Читать книгу "Плата за наивность - Бронислава Вонсович"

– Что? – возмутился тот. – Это что ты мне сейчас предлагаешь?

Ко мне Рудольф потерял интерес, так что я окончательно убедилась, что на этот раз никакой ошибки нет. Ошибкой были тоска и страдания на пустом месте. Вот и сейчас тот, кто стал моей первой любовью, возмущенно выговаривал, что он не из тех, кого можно купить, а Эдди отшучивался, что если бы он собирался покупать, делал бы это не при свидетелях. Я повернулась к Николасу. Недоверие – вот что было сейчас в его взгляде.

– Николас, я ответила вам согласием, – напомнила я.

– Штефани, у меня впереди долгие месяцы разбирательств из-за Раске, которые неизвестно чем закончатся.

– Вместе их будет легче пережить.

– Штефани, на ваше отношение ко мне повлиял браслет.

– Николас, на мое отношение к вам повлияли вы, а не браслет. И я сейчас совсем не про этот день. Наверное, это долго объяснять.

– Время у нас есть, – заметил он. – Все равно сейчас уйти нельзя ни мне, ни вам.

Он улыбнулся, и глаза у него сейчас были такие же, как раньше, – серые, в черную крапинку. В такую замечательную черную крапинку. Внутри меня что-то раскрывалось, выпуская на волю через рассыпающуюся на глазах высушенную земляную корку цветок, имя которому – Любовь. Да, время у нас есть. В этом я была уверена. Много времени впереди – вся жизнь.

Эпилог

Магия возвращалась тяжело, нехотя, по капле, словно действительно мстила за то, что я выбрала не ее. Того, что вернулось, поначалу едва хватало на неотложные заказы, да и как хватало – только с накопителями. От учебы пришлось на год отказаться. Но я не жалела, сейчас Дар был доступен мне полностью, а тогда по-другому я поступить не могла, да и теперь сомневалась бы, настоящие ли мои чувства к Николасу.

А они были настоящие, яркие, солнечные. Жизнь играла невиданными ранее красками – сочными, весенними, рядом с которыми тускнело даже то, что давала магия. Если это была плата за счастье – что ж, не так уж она и велика.

– Регина, еще одна роза – и прическу Штеффи нельзя будет отличить от клумбы, – ехидно сказала вошедшая тетя Маргарета. – Мне кажется, ты увлеклась.

Я очнулась от своих размышлений и уставилась в зеркало. В самом деле, подруга разошлась не на шутку. Пользуясь тем, что я совсем не участвую в столь творческом процессе, как прическа невесты, она дала полную волю своей бурной фантазии. Мне кажется, еще одна роза просто не влезла бы. Да и к чему она – прикопай меня так, чтобы из земли торчала одна голова, никто и не поймет, что это не розовый куст.

– Невеста в день свадьбы обязана быть самой красивой, – начала упираться Регина.

– Гости должны ее отличать от букетов на столах, – твердо сказала тетя. – Да что это такое? Ни на минуту вас оставить нельзя. Штефани, о чем ты вообще думала, когда позволяла подруге такое вытворять с собственной головой?

– Не о чем, а о ком, – хихикнула Регина. – Она все время думает про Николаса.

Арест мало повлиял на характер подруги. Когда ее освободили, вся наша группа начала ее дружно утешать, и Регина быстро вернулась к прежним привычкам. Единственное отличие – с соседкой ей пришлось распрощаться, сейчас та находилась под следствием, и я очень надеялась, что сидела она в той же камере, что и Регина не так давно. Родители Моники оплатили услуги хорошего адвоката, напиравшего на действие под внушением и пытавшегося доказать, что вина этой гадкой инориты не столь велика. Я прекрасно помнила, что она с ног до головы была увешана защитными артефактами, а значит, действовала по собственному желанию, ради того, чтобы помочь Вернеру. Все остальное было ей неважно. Что ж, она сполна заплатила за собственную глупость. И зачем только я вспомнила об этом в такой день?

Регина дулась, тетя вытаскивала запутавшиеся в моих волосах цветы и выговаривала:

– Надо было соглашаться на предложенного леди Лоренц парикмахера.

– Тетя, сюда ей не пройти, пришлось бы всем этим заниматься в твоем кабинете внизу, а там очень мало места, – напомнила я.

– Ничего, как-нибудь уместились бы. Зато я сейчас не переживала бы, успеем ли мы сделать все к сроку и не опоздаем ли в храм.

– А и опоздаем – вот горе-то, – невозмутимо сказала Регина. – Уверена, Николас все равно дождется. Он через столько всего ради Штеффи прошел, ему теперь часом больше, часом меньше…

Она мечтательно закатила глаза к потолку, счастливая, что увидела хоть один сбывшийся красивый роман. В этом романе было все – завоевывание сердца избранницы, спасение ее из рук убийц, неприятие его выбора родителями. Но о последнем я не переживала. Пожалуй, не все там так страшно, как кажется Регине. Леди Лоренц как сказала, что принимает выбор сына, так от своих слов и не отступилась, отношения у нас с ней складывались ровные, пожалуй даже дружеские. А лорд Лоренц… Он для меня попросту не существует – оказалось, я тоже прекрасно умею смотреть сквозь людей, во всяком случае таких, как этот надутый сноб. Сначала его это злило, потом начало беспокоить, а теперь он осаждал меня с извинениями, которые я не торопилась принимать. Кому нужны эти неискренние слова? Мне – так точно нет.

– Вот именно, что столько прошел, – проворчала тетя. – Некрасиво будет с нашей стороны, если мы заставим его нервничать.

И переживать, не передумала ли я. Минуло полгода, как я сказала, что принимаю его браслет, но все равно время от времени тень сомнения появлялась во взгляде Николаса, настоящие у меня чувства или лишь их иллюзия, помноженная на благодарность к спасителю. Но полгода – достаточный срок, чтобы до конца разобраться в этом. Тоска по Рудольфу схлынула, словно ее и не было никогда, словно не она отравляла жизнь, делая ее такой тусклой и невыразительной. Иногда я думала, как все сложилось бы, если бы Эдди не арестовали, и мне становилось страшно – жалкое прозябание с подобием настоящих чувств. И я была бы уверена, что вот эти отголоски – и есть сама жизнь. Не знаю, понял ли Рудольф, что он сделал своим обетом в храме, – я пыталась ему объяснить, но не знаю, преуспела ли. Из моей жизни он исчез, и это было замечательно. Все равно места для него там не было.

– Вот так будет лучше, – тетя Маргарета довела количество цветов на моей голове до скромного минимума. – Сейчас еще немного подправим твой бледный вид.

– Заботитесь о рекламе магазина? Все будут перешептываться: «А шампунем она пользуется только своим и косметикой тоже», – Регина искренне веселилась, уже забыв, что все ее усилия по созданию моей свадебной прически пошли прахом.

– Шептать в любом случае будут, – невозмутимо ответила тетя. – Так у них хоть основания появятся. Нет уж, моя племянница станет самой красивой невестой в Гаэрре за все время, что стоит наша столица. И пусть лорд Лоренц лопнет со злости.

– Он и так ходит надутый как индюк, – Регина уже смеялась в голос. – Не надо такими взрывами портить свадьбу.

– Хорошо, пусть не лопается, – милостиво кивнула тетя. – Хотя… – она с улыбкой на меня посмотрела, – сдерживаться ему будет очень трудно.