Читать книгу "Нина. Книга 1. Проклятый дар - Айя Сафина"

Но, как бы Нине ни хотелось поддаться искушению и впасть в сон вместе с Тори, чтобы бесконечно наслаждаться идиллическим миром, пребывая в умиротворении, которое не познаешь в реальности, Нина выстояла. Уж слишком хорошо она знала, что скрывается за этой иллюзией.

– Тори, – Нина взяла руку подруги, чтобы вывести ту из транса. Тори неохотно поддалась.

– Поверь, это не тот мир, где ты хочешь остаться, – сказала Нина.

– Почему? Ты послушай, как тут спокойно!

Тори снова закрыла глаза, но Нина силой дернула девушку.

– Тори! Это обман. Это все не по-настоящему.

Улыбка сползла с лица Тори. Она смотрела на Нину, как на предателя.

– Посмотри на меня… – Тори зашептала, скрывая дрожащий голос, – если этот обман позволяет мне быть здоровой, то я готова остаться в нем.

Нина сочувственно смотрела на подругу и прекрасно понимала, каково бедной девочке, мучающейся всю жизнь в телесной оболочке, наконец, ощутить легкость ее отсутствия. Здесь Тори могла бегать, танцевать, плавать, расчесывать свои длинные волосы или даже петь, если захочет. Так к чему же лишать ее этого счастья? Потому что это нереально? А что есть реальность, если мозг верит, что это побережье – единственно верная действительность? Почему бы не позволить Тори остаться в мире, где она счастлива, пусть даже мир этот ненастоящий?

Да потому что иначе теряется весь смысл бытия. Мы изначально настроены против лжи и обмана, даже если ложь сладка, а обман привлекателен по всем параметрам. Всю жизнь нам твердят, что обман – это плохо, искажение фактов неприемлемо, иначе фундаментальные понятия станут никчемными. Низ больше не будет низом, он может быть низом и верхом каждому в удобство, белое станет черным для противника белого, а солнце будет светить ночью, и неважно, что это луна. Возникнет хаос, где человек исковеркает смысл жизни в смерть, ведь низ уже наверху, а, значит, рай уже не блажен.

– Тори… – снова позвала Нина.

Тори уже не могла закрыть глаза и погрузиться в безмятежный мир. Как бы ей ни было грустно, она понимала, что в этом месте она, действительно, не может остаться, даже если очень хочет. Правда может обжигать очень больно, но где-то внутри она все равно приятна тем, что она – правда. Тори тихо заплакала.

– Пойдем, – Нина взяла Тори за руку, девушка поддалась.

Они вместе развернулись и зашагали прочь от океана. Тори несколько раз оборачивалась, но с каждым шагом побережье растворялось в тумане, пока от него не остались лишь далекие крики чаек, да и они вскоре затихли…

Мониторы запикали чаще. Сердцебиение участилось, мозговая активность возрастала. Калев едва верил показателям. Он смотрел на девушек, соединившихся в прикосновении. По редким тяжелым вздохам Калев понял, что сон их тревожен. Через пару минут показатели на мониторах пришли к здоровым нормам. Первой очнулась Нина. Она устало открыла глаза, огляделась, вспоминая, где находится, а когда сознание полностью вернулось к ней, сжала ладонь Тори сильнее, словно маяк, на который Тори должна выйти. Вскоре Тори зашевелилась. Сначала она слегка повернула голову, потом вздохнула. Глаза медленно приоткрылись.

Со всем своим врачебным опытом Калев так и не смог объяснить, как Нине удалось вытащить Тори из комы.

Глава 7. Летит Пустельга

Эрик выехал на широкую магистраль, уводящую все дальше от города. Сделав необходимые продуктовые запасы в виде шоколадных батончиков, ставшие его завтраком, Эрик попивал крепкий кофе, который был очень кстати после вечернего литра бурбона, и курил сигареты, смешивая вкус табака с горьким кофе – идеальное сочетание для утра.

Навигатор насчитал пятьдесят три минуты в пути. Эрику едва верилось, что всего через час он увидится со своим лучшим другом детства, оставшимся в стороне от разбойной жизни, что мало, кому удавалось в тех трущобах. Эрик всегда считал Шамана умным парнем.

Эрик включил аудиосистему погромче и впал в воспоминания – занятие, которому все чаще поддавался в последнее время.

***

– Прижми! – орал высокий светловолосый паренек. – Сильно прижми, если не хочешь сдохнуть у меня на полу!

Рудольф, что есть мочи, прижал кулак к бедру, но кровь продолжала хлестать. К нему подполз Эрик и вдвоем им, наконец, удалось зажать рану.

– Держись, брат! – подбадривал Эрик.

Рудольф продолжал выть, точно зверь, угодивший в капкан.

– Он вызовет копов! – взревел он, сражаясь с болью в простреленном бедре.

Из-за угла снова появился незнакомый парень с белым врачебным чемоданчиком и опустился рядом с Рудольфом.

– Уже не вызову! Отец прибьет, если узнает, что пустил вас домой, – спокойно ответил паренек, копаясь в перевязочных бинтах и пузырьках.

Всего пару минут назад этот послушный юнец сидел за столом, занимался школьным домашним заданием и даже подумать не мог, что через мгновение окажется в эпицентре заварушки, которая изменит его жизнь.

Выстрелы раздались совсем близко на этаже многоквартирного дома, где он проживал с родителями. Он сразу распознал автоматные очереди и выстрелы пистолетов. В этих районах каждый день кого-нибудь да убивали, только он и подумать не мог, что это случится совсем рядом – буквально за стеной.

Он рефлекторно подбежал ко входной двери, а зачем – так и не понял. Логичнее было бы сразу звонить в полицию, но ноги сами принесли его к двери. Пока он размышлял, чем забаррикадировать дверь: креслом или шкафом, выстрелы прекратились, и в коридоре кто-то застонал. Парень аккуратно оперся о дверь, стараясь не вызвать ее скрипа, и посмотрел в глазок. Увидев двоих мальцов, истекающих кровью, он машинально отпер дверь и позвал их внутрь.

Только когда мальчуганы оказались в квартире, юнец понял, как просчитался: у этих двоих были в руках пистолеты. Это они стреляли! Это из-за них произошла перестрелка! А он-то подумал, что какие-то невезучие школьники попали под обстрел случайным образом, и он бы ни за что не дал им умереть там – в коридоре! Но было уже поздно. Теперь он и этим малолетним убийцам не может позволить умереть, иначе как он объяснит копам, что в его квартире лежат преступники? Дверь-то не выломлена, а значит, он сам их пустил! Они пришьют ему дело как соучастнику – это вне сомнений! Черт подери! Черт подери его вечное желание помочь всякому страждущему!

Но было уже поздно сокрушаться о неверном решении. Парни получили пулевые ранения и грозили истечь кровью на полу. Внутри его квартиры.

Юнец быстро освободил место в гостиной, отодвинув журнальный столик и кресла, пока эти двое стонали и материли каких-то должников.

И вот он уже с отцовским врачебным чемоданчиком, который тот брал на частные вызовы, готовился латать этих двух неудачников.

– Как зовут? – спросил он.

– Рудольф! – процедил раненный сквозь зубы.

– Если задета артерия, то придется вызывать скорую.