Читать книгу "Меня зовут Гоша: история сироты - Георгий Гынжу"

Глава 39

Гранит науки

Но все равно учиться я не хотел, сопротивлялся страшно. Две недели после того, как я к Диане с Денисом в семью переехал, они меня реально не трогали. Дали выдохнуть. Но как только прошел Новый год, еще на новогодних каникулах, насели на меня с этой учебой. Ох, пипееец! Я их так проклинал, все время ходил злой как черт и думал про себя: «Блядь, заебали! Написано же в правилах семьи, что учеба – ответственность детей! А они – давай наседать. Если понадобится помощь, я сам прибегу! А пока хочу гулять, отдыхать, у меня новая семья, дайте мне пожить нормально!» Но Диана с Денисом знали свое: «Нет, Гоша, надо учиться! Времени нет». Как я бесился! И истерики им закатывал, и по полу катался, орал: «Отстаньте от меня! Не хочууу и не будууу!». Достали они меня, реально. Я думал тогда, вот на фига мне учиться? Когда понадобится, я сам возьму и все, что мне надо, выучу. А тогда даже знать не хотел, с какой стороны учебник открывать и что там в тетрадях люди делают. Но сейчас, спустя три года, я Денису и Диане реально благодарен за то, что они меня заставили. Такого пинка дали, что мало не покажется. И каким-то непонятным образом от этого пинка заработала вся моя внутренняя система, я начал понимать, что нужно делать.

Конечно, в самом начале третьей четверти Денис с Дианой сходили к директору школы, поговорили обо мне. Первое, что им предложили, – это, конечно, перевести меня в другую школу. Типа, нет смысла ребенка мучить, ездить в такую даль. Но на это они не согласились – заранее понимали, что директор именно это предложит. Кому нужен в девятом классе двоечник? Когда директор понял, что из школы меня не заберут, сказал, надо меня на домашнее обучение перевести, потому что в классе я только другим мешаю. И у самого в голове ничего не остается. Мы тогда втроем долго думали. С одной стороны, домашнее это хорошо – не надо ездить. Но с другой, было страшно. Я и сам понимал, что могу на все забить, вообще ничего дома не делать. И Диана этого боялась. Но все-таки мы решились. Диана вместе с Верой Николаевной обошла всех моих учителей – кстати, перед историчкой она тогда за меня извинилась, объяснила, что я ничего плохого не хотел, когда костыль ее взял, просто часто сначала делаю, а думаю потом. Историчка меня простила. Даже предложила бесплатно с ней заниматься по обществознанию, за что реально огромное ей спасибо. Она меня хорошо подтянула. Короче, после этого обхода всех учителей я стал учиться дома. А в школу приезжал два раза в неделю, чтобы сдавать выполненные работы. Диана договорилась, что задания по каждому предмету учителя будут присылать ей на почту. И вот мы постоянно сидели над этими заданиями с репетиторами и еще с Дианой, с Денисом. Только на репетиторов около тридцати тысяч в месяц тогда уходило, и я думал: «Ебааать, лучше бы они мне эти деньги отдали!» Но куда там! Мы, блин, готовились к ОГЭ.

И поначалу они просто не слезали с меня с этими своими учебниками! Когда я понял, что не отстанут, начал делать назло – «Нате вам, только отъебитесь! Нате вам карты контурные, нате тетрадки гребаные, сочинения. Что еще?!» А они даже на ругань мою не реагировали. Как будто так и надо. По многим предметам я занимался с репетиторами: к математичке ездил домой, русичка приезжала сама, со многими другими преподавателями занимался в фонде. Помимо этого меня еще подключили к программе «Шанс» в «Арифметике добра» – это удаленные занятия с учителями, через специальную программу в компьютере. Особенно усиленно обществознанием и биологией занимался – решили, что эти предметы я буду сдавать. Физику с Денисом решал – поэтому физичка и пошла в итоге мне навстречу, поставила в третьей четверти «четыре». А с Дианой сидел над русским, литературой и гребаным английским.

Я тогда чуть не задохнулся, еле выжил, все время уговаривал себя: «Как-нибудь переживу». Но те полгода в плане учебы был адский ад. Я не понимал, как дальше жить – столько всего навалилось, – не понимал, как вообще люди учатся, это же треш! Пипец, как сложно! А Денис с Дианой: «Не бойся, Гоша, мы тебе во всем поможем». Ну а потом, к концу девятого класса, я уже начал что-то понимать.

