Читать книгу "Алиса в Итакдалии - Тахира Мафи"

Видите ли, Оливер оказался прав в своих предположениях. Папа не был ференвудским шпионом.

Все его мысли были об Алисе – и только о ней.

Здесь, дорогой читатель, для них наступила самая сложная часть беседы – уж очень много эмоций она вызвала. Алиса была в отчаянии, что папа подверг себя такому риску ради нее. В конце концов, он-то никогда не хотел, чтобы она менялась – просто желал ей счастья, – и эта мысль разбивала ей сердце. Хвала небесам, боль девочки оказалась недолговечна.

Они с папой снова были вместе. Алиса заново училась быть счастливой.

Девочка знала, что ей всегда будет непросто отличаться от окружающих. Знала, что ни одна магия не исправит чужую узколобость и не сгладит несправедливости на ее пути. Но Алиса постепенно осознавала, что жизнь не состоит только из черного и белого. Всегда найдутся люди, которые будут ее любить и отвергать; в жизни встретятся и доброта, и предубеждение. Простая правда заключалась в том, что Алисе было предназначено отличаться – но отличаться значило быть исключительной, а быть исключительной значило приключение. Не важно, какой видел ее мир; важно, какой она видела себя.

И Алиса решила любить себя, отличающуюся и исключительную, каждый день недели.

* * *

Вот мы и подбираемся к последним страницам нашей истории – страницам, где Алиса с папой наконец возвращаются домой, – и я испытываю радость пополам с горечью.

Конечно, папа мгновенно нарисовал Алисе новую руку, и теперь она была прекрасной юной леди с полным набором конечностей. В свою очередь, Алиса превратила деревню Тушь в настоящий взрыв цвета и вернула папе все его краски – может быть, сделав их чуть-чуть поярче. Затем Оливер развернул свою коробку со спрятанной на дне дверцей, они по очереди забрались внутрь и вскоре оказались в родном Ференвуде.

Оказалось, что они путешествовали дольше, чем предполагали: в городке наступила зима, а это значило, что их не было почти год. Сверкающий снег медленно опускался на сонную землю, пуховым одеялом укрывая дома, деревья и холмы. Тысячи ветвей силились стряхнуть тонкие ледяные перчатки, и когда Алиса подошла ближе, то разглядела их бледно-зеленые пальчики. До весны оставалось недолго. На крышах ярко освещенных домов пыхтели трубы, городок безмолвствовал, и они трое тоже молчали. Алиса закрыла глаза и глубоко вдохнула. Она еще никогда не была так благодарна жизни за Ференвуд – и пообещала себе, что больше не будет принимать ничего как должное. Девочка была счастлива вернуться домой, иметь дом. А еще ей не терпелось увидеть реакцию мамы – мамы, которая еще не знала, что отец здесь.

Они с Оливером крепко обнялись на прощание. Мальчик пообещал, что завтра придет в гости, и они с Алисой построят и́глу и вместе придумают планы на весну. Оливер выполнил задание и теперь должен был перейти в старшерост, но Алиса совершенно не представляла, что ей делать дальше. Папа выслушал ее тревоги с удивлением.

– Но, Алиса, – сказал он, – разве ты не получила черную карточку?

– Да, – понурилась девочка. – Получила.

Отец приподнял голову Алисы за подбородок и взглянул ей в глаза.

– Здесь нечего стыдиться. Черная карточка означает только, что тебе предложили пересдать на следующий год. Ты что, так ее и не открыла?

– Что? – изумилась Алиса, на мгновение забыв, как дышать. – Мне дадут еще одну попытку?

– Конечно, – с улыбкой ответил папа. – А ты как думала? Что Старейшины изгонят тебя из Ференвуда?

– Если честно, – сказала девочка, – я именно так и думала.

– А я говорил! – не удержался Оливер. – Говорил, что надо было вскрыть карточку! Но ты меня не слушала.

Алиса покраснела.

– Ладно, – признала она. – Ты был прав.

– Рад это слышать, – ответил Оливер, улыбаясь от уха до уха.

Наконец мальчику настала пара отправляться домой. Он еще раз обнял Алису, потом папу – и мгновенно скрылся за пеленой снегопада.

– Увидимся завтра! – крикнул он на прощание.

– Не могу дождаться! – откликнулась Алиса.

Затем она взяла отца за руку и решила, что больше никогда, никогда его не потеряет.

* * *

Алиса с папой молча стояли перед их маленьким домиком, погруженные каждый в свои мысли. Дом выглядел точно так же, каким Алиса его оставила (разве что во двор намело снега, да на крыше повисли сосульки). Тихо попыхивала труба, янтарные окна теплились скрытой внутри жизнью. Дом выглядел уютным и гостеприимным. Ожидающим.

И все же Алиса нервничала.

Девочка могла догадаться, как отреагирует мама на возвращение отца – но не знала, что скажет при виде дочери. Эта неизвестность пугала. В конце концов, Алиса сбежала без единого «прощай» и не могла рассчитывать на снисходительность. И как насчет ференики? Стирки и уборки, которые целиком свалились на маму? А самое главное – позора, который девочка навлекла на семью, провалив Сдачу? Мама наверняка в ярости. Алиса была уверена, что, когда дверь откроется, ее встретят гневом, руганью и сокрушительным разочарованием – и это вызвало у нее желание вообще не возвращаться.

На секунду у Алисы промелькнула малодушная мысль спрятаться дома у Оливера, пока папа как-нибудь все не уладит. Но девочка знала, что он этого не одобрит. В любом случае медлить дальше было нельзя. Папа сгорал от желания зайти внутрь, и Алиса не могла отказать ему в такой простой просьбе. Только не после всего, что ему пришлось пережить.

Папа ободряюще сжал ее руку.

– Ты готова, дорогая? Войдем вместе?

Но Алиса покачала головой. Она знала, что должна встретить маму лицом к лицу. (К тому же, если мама начнет на нее орать, она всегда сможет позвать на помощь папу.)

Поэтому девочка поделилась с ним своим планом – по крайней мере, первой его частью.

– Тогда это будет сюрприз, – пояснила она. – Представляешь, как завопит мама, когда наконец тебя увидит!

Отец рассмеялся.

– Очень хорошо, – сказал он, – если ты так хочешь.

Алиса кивнула, папа спрятался, и они подмигнули друг другу, прежде чем Алиса направилась к парадной двери и – после секундного замешательства – дважды постучала: за себя и за папу. (В конце концов, это была хорошая традиция.)

Дверь немедленно распахнулась.

Мама была все такой же, какой ее помнила Алиса, – красивой, изящной и немыслимо грустной. Несколько зеленых кудряшек выбились из «конского хвоста», и в их обрамлении мамины золотые глаза казались еще больше и печальнее. Алиса встретилась с ней взглядом, и у девочки что-то защемило в груди. Несколько мгновений они обе молчали. Точнее, Алиса молчала, а мама просто окаменела.

– Алиса? – прошептала она наконец.

– Привет, мам.

Она попыталась улыбнуться, но испугалась и быстро опустила голову, чтобы мама не подумала, будто девочка над ней насмехается. Алиса с трудом сглотнула, готовясь к неминуемому шквалу оскорблений и упреков.