Читать книгу "Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре. 1941-1942 - Сергей Михеенков"

Весной 1943 года, готовясь к грандиозной битве на Курском выступе под кодовым названием «Цитадель», немцы провели здесь, на нынешней Калужской земле, частную операцию «Буйвол», целью которой был отвод войск на запад, выравнивание линии фронта и высвобождение войск для предстоящего сражения. Ржевско-Вяземский выступ был ликвидирован. Упорным стоянием на своих рубежах русские вынудили немцев занять более безопасную линию. Война переходила в свою новую фазу. Менялся характер боев и сражений. И та и другая сторона получили новое вооружение. Стремительный марш германских войск на восток был прерван на подмосковных рубежах, началось длительное противостояние неприятелей, месяцы глухой обороны. Стороны занимались совершенствованием инженерных сооружений, минировали предполья, наращивали силы и готовились к решающему сражению. Так пройдет год.

Угра переживет еще одну зиму, еще одну весну с бурным половодьем и сносом переправ, наведенных войсками. Но столько крови, как это было зимой 1941/42 года, она уже не увидит. Новая Ржевско-Вяземская наступательная операция, проведенная силами двух фронтов, Западного и Калининского, весной 1943 года, будет менее кровавой. Во всяком случае, здесь, на берегах Угры и Рессы. Немцы покинут свои окопы скрытно. Однажды наши разведчики, в очередной раз перебравшись в расположение противника, попросту не обнаружат его, блиндажи и ходы сообщения окажутся пустыми: «Фрицы удрали!»

Надо признать, что командование 49-й армии все же промедлило с началом операции преследования, что впоследствии сказалось и на темпах наступления (в среднем 10 километров в сутки), и на результатах боев. Немцы успели вывести тылы и вооружение, хозяйственную часть и на каждом промежуточном рубеже выстроить оборону. И наши авангарды спотыкались на каждом из них, теряя людей и темп наступления. А между тем еще 8 марта 1943 года в 3.00 в районе Павлова нашим постом был задержан перебежчик. Им оказался солдат из 268-й пехотной дивизии, австриец, который показал, что час назад главные силы дивизии начали общий отход по Вяземскому большаку и что позиции в районе Марьина и Стененок удерживают усиленные группы прикрытия — рота от каждого батальона. Пленного в штаб армии доставили только к 6.00. В 8.00 генерал Захаркин приказал всем дивизиям первого эшелона немедленно выслать вперед «сильную разведку». Разведка подтвердила показания перебежчика. В 10.00 главные силы приступили к преследованию противника, но обозов и колонн они так и не догнали, все время натыкаясь на арьергарды.

По сути дела, это и была операция преследования. Немцы отходили грамотно: через каждые 10—12 километров у них были выстроены промежуточные рубежи обороны. Они маневрировали сильными арьергардами, мобильными группами прикрытия, усиленными самоходными артиллерийскими установками и автоматическим оружием.

К 20-м числам марта 1943 года дивизии 49-й армии в районе Спас-Деменска уткнулись в основной рубеж обороны противника.

Западным фронтом тогда командовал генерал В.Д. Соколовский. По приказу Соколовского 49-я армия, без какой бы то ни было паузы и подготовки, не успев перегруппироваться, была брошена на штурм главных линий немецкой обороны. Деревни Слузна, Дюки, Огребки (ныне Спас-Деменского района Калужской области) по нескольку раз переходили из рук в руки. Потери в стрелковых полках были огромными. Некоторые батальоны оказались выкошенными на две трети. Танковые бригады, приданные армии, потеряли много техники, в основном при переходах и смене позиций. Танки утопали в здешних торфяных болотах. Разведка не успевала, саперные части тоже. Операции проводились спонтанно и заканчивались большими потерями в живой силе и вооружении.

22 марта 1943 года бессмысленные атаки прекратились. Снова началось стояние в обороне.

