Читать книгу "Нет кузнечика в траве - Елена Михалкова"

Затем он вытащил из рюкзака саперную лопатку, отложил рюкзак в сторону. Начертил острием прямоугольник, намечая границы, – и начал копать.

Почва здесь была сухая, песчаная. Заступ легко входил в нее. Илюшин опасался, что помешают корни, – в пяти шагах золотисто-коричневые щупальца выгибались из земли, – но либо они не дотягивались сюда, либо кто-то заранее обрубил их. Он постарался аккуратно подцепить пласт земли с цветами и оттащил его в тень, чтобы они не завяли, пока он занимается своим делом.

Когда Илюшин снял верхний слой, дело пошло быстрее. Вскоре перед ним было ровное углубление в метр шириной. Макар вытер пот, глотнул из бутылки и продолжил рыть.

Острие лопатки ударило во что-то твердое. Илюшин ждал этого и все равно вздрогнул.

Когда он окончательно расчистил землю, его глазам предстала прямоугольная фанерная коробка, не больше семидесяти сантиметров в длину. Несколько секунд Макар в изумлении смотрел на нее.

Ему встречались подобные совсем недавно.

Крышка была заколочена, однако Илюшину удалось пальцами подцепить ее покоробившийся край. Стиснув зубы, Макар потянул ее на себя; что-то хрустнуло, фанера отлетела, а он повалился на землю.

Перекатившись обратно, Илюшин заглянул в яму.

– О господи.

Его пронзило острое сожаление, что рядом нет Бабкина. Хотя на Сергея этот крошечный мумифицировавшийся труп произвел бы совсем уж тягостное впечатление. Так что, может, оно и к лучшему, что напарник сейчас летит обратно в Москву, а не раскапывает могилы.

Он хотел уже закрыть самодельный гроб, но его осенила новая мысль. Вытащив коробку и стараясь не приглядываться к ее содержимому, Илюшин снова начал копать.

Острие лопаты ударило в фанеру меньше чем через минуту.

«Иногда чертовски неприятно оказываться правым».

Вторая коробка выглядела в точности так же, как и первая. Трупик, который лежал в ней, истлел до костей. Илюшин поискал, нет ли надписей на крышке. Надписей не было, но внутренняя поверхность до сих пор хранила следы краски.

Вторая коробка заняла место рядом с первой. Макар глотнул воды, преодолевая тошноту. Посмотрел в яму. Из осыпающейся стенки торчали крысиные хвосты корешков.

«Два – вполне достаточно, – сказал себе Илюшин. – Их не может быть больше двух. Близнецы, скорее всего».

Но он знал, что это не близнецы. Близнецов похоронили бы в общем гробу.

Илюшин глубоко вдохнул и продолжил копать, на это раз сдвигаясь правее. Глуховатый стук заставил его замереть.

– Вы что, ополоумели? – вслух спросил он.

С третьей коробкой пришлось повозиться, и, увидев то, что находилось внутри, Макар пожалел, что ему удалось ее открыть. Требовался небольшой перерыв. Илюшин порыскал по кустам, отыскал какую-то пахучую траву, натер ею носовой платок и сделал из него импровизированную повязку. Запах из гробов был почти не ощутим, но так он чувствовал себя спокойнее.

Четвертая коробка присоединилась к первым пять минут спустя. Судя по тому, что от тела осталась лишь горстка костей, оно было закопано первым.

Макар продолжил рыть, но стук больше не раздавался. Он отложил лопату, сел на землю и уставился на гробики. С него градом тек пот, который сразу же высыхал на ветру, и он отстраненно подумал, что его вдребезги продует во время этой эксгумации.

Четыре коробки выстроились поодаль. Они походили на упаковки для кукол. Макар допил воду, смочил лицо, и вытащил из рюкзака тонкие резиновые перчатки.

Ему не приходилось раньше заниматься ничем подобным. Он снова пожалел о том, что рядом нет Сергея. Солнце пекло все сильнее, а Макар не представлял, как на жаре поведет себя находка из первого ящика, и не хотел даже думать в эту сторону.

Он выбрал самый хорошо сохранившийся труп – непропорционально большая голова, скрюченные конечности. Осторожно ощупал череп, ища дыру или вмятину, но кость по всей поверхности оставалась гладкой.

– Профанация это все, – пробормотал Илюшин. – Экспертиза нужна.

Зашуршали кусты, и на поляну выскочила Катерина. Одним взглядом окинув раскопки, она уставилась на Илюшина.

Макар потянул к себе саперную лопату.

– Отличная была идея – отвлечь меня от камня рассказом о Гавриловой, – хмуро сказал он. – Ты молодец, девочка. Очень быстро соображаешь.

Катерина сбросила с плеч рюкзак – из него вывалились помидоры и три большие лепешки, один вид которых вызвал у Илюшина тошноту, – подошла к ящикам и что-то прошипела сквозь зубы.

– Булыжник ты зря притащила, конечно. И надпись на нем нацарапала зря. Я, правда, поздновато сообразил, что это надгробие. Надо было сразу связать его с твоей внезапно прорезавшейся речью. Спасибо, кстати, что не убила. Приложила бы сзади камушком по черепу, и лежал бы я, как эти четверо.

Девушка, вспыхнув, шагнула к нему. Илюшин перехватил поудобнее ручку лопаты.

Странно, но она не выглядела ни виноватой, ни испуганной.

– Ты дурак! – сердито сказала Катерина.

– Четверо младенцев, – сказал Макар. – Не знаю причин гибели, но подозреваю, своей смертью никто не умер. Судя по размерам, это новорожденные. Полиция проведет экспертизу и скажет точнее.

– Глупый дурак!

Не обращая на него внимания, она присела на корточки и начала прилаживать крышки к коробкам.

– Что ты делаешь? Катерина!

Девушка вскинула голову; синие глаза сверкнули гневом. Меньше всего Илюшин ожидал увидеть ее рассерженной.

– Илифиос!

– Звучит так, словно ты хочешь вызвать патронуса, – пробормотал Макар.

– Падла!

– Не самое уместное ругательство. Твоя русская старушка плохо тебя учила…

– Я спрятала их от нее! – перебила Катерина.

Не успел Илюшин возразить, как содержимое его рюкзака посыпалось на траву.

– Эй!

Яростно бормоча что-то под нос, девушка вытащила пару перчаток. Она действовала так уверенно, что Илюшину оставалось лишь в некотором ошеломлении наблюдать за ней. Он все же сделал попытку остановить ее, но Катерина повелительно ткнула пальцем в сторону, и Макар подчинился.

Девушка натянула перчатки и бережно вернула в гроб те кости, которые он успел вытащить. Перекрестила, певуче заговорила над ними по-гречески. Илюшин пытался понять, что она делает. Читает молитву? Просит прощения?

Как бы там ни было, ее гнев выглядел неподдельным. Он сидел в тени, наблюдая за ее скупыми, экономными движениями: как она поочередно закрывает крышки, ловко вбивает выскочившие из пазов гвозди его же собственной лопатой.

Закончив, девушка с сожалением посмотрела на разрытую яму.

– Ты прямо как белка, которая не знает, куда ей перепрятать орехи, – сухо сказал Илюшин. – Девочка моя, я жду объяснений.