Читать книгу "Слеза ангела - Татьяна Корсакова"

Серебряные нити свиваются в кокон. Я – в самом центре. Камень – в моей руке.

Теперь я знаю: чтобы освободиться от боли и мучений, нужно всего лишь умереть. Умирать не страшно, когда сжимаешь в кулаке целую вселенную…

Сабурин

Благословенная тишина длилась недолго. Не успел Сабурин сбросить ненавистный балахон и отряхнуть прилипшие к мокрым джинсам травинки, как со стороны реки послышались выстрелы, а со стороны гравийки – рев моторов. Не подвел друг Мишка, четко сработал. Молодец!

Оставлять Белоснежку одну не хотелось, но и таскать ее за собой – мало радости, а там, у дома, скоро начнется самое интересное.

В лодочном ангаре было темно, едко пахло соляркой. Сабурин пристроил девчонку за стоящей вверх днищем лодкой и с головой укрыл своим балахоном. Все, теперь можно и на благо родной милиции потрудиться. Эх, плохо, что мобильник пришлось оставить, без связи оно как-то стремно. Ребятки из группы захвата церемониться не станут, сначала по почкам наваляют, а уж потом начнут разбираться, кому наваляли. Но должен же кто-то обрисовать им сложившуюся ситуацию, да и ворота открыть будет не лишним.

Интуиция не подвела. Стоило только Сабурину привести в действие механизм, открывающий ворота, как на двор посыпались едва различимые в темноте тени. Причем сыпались тени в буквальном смысле – со стен. Стоило ли стараться, обеспечивать удобные подступы к объекту…

Самым разумным в сложившейся ситуации было поднять руки и громко сообщить вновь прибывшим, что он свой и бить его не за что. Увы, готовность сотрудничать с правоохранительными органами помогла не особо. Не прошло и пары секунд, как Сабурин оказался впечатанным в землю и грубо попранным рифленой подошвой армейского ботинка. Эх, лучше бы отсиделся в ангаре, а не искал приключений на свою пятую точку…

Недоразумение разрешилось довольно быстро, но не так скоро, как того бы хотелось. Над головой послышался сердитый шепот друга Мишки:

– Сабурин, ты, что ли?

Разговаривать было неудобно, из разбитого носа хлестала кровь, и верхний резец, кажется, шатался, но Сабурин собрал волю в кулак и выступил с программным заявлением. Заявление сводилось к одному: все козлы и с добропорядочными гражданами обращаться не умеют. Как ни странно, но давление на спину ослабло и чьи-то по-матерински заботливые руки помогли ему принять вертикальное положение. Друг Мишка, опасливо выглядывая из-за широченной спины спецназовца, многозначительно косил глазом в сторону какого-то типа без опознавательных знаков. Тип, надо полагать, в этой веселой компашке был за главного, стало быть, с ним и разговоры разговаривать…

Штурм цитадели зла закончился, едва начавшись. Упыри-извращенцы сопротивления практически не оказывали: сбились в испуганное стадо, блеяли что-то о своих связях «на самом верху», требовали адвокатов. К огромному удовлетворению Сабурина, горячие омоновские хлопцы с этими гадами не особо церемонились, и «по почкам» получили почти все действующие лица.

Дальше было неинтересно: обыск дома, сбор вещественных доказательств, поиск тела князя. Мужик, тот, что без опознавательных знаков, спешным порядком вызвал водолазов, но в то, что главный злыдень мог вот просто так взять и утонуть, верилось с трудом. Да и, честно говоря, на данный момент Сабурина гораздо больше беспокоило состояние Белоснежки, чем какой-то там упырь.

Девочка так и лежала в ангаре, смотрела в никуда и бормотала что-то неразборчивое. Конечно, можно было попытаться вывести ее из транса уже проверенным способом, но, во-первых, на любимую женщину рука не поднималась, а во-вторых, терзали смутные подозрения, что привычный способ может оказаться не только неэффективным, но еще и опасным. Все та же интуиция подсказывала, что на Белоснежкино подсознание воздействовал не любитель, а профессионал, и бороться против этого вампирского наваждения дилетантскими способами не стоит…

Профессор психиатрии, тот самый тщедушный дядька, который тестировал Сабурина в Академии, по случаю раннего утра был не особо приветлив, но вникнуть в суть проблемы все же согласился. Он долго рассматривал безучастную к происходящему Белоснежку, задумчиво потирал переносицу, бормоча что-то себе под нос, а потом голосом, не терпящим возражений, велел посторонним покинуть помещение.

Сабурин нервно мерил шагами лестничный пролет, добивал отобранную у Мишки пачку сигарет и со всевозрастающим беспокойством поглядывал на дверь профессорской квартиры. Может, не стоило тащить сюда Белоснежку? Может, нужно было для начала попробовать самому? Что-то уж больно долго…

Когда его душевные терзания достигли апогея, дверь наконец распахнулась. Профессор, замученный, с растрепанными волосами и испариной на высоком лбу, уселся на ступеньку, прямо у ног застывшего в ожидании Сабурина и многозначительно посмотрел на полупустую пачку сигарет. Сабурин, протянув ее профессору, молча пристроился рядом. Ему бы спросить, как там, что там, но язык точно прилип к нёбу.

Профессор держал сигарету в горсти, совсем не по-профессорски, глубоко, затягивался и молчал. Сабурин уже начал терять надежду, когда услышал:

– Феноменально, исключительно, – профессор аккуратно загасил бычок, сунул его в карман домашнего халата, смахнул со лба испарину.

– Что? – От недоброго предчувствия в горле тут же пересохло.

– Человек, который подверг гипнотическому внушению вашу знакомую, невероятно силен. Мне еще не доводилось встречать столь мощных гипнотизеров, – профессор сглотнул, и кадык на тонкой шее нервно дернулся. – Девушку запрограммировали на самоуничтожение.

– Самоуничтожение?..

– Грубо говоря, если бы ее попытались вывести из транса, сработала бы заложенная установочная программа, направленная на разрушение ядра личности.

Разрушение ядра личности… Сабурин вытащил из пачки еще одну сигарету. То есть сделать ничего нельзя? Белоснежка так и останется на веки вечные бездумным манекеном?

– Любопытно, очень любопытно, – профессор резко встал. – Я вынужден просить вашу знакомую о согласии на некоторые тесты. Это настоящая сенсация…

– А как вы собираетесь ее просить, если она в трансе? – Сабурин, тоже встав, заглянул собеседнику в глаза. Тот не производил впечатления вменяемого человека. С кем поведешься, от того и наберешься…

– Кто сказал, что она в трансе? – Профессор обиженно поджал губы.

– Вы.

– Я сказал, что случай крайне сложный, но не безнадежный. Конечно, понадобилось все мое мастерство и опыт, но…

Слушать дальше Сабурин не стал, рванул к закрытой двери…

Белоснежка сидела в глубоком кожаном кресле. Сначала Сабурину показалось, что ничего не изменилось, с совсем не мужественным всхлипом он рухнул на колени, сжал в руках прохладные узкие ладошки и только потом отважился заглянуть ей в лицо. Лицо было бледное, с синими тенями на скулах, с бескровными губами, но в широко распахнутых глазах больше не стояла пустота, в них жизнеутверждающе кружились хороводы снежинок…