Читать книгу "Фридрих II Гогенштауфен - Эрнст В. Вис"

Когда папа назначил в Лионе свой совет, Фридрих в то же самое время созвал придворный совет германских князей в Вероне. С двором и большим войском он направлялся из Фоджии на север. Путь императора пролегал через папское государство, мимо ненавистного Витербо. И вновь он стал жертвой своего темперамента и слепой ярости: Фридрих попытался с ходу взять Витербо! Когда это не удалось, он две недели жег и опустошал окрестности города. Кто смог бы объяснить этот поступок императора? Он только что сделал всеобъемлющее, самоотверженное мирное предложение — и тут же стал жертвой собственной безумной ненависти, опять показавшей его человеком, не заслуживающим доверия. И это случилось в тот самый день 6 мая 1245 года, когда папа Иннокентий IV распорядился снять с него отлучение от церкви. И кто после этого мог верить настолько противоречивому императору?

Один из его величайших врагов, человек, испытывающий ненависть такой же архаичной силы, только и ждал подобного поступка со стороны Фридриха. В злопыхательском послании Райнера Витербоского Фридрих превратился в чудовище. Черными красками описан образ императора, олицетворяющего собой антихриста. Кардинал припомнил все грехи Фридриха. Его дружбу с мусульманскими князьями, от которых он принимал подарки. (То, что он тем самым вернул христианам Иерусалим без кровопролития, не упоминалось.) Его соблазняющие речи, его тезис о «трех обманщиках», легкомысленное замечание о пшеничном поле («здесь произрастают несколько тысяч спасителей») — обо всем сообщалось общественности. Не забыли и о сарацинской колонии, чьи воины пристрастились насиловать христианских девиц перед алтарями Господа, а также о прекрасных сарацинках, с которыми император сам предавался разврату. Вновь вспомнили и обо всех трех женах императора. Его третья супруга, умершая в декабре 1241 года, содержалась в застенках Гоморры, и в конце концов ее отравили. Ни один факт не остался неискаженным — уничтожение образа императора стало поистине апокалиптическим. Через столетия гремит устрашающий голос Райнера Витербоского:

«Но на еще более ужасное посягнули руки врага и преследователя: он вел войну против святых и угнетал их. Поднявшись против неба, от твердыни неба и звезд он отринул святых Всевышнего и терзал их, поскольку имеет в своей пасти три ряда клыков… У новоявленного Нимрода — безумного охотника до разврата перед Господом, любящего только лживые речи, — служат лишь злодеи, злобой доставляющие удовольствие королю, а ложью — князьям… он князь тирании, ниспровергатель церковной веры и культа, уничтожитель устава, мастер жестокости, переменитель времен, сбивающий с толку земной круг и молот всей земли…»

От Витербо до Лиона прокатился ревностный голос гневного кардинала: «Не имейте никакой жалости к злодею! Повергните его на землю перед ликами королей, дабы они, видев это, убоялись следовать ему в своих поступках! Вышвырните его из храма Господня, не позволяйте ему более властвовать над христианским народом! Уничтожьте имя и плоть, отпрысков и семя вавилонянина!»

Итак, прозвучал ужасный приговор, по которому и суждено было исполниться судьбе рода Гогенштауфенов.

Папа услышал в Лионе глас кардинала Райнера. Он с напряжением следил за советом князей, созванным императором в Вероне. Он уже знал, что архиепископы Майнца, Кёльна, Трира и Бремена, а также регент империи ландграф Герман Распе Тюрингский, богемский король и герцог Баварский не прибудут в Верону.

Император мог, таким образом, видеть крушение собственной политики в королевстве Германия.

С тем большим рвением он попытался теперь привлечь на свою сторону некогда смещенного с трона герцога Фридриха Строптивого Австрийского, укрепившегося там вопреки воле императора. Поскольку силой оружия не удалось присоединить Австрию к императорским наследным владениям, сейчас он предпринял попытку достичь цели путем брачной политики.

Он уговорил герцога, оставшегося после трех браков бездетным, сделать австрийскую герцогскую корону наследной, для чего потребовал от герцога Фридриха Австрийского себе в жены его племянницу и наследницу.

Римская курия попыталась всеми дипломатическими средствами воспрепятствовать браку и связанному с ним ростом власти Штауфена над юго-восточной частью империи.

Но мечты Бабенбергов о королевстве, папская и императорская дипломатии разбились о твердую волю женщины. А именно о волю той самой племянницы герцога, Гертруды, отвергшей брак с императором — то ли по религиозным, то ли по политическим или моральным соображениям — и вскоре, 1 апреля 1246 года, вышедшей замуж за Владислава Моравского, сына богемского короля Венцеля I и его супруги, Кунигунды Швабской, двоюродной сестры императора.

Фридрих не отступил от брачной политики и заключил помолвку своей семилетней дочери Маргариты от брака с Изабеллой Английской, с четырехлетним маркграфом Альбертом II, дегенератом из Мейсена. За год до описываемых событий император выдал замуж дочь от связи с графиней Бианкой Ланчией, Констанцию, за греческого императора Иоанна III Дукаса Вататцеса.

Но брачные узы не могли удержать неотвратимого хода судьбы. Все же в Вероне император вновь наделил австрийского герцога знаменем его наследного герцогства, еще раз повидался с сыном, королем Конрадом IV, доставившим ему отряд швабских рыцарей, и еще крепче привязал к себе тирана Эццелино ди Романо, женив его на своей внебрачной дочери Сельваджии.

В конце мая 1245 года Фридрих направил в Лион главного судью, Таддеуса Суесского, проверенного, верного человека, блестящего оратора и юриста.

Сам император отправился в Турин. Очевидно, он условился находиться неподалеку от совета, если все-таки состоится его прощение. Как мы увидим позже, императору опять пришлось пережить разочарование из-за бескомпромиссной последовательности противников.

День гнева

В соборе папы Иннокентия III в 1215 году принимали участие четыреста двенадцать архиепископов, епископов и восемьсот аббатов — сейчас в Лионе собралось лишь сто пятьдесят прелатов. Кроме архиепископов Майнца и Кёльна, отсутствовал весь германский епископат, а также епископы из Королевства обеих Сицилии. Старый архиепископ Берард Палермский присутствовал как представитель императора. Таким образом, круг участников в основном ограничивался епископами из Англии, Франции и Испании. Венгерские епископы тоже отсутствовали, так что назвать собор всеобщим было трудно. Но это ничего не значило. Приговор, который предстояло вынести, был уже предрешен.

Прежде всего из французских прелатов, часть которых попала в свое время в заключение в Монте-Кристо, планировалось создать сильную антиимператорскую партию, присоединив к ней также испанцев, хотя и избежавших пленения, но уже из Генуи заклинавших папу Григория IX всеми средствами действовать против императора. Современник событий, Маттеус Парижский, впечатляюще повествует о соборе и о том, как он проходил:

«Когда господин папа собрал уже многих прелатов, хотя и не всех, в понедельник (26 июня 1245 г.) он отправился… в трапезную монахов Святого Юстуса в Лионе. Присутствовал также Таддеус Суесский… рыцарь и учитель права и главный судья императора… Стремясь восстановить мир и прошлую дружбу, от имени господина он с уверенностью обещал вернуть к единству Римской церкви всю Романею (это в греческой империи) и противостоять всеми силами татарам, хорезмийцам и сарацинам и другим презирающим церковь, как верный воин Христов. Он выразил желание лично и за свой счет опять навести порядок в Святой земле, находящейся в большой опасности. Наконец, он хочет вернуть отнятое у Римской церкви и возместить всякий вред».