Читать книгу "Заповедник потерянных душ - Галина Владимировна Романова"

– Странный малый, – буркнул Бодряков и больше до заимки не проронил ни слова.

Они подъехали к широко распахнутым воротам. Вылезли из машины, вошли на двор. Хозяин колол дрова. Щепки летели во все стороны из-под топора. Их визит он не удостоил вниманием, хотя и не мог их не видеть.

Дождавшись, когда лесник отойдет за очередным пеньком, Бодряков громко крикнул:

– Есть разговор, Сергей Николаевич.

– Говори, – буркнул тот, не повернувшись.

– Может, присядем к столу?

И капитан с помощницей, как по команде, уселись на скамейку у стола, обитого старым куском давно выцветшего линолеума. Помедлив, хозяин заимки вогнал топор в бревно. Вытер потное лицо полотенцем, висевшим на гвозде, вбитом в стену дощатого сарая. Подошел к ним, спросил, ни на кого не глядя:

– Что у вас стряслось снова, товарищ капитан?

– У нас, тьфу-тьфу, все нормально. А у вас? У вас на хозяйстве как дела обстоят?

– Лес, – ответил он кратко и нехотя приземлился на самый край скамейки. – Тихо тут.

– Не всегда же тихо. Ваш племянник утверждал, что каждую ночь слышал какие-то крики. Свист.

– Это не здесь, – слегка улыбнулся лесник. – Это почти в пяти километрах отсюда. Молодежь упражняется в спортивном ориентировании. Я курирую их спортивный клуб. Наблюдаю. Чтобы никто из них не заблудился.

– Каждую ночь?

– Да нет.

– А почему вас ночами никогда не было дома? – спросила Аня, вспомнив рассказ Данилы. – Если молодежь вы курировали не каждый раз, то что вы…

– Заказник расчищаю я, девушка. Старые пни корчую, выжигаю корни. Спасаю, как могу, территорию леса от запустения. Властям-то недосуг. Денег у них на это дело нет. Людей нет. А мне жалко. Гибнет заказник-то. Гибнет.

– Заказник гибнет. Люди в нем гибнут, – подхватил Бодряков, покосившись на Сергея Николаевича. – Что можете рассказать о людях, погибших на болоте?

– Ничего. Я туда не хожу. Обхожу стороной то место. Насколько я знаю, одна женщина померла в тот момент, когда ее тащили. Вторая выжила. Так я слышал. – Его кулаки упирались в широко расставленные колени, бицепсы под легкой рубашкой напряглись. – Больше ни о каких жертвах мне неизвестно, капитан.

– А много лет назад, Хаустов? Много лет назад, когда вас гнали по лесу, словно животное?

– Ничего не могу сказать по данному вопросу, – оборвал Бодрякова лесник и встал со скамейки. – Если у вас все, то я пошел колоть дрова.

– Тот человек, которого вы с вашими преследователями похоронили в болоте, он до сих пор числится пропавшим без вести. Его родственники…

– Послушайте, капитан. – Хаустов Сергей Николаевич подошел так близко к Бодрякову, что тот мог видеть пульсацию жилок на висках лесника. – Тот, кто вам это рассказал, врет.

– Зачем?

– У него спросите. Я не принимал участия ни в каких сомнительных мероприятиях. Я – хранитель леса. И мне нет дела до чужих падших душ, которые считают себя человеками.

– Нам рассказал не все, но кое-что Стас Мишин, – вдруг признался Бодряков. – Он напуган.

Хаустов молчал, но не уходил. Видимо, ему стало интересно.

– Считает, что Игнатьев пытался его убить, когда они с друзьями устроили на болоте дуэль. Есть у них такая игра в пейнтболе.

– Зачем? – нарушил тишину Хаустов. – Зачем Виктору убивать Стаса?

– Игнатьев проигрался на скачках. Задолжал серьезным людям. А Мишин имел несчастье купить землю. А на ней обнаружились залежи голубой глины. Дорогостоящей, между прочим.

– Понятно тогда, чего… – Сергей Николаевич несколько минут рассматривал землю под своими ногами и вдруг спросил: – А дуэль при чем? Для отвода глаз? Чтобы Стаса на болото заманить, что ли?

– Ну, вроде того.

– Не верю, – буркнул вдруг Хаустов и пошел к сараю, где были широко разбросаны наколотые им дрова.

– Почему? – Бодряков не отставал. – Почему не верите, Сергей Николаевич?

– Слишком просто и подозрительно. Думаю, эта мысль пришла Виктору в голову уже в ходе игры.

– Мысль избавиться от Стаса?

– Ну да. А может, это был несчастный случай.

– Они так и говорят. Игнатьев и Сергей Ширин. Обвинение Мишина захлебнулось. Двое против одного, сами понимаете.

– И что теперь Стас Мишин? – Хаустов взялся за ручку топора, выдернул из полена. – Отступил?

– Он продает свой бизнес и уезжает на ПМЖ за границу.

– Разумно, – похвалил лесник, поигрывая топором, перебрасывая его из одной руки в другую. – А что с дуэлью-то, я не понял? Кто был еще?

– Муж падчерицы Игнатьева. Мишин утверждает, что Виктор давно тайно ее любил и мечтал отбить у него. Вот и устроил эту игру.

– Чушь! – не дослушав, брезгливо сморщился лесник. – Слишком наивно. Да и любить Виктор не может. Слишком холоден и расчетлив.

– Тогда что? Что им двигало?

– Ищите деньги, капитан. А мне… Мне на это на все плевать. Мне вот дров надо наколоть к зиме, чтобы не замерзнуть. Да заказник спасти. Все остальное неважно. Бывайте…

– А на что ты надеялся, Бодряков? – протянула Аня насмешливо на обратной дороге, снова незаметно переходя на «ты». – Что он прямо там начнет каяться? В старых преступлениях десятилетней давности? Мишин от страха нечаянно проговорился, и то потом от своих слов отказался. А этот… Этот матерый.

– Он не убийца, Малахова, – проворчал капитан. – Он спасал свою жизнь. Теперь вот лес спасает.

– Спаситель! – фыркнула она.

– Да, спаситель. И умен! Мотивы Игнатьева раскусил сразу. Я ведь не рассказал тебе, Малахова. Я долго говорил с семьей его падчерицы. И кое-что выяснил.

– И что же?

– Муж ее матери серьезно болен и переписал на Ларису часть своего бизнеса в Греции. Бизнес серьезный. Об этом мало кто знал. Даже Лариса и ее муж не знали до последнего времени. А Игнатьеву об этом стало известно. Вот он и затеял всю эту игру. Надеялся, что Ларисин муж исчезнет раз и навсегда на болоте. А он…

– А что он?

– А он просто взял и спрятался. Разгадал злой умысел. А потом просто сбежал, не дожидаясь развязки. Плевать, говорит, хотел на всякую чушь. Дети ждут дома. И жена. Законная. Вернулся и спать лег. А Игнатьев, отчаявшись его найти, решил, видимо, получить хоть что-то.

– Но об этом мы точно никогда не узнаем. – Аня слушала его с широко распахнутыми глазами. – А он страшный человек, этот Игнатьев. Безжалостный, расчетливый. И, конечно же, такие люди, как он, любить не могут.

– А такие, как я, Малахова?

Машина, взревев мотором, полезла из глубокой колеи вверх.

– Что – ты? Вы? – Она растерянно смотрела на его руки, вцепившиеся в руль, на жесткий профиль. И ждала и боялась его слов.