В начале лета генерал-лейтенант Захаркин простился со своей армией и был назначен заместителем командующего войсками Центрального фронта. Центральным фронтом командовал генерал К.К. Рокоссовский. Можно себе представить, с какими чувствами Иван Григорьевич Захаркин покидал свою армию, своих боевых товарищей. Генерал Захаркин прошел со своей армией самый трудный период войны — отступление и месяцы глухой обороны, когда было еще непонятно, чья возьмет. Со своим штабом он, по существу, создал ее вновь. Из разрозненных частей, из разбитых дивизий и полков, из отдельных батальонов и рот. И теперь оставлял сплоченное, боевое соединение, способное выполнять любые тактические задачи.

В 49-ю прибыл новый командующий — генерал-майор Иван Тихонович Гришин. Боевой генерал, в начале войны он командовал 137-й стрелковой дивизией, вывел ее из окружения. Затем служил в должности начальника штаба 50-й и 11-й гвардейской армий. С 49-й он пройдет всю войну и доведет свои дивизии до Победы. Но это уже другая тема, и к ней мы, возможно, еще вернемся.

Но все это произойдет через год. А тогда, весной 1942-го, армия усиленно готовилась к очередному наступлению немцев на Москву, к новому «Тайфуну». Основной удар, как сообщала разведка, немцы намечали именно здесь, в районе Юхнова, где сходятся дороги, основная из которых — Варшавское шоссе — прямой путь на Москву, удобнейший коридор для танкового маневра.

Жуков, сторонник глубокоэшелонированной обороны, которая целиком оправдала себя, в октябре—декабре 1941-го под Серпуховом и Алексином, приказал Захаркину окапываться.

Оборона есть оборона. Окоп постепенно становится родным. А уже если есть возможность соорудить землянку и ход сообщения к ней... Да подтащить поближе к передовой линии полевую кухню... Начались будни армии, вставшей в глухую оборону. Реже стали обстрелы. Самолеты летали в основном с целью разведки и осуществления связи. Орудия стояли зачехленными. Огнеприпасы экономились, накапливались на полевых складах.

Даже на Павловском плацдарме бойцы, сидя в обустроенной и надежной в инженерном отношении обороне, занимались тем, что изучали теорию войны, на время оставив практику. Вот темы занятий с личным составом полков, стоявших в обороне на западном берегу Угры: «Подготовка личного оружия и ведение огня», «Стрелковое отделение в обороне», «Подготовка винтовки и пулемета к стрельбе», «Матчасть СВТ».

Если изучали самозарядную винтовку Токарева, то, значит, ею были вооружены защитники плацдарма. В местном музее (Музей командарма Ефремова в Климове Заводе) хранится редкая находка — ствол и остальная металлическая часть СВТ. Видимо, найден где-то здесь. Ведь до сих пор здешние леса завалены железом.

Любопытная деталь, о которой стоит задуматься. Деревня Павлово после войны так и не возродилась. Вернулись жители в десятки окрестных сел и деревень, отстроились на пепелищах и начали новую жизнь. А Павлово нет. Красивейшее место! Крутояр на правом берегу Угры. Божественные виды вокруг! Торжество среднерусского пейзажа! Но люди сюда не вернулись. И до сих пор землю прорезают окопы, наши и немецкие. Здесь противостоящие стороны сошлись очень близко, на бросок гранаты, и какое-то время стояли так, тесня друг друга. Жители окрестных деревень эти брошенные усадьбы теперь так и называют — Павловский плацдарм. Национальный парк «Угра», в чьи владения входят теперь здешние угодья, создали туристскую военно-мемориальную «тропу», реставрировали, насколько это возможно, оборону 1942—1943 годов и проводят здесь реконструкцию боев. Собирается молодежь, студенты, школьники, историки, краеведы, журналисты. И ветераны. Их уже совсем мало. Хорошо, что мы хотя бы сохранили и для них, и для наших детей это святое место. Что не застроили его дворцами и туалетами, не продали новым хозяевам, равнодушным к своей истории. Что не закрыта эта земля заборами от человеческих душ и светлых глаз.