Читать книгу "Русь Домосковская. История Российская во всей ее полноте - Василий Татищев"

Евнух . Василько ослеплен . Воздвиженский гр . Давид владение Васильково взял . Давид, взяв Василька с превеликою радостию, и той же ночью с достаточным количеством проводников тайно отправил к Белгороду, где, привезши, посадили его в избу пустую, чтоб никто не уведал. Василько, видя торчина, острящего нож, дознался, что хотят его заколоть или ослепить, стал молиться к Богу с великими слезами, говоря псалом: «Услышь, Господи, правду мою». И вскоре вошли служители Святополковы и Давидовы Сновид Изятевич, конюший Святополков, и Дмитрий, конюший Давидов, расстелили на земли ковер, взяв Василька, хотели положить. Но он им так воспротивился, что все трое не могли его повалить, и если бы мог нож или дубину достать, то б он мог освободиться. Из-за того призвали еще двух человек и едва смогли его на ковер положить. Но видя, что удержать его не могут, сняв доску, положили на грудь ему, и на концах оной сели Сновид и Дмитрий. Но когда он тех с себя сбросил, тогда, еще доску взяв, положили, и сели четыре человека, чем ему едва грудь не разломили. Тогда торчин, евнух Святополков, именем Бердий, приступив с ножом (325), хотел вынуть око, но, промахнувшись, порезал лицо и потом, удержав голову Василькову крепко, вынул очи его. От этого великого давления, а кроме того от многого истечения крови, Василько так ослабел, что был бесчувствен, словно мертв. Оные же мучители, положив его на телегу, повезли ко Владимиру и, переехав мост у Воздвижения, стали на двор к попу, где сняли с него кровавую сорочку и оную дали попадье вымыть, а чистую велели надеть. Попадья же весьма плакала о нем с великим рыданием, от которого Василько очнувшись спросил, где он есть. На что ему отвечали, что во граде Воздвиженском. Потом попросил воды, и попадья подала ему пить. И, ощутив на себе белую сорочку, он понял, что с него кровавую сняли, сказал: «Хотя я знаю, что все есть вещь тленная и одежда на суде пред Богом не явится, но одна душа нетленна, однако ж я бы рад во оной жизнь мою скончать и во гроб лечь». Приставники не долго дав ему отдыхать, несмотря на то, что путь тогда был ему тяжел и груда великая, положив его на телегу, не имея ни малого о нем сожаления, повезли наспех и в шестой день после ослепления его едва живого привезли во Владимир. Тогда же приехал и Давид с радостию великою, как охотник, поймав некоего дивного зверя, велел его посадить во дворе Вакхове, приставив 30 человек стеречь и двух служителей своих, Улана и Колчу. Потом вскоре Давид, собрав войска, пошел во владение Васильково и овладел Теребовлем и другими некими градами Васильковыми, которые брат его Володарь оборонить не мог.