Диана постоянно русским со мной занималась. Хорошо, что в фонд на работу ей не надо было ездить каждый день. Она дома за компьютером работала и сидела со мной над учебниками. Задания по подготовке к ОГЭ мы сделали по сто тысяч раз. И хотя я без конца списывал с ответов, когда она не сидела рядом – вырвал их и спрятал заранее, – все равно, наверное, что-то запоминал по ходу, потому что реально непрерывно занимался этим. Сочинения по пять раз переписывал. И из заданий ОГЭ темы мы брали, и Вера Ивановна мне каждую неделю по нескольку тем давала, чтобы я писал. Сначала я пытался Диану обманывать – из тренировочной тетради ОГЭ готовые сочинения переписывал. Или в Инете находил чужие сочинения и тоже просто переписывал в тетрадь. Приносил ей, типа, на проверку. А она, такая, раз – и вводит несколько предложений в поисковую строку, и там все это гребаное готовое сочинение вылезает.

– Гоша, ты же не думаешь, что я совсем дура? Переписывай!

Я, такой: «Блядь, пиздец, спалила!» Дальше шел, брал какие-то куски из параграфа учебника, тоже переписывал в тетрадь – типа мое сочинение. С этим Диана разворачивала меня еще быстрее, даже в Инет не лезла.

– Гоша, ты у нас уже академик? Опять все из учебника переписал?

Я снова шел к себе, ломал голову над тем, как эту упертую бабу обойти. И начинал что-то из головы придумывать. Какую-то муть. Писал отсебятину, опять приносил.

– Вот, – она наконец читала весь текст, – это уже что-то! Смотри, здесь хорошо получилось! И здесь почти понятно, что ты хотел сказать. Иди, вот эту мысль додумай, вот тут ошибки исправь и перепиши.

Ох, я бесился! Тетрадями швырялся, орал, как потерпевший. Она, такая: «Ну, поори-поори, легче станет». Потом успокаивался, садился и снова писал, как она сказала. Доканывала меня этими сочинениями зверски. И произведения по программе тоже читать заставляла. Сама что-нибудь готовит или убирает, а я ей должен вслух читать. Нашла себе клоуна! Я там поначалу половину слов не понимал – то оглобли, то картуз, то еще какая-нибудь фигня устаревшая. Она объясняла. А потом как-то втянулся, лежал в своей комнате и сам себе вслух читал, как какой-нибудь актер на сцене.

Диана сказала, что наша задача-минимум – сдать нормально русский и математику, чтобы получить аттестат. А задача максимум – сдать хорошо четыре предмета: матика, русский, биология, общага, – и получить более-менее приличный аттестат. Никакую физику, химию мы, по сути, досконально не учили. Делали задания и сдавали учителям, чтобы они могли оценки поставить. Английский – то же самое. Потому что невозможно было за пять месяцев освоить школьную программу за все девять лет.

И вот, когда я уже был на пороге ОГЭ, стало ясно, что все нормас, меня допускают! Тогда Диана пришла во мне с распечаткой всех колледжей Москвы. И мы несколько недель, каждый вечер, садились вместе на диван, брали этот гребаный список и начинали его обсуждать. Шли методом исключения. Понятно, сначала вычеркнули все специальности, где нужно было знать математику, физику и прочие естественные науки. Техника – вообще не мое. Оставили только гуманитарные. Но писать, понятно, я особо пока не мог, хотя и хотел. Еще убрали те специальности, в которых нужен был хороший английский язык. И уже дальше сидели подолгу на каждой профессии. Диана всегда говорила, что у меня дар нравиться людям, что я добрый и люблю помогать. И поэтому мне, скорее всего, понравится работать с людьми. Там, где играют роль контакты, отношения. Мы сидели и подбирали такие профессии. Говорили про социального работника. Эту профессию я отчасти в баторе наблюдал, что-то типа знал. Обсуждали гостиничный сервис. И еще педагога дошкольного образования. Я вот четко помню, как Диана спросила: «Гоша, а тебе больше нравится со взрослыми дело иметь или с детьми?» Я даже не задумался, сразу ответил: «Конечно, с детьми! С такими маленькими, как Дасик». Я тогда в качестве отдыха между уроками много возился с маленькой Дашей – мы у нее в комнате по полу ползали, что-то постоянно строили, мастерили, рисовали. Это мне очень нравилось! Вот на этом мы и решили. Получилось, что «тренировочный ребенок» – не зря я так сразу о Даше подумал – помог мне выбрать профессию. Спасибо ей!