, выпрыгнул из лаза и, пролетев ядром над головами героев, врезался в надвигающуюся толпу ходячих трупов. Вокруг разлетелся бело-зеленый гной, черная протухшая кровь и обломки трухлявых костей.

— Тьфу, пропафть, — скрипнул зубами Крот, вылезая в узкую уже даже для него щель.

— А я??? — заорал Пендаль. При его габаритах он уже никак не мог рассчитывать вылезти назад в пещеру некроманта. Лишь наблюдал со слезами на глазах за стремительно зарастающим камнем. — Не бросайте меня, господин барон! Ради Бога!!! Пропаду!!!

— Сделай что-нибудь! — крикнул барон Кроту. — Потеряется — придушу!

— Да делаю, делаю… — Токик Цвок и, правда, что-то делал, только вот что — непонятно. Гладил огромными ладонями камень и тихонько шептал. Будто просил о чем-то, уговаривал и жалел.

Через полминуты дыра, теперь уже по размерам похожая на туалетную отдушину, перестала затягиваться. Истерично вопящий в это окошко Пажопье немного успокоился и уменьшил децибелы. Оказаться замурованным заживо — один из самых сильных его страхов. Страхов у корзинщика полно, но этот занимал почетное десятое место. О первых девяти он вообще старался не вспоминать.

Батюшкино кадило стало малоэффективным. Для боя кистенем необходимо свободное пространство, а лавина мертвой плоти заполнила уже почти всю пещерку.

Где-то в глубинах горы протухшего мяса верещал и вертелся колобок. Магия разума, гипноз, страх и прочие его дебафы на зомби не действовали абсолютно.

Зато Фофан научился кусаться. И лягаться.

Медленно, сантиметр за сантиметром, маленькое окошко стало расти. Крот все так же гладил камень, разговаривал с ним, ласкал, убеждал потерпеть. Было видно, дается это чудо Токик Цвок Токику с огромным трудом. Носом обильно текла кровь, глаза запали, он весь взмок и мелко дрожал.

Снаружи оглушительно взвыла какая-то огромная тварь. Ну это барон так подумал. А на самом деле — это хором выкрикнули заклятие «Усиление нежити» почти полсотни некромантов.

Живет их на Змеиной Горе раза в три больше, остальные просто не успели еще подтянуться. Да и ходячие трупы не отличаются особой шустростью.

Рыцарю с товарищами очень сильно повезло в том плане, что вылезли они в самом низу горы, в пещере некроманта-новичка. Лишь недавно обращенного из хорошо сохранившегося трупа, и потому слабого. Вокруг обитали такие же, еще не вошедшие в силу, черные маги, умеющие оживлять лишь примитивных тупых зомби. Именно эти школяры и объединили силы против незваных гостей. Хотя очень не любили работать сообща и тщательно оберегали свои секреты от коллег-конкурентов.

Окажись команда парой ярусов выше, неизвестно, чем дело бы кончилось. Тамошние некросы и сами опытнее, и поднимаемые ими трупы гораздо опаснее.

Но случилось, как случилось.

И даже здесь рыцарь с батюшкой с трудом держались.

Колобок вынырнул из кучи-малы и, хромая, отступил к Токику.

Правый глаз его заплыл и перестал открываться. Левое ушко отгрызено, от нарядных лапоточков остались жалкие ошметки. Глубокие царапины и следы зубов грозили навсегда оставить на круглом некрасивые неровные шрамы.

Но самоотверженная атака дала плоды. Благодаря тому, что задние монстры перестали напирать, пытаясь схватить верткого малыша, рыцарю и священнику удалось оттеснить трупов шагов на пять-шесть. Что в последствии должно было дать тактическое преимущество при запланированном отступлении.

Лаз в камне увеличился уже до полуметра в диаметре и продолжал расти. Но Крот, открывающий этот проход уже второй раз за день, почти выдохся.

— Ми? — устало спросил Фофан. И тут же поправился. — По-о-о-омощь?

Токик, не прерываясь, легонько кивнул, и колобок положил свою маленькую правую ладошку на лопатообразную кротовью левую. Он бы обе на нее положил. Но… Но левой у него больше не было.

— Ми-и-и-и… Ми-и-и-и-и-и-и-и…

Дыра стала расти гораздо быстрее и, нужно сказать, вовремя. Усиленные коллективным заклинанием некромантов умертвия снова стали теснить отважных защитников. За стеной заламывал руки и причитал Пендаль, не зная, как помочь.

— Ваша милость! Ваша мило-о-о-ость! Скоре-е-е-е-е-е-е! Ход уже широкий!

— Батюшка первый! — удар. Молния соскакивает с черного лезвия и пять-шесть близстоящих к упокоенному мертвяку тварей дергаются в электрических конвульсиях. — Быстро!

— Ты опять, лопни твоя…

— Быстро! Я в доспехе!

И правда. Тяжелые латы рыцаря совершенно не по зубам кровозадным (хм… не буду исправлять опечатку) зомби. Они уже несколько раз кусали Полбу, но вреда причинить не могли. Другое дело, что белая полосочка, которая, как уже выяснил барон, показывала бодрость, убывала катастрофически быстро. Уставал рыцарь. Еще бы! Вы вот возьмите лом. Нет, два лома. По одному в каждую руку. Да помашите одним. Нормально? Не тяжело? Хорошо, а теперь обвешайтесь с ног до головы утюгами. И на голову — чугунную утятницу. Теперь помашите. Ощутили разницу?