Владимир просит об управе . Согласие на Святополка . Не судят не вопросив . Князей судить на сейме . Святополка оправдание . Возражение послов . Владимир Всеволодич, уведав клевету на себя неповинную и что по оной Василько ослеплен, ужаснувшись, плакал горько о несчастии таком, какого никогда в Русской земле не бывало, и рассуждал, что если сему злу дать вкорениться, то бесконечно большее зло и всего государства разорение последует. Того ради послал от себя к Давиду и Олегу Святославичам, написав им так: «Вы, надеюсь, прежде меня известились, что Святополк и Давид с Васильком учинили. По единой зависти, чтобы отеческого его владения лишить, поймав неповинного и не объявив нам, братии своей, как то должно было, ослепили. И сие если мы ныне упустим, то может, как и первый Святополк, польститься и других братьев губить, а неприятели общие половцы будут радоваться и в несогласии нашем землю Русскую разорять. А поскольку мы на сейме у Любеча положили, если кто на кого безвинно восстанет, то всем вместе невинного оборонять, а винного наказать и усмирить, чтоб другой на такое зло дерзнуть не смел, того ради вам о сем сообщаю, чтобы вы сему злу вкорениться, и большему злу произойти, и братьев побивать не допустили. И если ваша на то воля есть, то вы пойдите к Городцу, а я с моим войском немедленно туда пойду». Давид и Олег, слышав о таком злоприключении, весьма опечалились и, ведая на себя Святополкову тайную злобу, более других зла от него, особенно когда он со Владимиром был в согласии, опасались. И так как они готовились идти на половцев, то войска имели в готовности, из-за того, немедленно собравшись, пошли прямо к Киеву, где Владимир ожидал их день, стоя в бору против Киева. И, съехавшись, учинили совет, при котором Олег, властолюбием разжигаясь, советовал и усиленно домогался, чтоб идти прямо к Киеву Святополка поймать или изгнать, надеясь себе по старейшинству, а не достоинству престол получить. Но Давид Святославич был в согласии со Владимиром, чтоб, не начиная войны, сначала послать к Святополку и взять от него ответ, для чего то учинил, представляя, что, не спросив человека, осудить и наказать, поскольку против закона Божия, невозможно. И, так согласясь, послали вельмож своих ко Святополку с таким объявлением: «Поскольку ты ослеплением брата нашего Василька учинил такое зло, какого никогда в Русской земле не бывало, и воздвигнул вражду между нами, преступив клятву к нам всем данную, ныне мы, опасаясь, чтоб ты большего зла учинить не дерзнул, пришли мстить кровь неповинную брата нашего и твои злые на нас замыслы предотвратить. Но не желая, не ведая причины того, начинать, послали взять от тебя известие, чего ради ты оное зло учинил. Ибо, если б он в чем тебя обидел, надлежало тебе по учиненной твоей ко всем нам клятве объявить нам, братии твоей, а не самому судить и казнить, и мы бы, обличив его вину, по законам отцов наших учинили и как должно за такую вину наказали». Святополк, выслушав оное, не хотел покориться и прощения просить, но готовил войска и намеривался против них идти, ответствовал им: «Давид Игоревич сказал мне, что Василько брата моего Ярополка убил, и меня хочет убить или изгнать, и владение мое, Туров, Пинск, Брест и по Горыню, отнять, и в том в согласие вошел со Владимиром, и крест на том целовали, что Владимиру, взяв Киев, овладеть. И посему кто мне запретил себя охранять и злодея своего смирить? Да Василька я не слепил, но Давид увез его к себе и там учинил, что хотел». На оное послы говорили ему: «Мы о сем, чтоб его Давид ослепил, не ведаем, а ведаем то, что в Киеве в твоем доме пойман и в твоем городе твоими служители ослеплен. А кто им велел, если их на суд пред князями отдашь, тогда истинная явится». И, сие сказав, послы возвратились, не имея от него никакого более ответа.

Киевлянам объявление . Давид с братьями, получив сей ответ, положили на следующее утро идти к Киеву на Святополка и послали киевлянам объявить, если не хотят заодно со Святополком разорение терпеть, то б за него, как клятвы преступника и нарушителя законов отеческих, не вступались.

Святополка робость . Анна княг. Всеволода . Никифор митр. Святополк, уведав, что князи уже идут, а на киевлян надеяться не мог, так как нелюбим ими был, так убоялся, что хотел уйти из Киева. Но киевляне его не пустили и объявили ему: «Поскольку ты сам винен пред братиею, то если уйдешь, больший себе вред и земле Русской, а кроме того нам неповинным разорение учинишь. Того ради оставь высокоумие твое и проси у братьев прощения». И так рассудив, просили княгиню Анну Всеволодову и с нею митрополита Никифора (326) отправиться ко Владимиру, говоря: «Молимся тебе, князь, и братии твоей, ведаем довольно, что Святополк пред всеми вами, братиею своею, погрешил, но ныне он просит прощения, обещая то, что ему возможно, по воле вашей учинить. А мы просим за него и за себя, чтобы войны не начинали и разорение сему престольному отцов ваших и дедов граду не учинили, а вашим неприятелем иноверным радоваться вашим междоусобием причины не дали. Ежели же войну начнете, то все ваши неприятели, восстав, придут на вас и возьмут землю вашу, которую деды и отцы ваши трудом великим и храбростию приобрели и устроили». Княгиня Анна и митрополит, придя, объявленную Владимиру и всем князям просьбу Святополка и киевлян объявили, а при том от себя о братолюбии и о хранении государства пространно увещевали и за Святополка просили. Владимир, выслушав, прослезился и говорил: «Правда, что отцы и деды наши землю Русскую охраняли, умножали и обустраивали, а мы хотим оную разорять, поскольку Святополк с Давидом начали такое зло делать, чего никогда в Руси не бывало, и если ныне их не смирить, то следует опасаться большего зла. Того ради нас неволя и обязанность брать на себя опасность влечет к войне, и невозможно без надлежащего учреждения так просто сего оставить». Но после многих рассуждений с Давидом и Олегом Владимир склонился на просьбу мачехину, так как ее чести ради отца своего почитал, как мать, а также и просьбу митрополита, почитая чин святительский, не ослушавшись, обещали им мир учинить, если Святополк противиться их правильному требованию не будет.