Читать книгу "В сетях обмана и любви - Лесия Корнуолл"

Он вынужден будет действовать самостоятельно, на свой страх и риск.

Николас направил Ганнибала к дороге. Прояснить ситуацию можно было только в Лондоне. И первым делом нужно поговорить с бабушкой.

А еще он хотел отомстить за бессмысленную смерть брата и за трагедию, обрушившуюся на семью Мэг. Может, и к лучшему, что она остается в Уиклиффе, пока он не выполнит задуманного.

Ник не мог представить себе жизни в столице – да и вообще где-либо – без нее. Когда они выехали на Лондонскую дорогу, он коснулся полей своей шляпы в знак прощания и выдавил на губах улыбку:

– Приезжайте поскорее в Лондон, Джон. Привозите Мэг домой.

Николас пришпорил коня и умчался прочь.

Глава 50

– Мама! – Роза вихрем ворвалась в гостиную дяди и бросилась матери на шею.

На взгляд Гектора, мать и дочь были так похожи, что трудно было определить, где кончалась одна белокурая голова и начиналась другая.

Гектор рад был видеть Розу целой и невредимой, замужней и, по всей видимости, счастливой, если судить по слезам, заполняющим его дом. Мать и дочь вымочили друг другу платья, прежде чем обменялись носовыми платками, как будто маленький кружевной квадратик мог остановить наводнение.

Хозяин Брайант-Хаус медленно двинулся к двери.

– Гектор, куда же вы уходите? – воскликнула Флора. – Роза только приехала. Разве вы не хотите услышать ее новости?

Гектор изобразил нежную улыбку и поцеловал Розу в мокрую щеку.

– Конечно хочу. Хорошо, что ты наконец вернулась и выглядишь так великолепно. Я просто пошел распорядиться насчет чая. Похоже, вам обеим хорошо бы выпить по чашечке.

Флора насмешливо фыркнула:

– Не глупите, Гектор. Что нам сейчас нужно, так это бокал хереса. А потом уже чай.

Он подошел к серванту и достал три небольших бокала. Налил дамам хереса, а свой бокал наполнил изрядной порцией доброго бренди.

– Мне не надо, Гектор. Я не могу пить херес в данный момент, – сказала Роза, бросив на мать многозначительный взгляд.

– Могу себе представить, как ты измучилась после такого долгого путешествия. Трястись по этим ужасным дорогам от самой Шотландии – да от этого у кого угодно голова пойдет кругом, – хмыкнула Флора.

– Нет, мама, я имела в виду… – начала Роза, но Флора не дала ей договорить.

– Я сама не могла выдержать в карете больше часа, и это по гладкой дороге. Должно быть, ты ужасно устала.

– Мы приехали вчера вечером, и я прекрасно выспалась в лондонском особняке адмирала Уинтерса. Это не из-за путешествия, мама. Я…

– У адмирала особняк в Лондоне? Где? Как он велик? – продолжала щебетать Флора.

– Особняк очень красив и элегантен. Тетя Эдварда и его сестра приехали вместе со мной, и они настояли, чтобы я отдохнула, прежде чем отправлюсь к тебе, потому что я…

– Его тетя и сестра? – опять перебила Розу Флора. – Тебе следовало привести их с собой. Мы должны устроить для них званый обед, Гектор, или, может быть, даже бал.

Гектор нахмурился. Самая большая комната в его доме вмещала человек десять, и то если их усадить вплотную друг к другу.

Флора подошла к секретеру за листком бумаги.

– Сейчас мы составим список, – сказала она.

Роза поднялась.

– Боюсь, это не получится, мама.

Флора положила перо.

– Почему? Разве эти твои новые родственники не любят вечеринки?

– Любят, но…

– Тогда ограничимся званым обедом.

Гектор закрыл секретер.

– Ради всего святого, Флора, придержите язык. Роза пытается сообщить вам, что она беременна!

Флора сердито посмотрела на него.

– Нет никакой необходимости так кричать, Гектор. Я сразу увидела, что Роза в интересном положении.

– Ну так что, вы недовольны? – спросил он.

– Разумеется, я довольна! Как я могу быть недовольна? Только посмотрите на нее – она вся светится. Истинное воплощение красоты! – Флора взглянула на дочь с материнской гордостью. – Просто я подумала о бедняжке Маргарите. Брак не пошел ей на пользу.

– О?! – Глаза Розы широко раскрылись от любопытства.

– Мы этого не знаем, – сказал Гектор. – Мы не видели ее почти две недели. Возможно, сейчас уже все пошло на лад. Может, она даже уже…

– Это все моя вина, – сказала Роза и положила себе на тарелку пирожное с кремом, когда служанка внесла в комнату чайный поднос. – Я не жалею, что не вышла за этого ужасного Дьявола. Плохо, конечно, что Мэг вышла за него вместо меня. Но если она несчастна, то должна винить в этом только себя. Ей не следовало красть моего жениха. – Она засмеялась и отправила в рот пирожное.

Гектор безуспешно пытался отыскать логику в ее рассуждениях. Даже Флора нахмурилась, глядя на дочь.

– Бедная Мэг. Быть такой несчастной, должно быть… ужасно, – закончила Роза.

– Вот еще! – возмутилась Флора. Она встала из-за стола, пересекла комнату и села рядом с Гектором. Роза принялась за следующее пирожное с кремом. – Мэг и Темберлей сейчас в Уиклиффе, в свадебном путешествии. Я уверена, что они совершенно счастливы, – заявила Флора.

– Ничего подобного, – возразила Роза.

– Не счастливы?

– Не в Уиклиффе. По крайней мере, он. В «Лондон ньюс» написали сегодня утром, что Темберлей в Лондоне. Вчера вечером я встретила его в опере.

– Он сказал что-нибудь о Мэг? – спросила Флора.

– Нет. – Роза покачала головой. – Но я недавно читала, что есть некая актриса, которая очень рада его видеть. У вас есть еще пирожные? – обратилась она к дяде.

– Он был один? – спросила Флора.

– Вовсе нет! Он был окружен людьми! – ответила Роза, и Гектор сжал челюсти и еле сдержался, чтобы не закатить глаза.

– Он кого-то сопровождал? – не унималась Флора.

– Леди Дельфину Сент-Джеймс, полагаю. Это одна из его любовниц?

– Нет, – ответил Гектор, почувствовав облегчение. – Сент-Джеймсы старинные друзья Темберлеев.

– Я сейчас же должна написать Маргарите, – сказала Флора и встала, снова направляясь к секретеру. – Удивляюсь, почему она сама не прислала нам ни строчки?

– Может быть, Дьявол убил ее по дороге в Лондон и оставил умирать среди чужаков? Может, она посылала письмо, но с посыльным произошел несчастный случай и письмо пропало? – тараторила Роза.

– Ты читала эти чудовищные статейки, Роза? – спросила Флора.

Роза капризно надула губы.

– Из Шотландии до Лондона – очень длинный путь. Они помогали мне скоротать время.