Читать книгу "ДНК Творца - Надежда Мамаева"

– Это же был один из мощнейших источников! – потрясенно прошептала она. – Одно из двенадцати чудес нашего мира, и ты…

– Варварски его разграбила, – устало произнесла я. Похоже, постоянные пикировки с Паулем не прошли даром. – Извини, не знала, что этот источник – такая реликвия. Но сейчас не об этом. Я веду к тому, что, кажется, мне все же удалось притащить из прошлого настоящего, сильного Распределителя.

Страж все так же недоверчиво смотрела на меня, но ее тело, до этого натянутое как струна, расслабилось. Обманчиво расслабилось.

Когда твой противник напряжен, ты и сама невольно в тонусе. Но стоит неестественно прямой спине слегка ссутулиться, плечам поникнуть, как и твой организм, повинуясь древнему инстинкту «опасность миновала», требует выхода из боевого режима.

Не поддаваясь, я лишь крепче сжала рукоять меча. Это не укрылось от пленницы, и она вздохнула, впрочем, неглубоко, памятуя о лезвии, прижатом к шее. Один: один в этой игре обмана тел.

– Так значит, ты утверждаешь, что сумела вытянуть из прошлого старика-нефилима? – начала она.

– Я этого не говорила, я сказала, что нашла Распределителя…

– И что это меняет? – резко оборвала меня Катарина. Видимо, излишне резко, поскольку сама скривилась от своих же слов и интонации.

Не иначе, она начала терять выдержку? Попробовала зайти с другой стороны:

– Ты ведь веришь, что Лим невиновен, – утверждение, не вопрос. В ответ моя собеседница предпочла промолчать. – А я не верю, а точно это знаю. Потому что это я, защищаясь, убила старика Распределителя, напрочь слетевшего с катушек.

Говоря, уже не смотрела ни в зеркало, на Катарину, ни куда бы то ни было. Чувствовала, что глаза открыты, но зрачок не фокусировался ни на чем. Перед взором плыли лишь цветные пятна, все сильнее темневшие.

– Кто-то из тех, делящих сейчас распределительское кресло, просто воспользовался ситуацией, подставил Лима, а заодно и попытался спихнуть самого перспективного из кандидатов – Франческо. Этот некто руководствовался тем, что за неимением мага с сильным даром комбинатора вероятностей будут выбирать того, чьи методы борьбы за власть окажутся более… эффективными, – слова давались мне с трудом.

Но инквизиторша не зря была командиром, то, что я не договорила, она додумала сама:

– И ты предлагаешь использовать того, кого ты нашла, в качестве приманки? – спросила она.

Я слепо кивнула. Не знаю, увидела ли страж мой жест, но уже уверенным, привычным к допросам голосом продолжила:

– И кто же он, этот счастливчик?

– Марио Медичи, семнадцати лет от роду, до вчерашнего дня считалось, что сгорел на инквизиторском костре в 1584 году.

Потрясенное молчание было мне ответом. Тишину разбивал лишь звук льющейся воды из так и не выключенного крана. Неужели я ошиблась? Неужели приказы начальства и общественное мнение для этой женщины важнее собственного представления о том, кто такой Лим, на что он способен, а на что нет? Она же знала его не только как начальника, но и как… друга? любовника?

Ее голос, прозвучавший в затянувшемся молчании, заставил вздрогнуть:

– Я помогу тебе, но при одном условии: чем бы ни закончился твой план, ты предстанешь перед судом как убийца Распределителя. И признаешься во всем.

– Согласна.

– Простых слов мне мало. Поклянись.

– Тогда и ты поклянись, что не сдашь меня своим сослуживцам до того момента, пока не выясним, кто подставил Лима.

Плечи инквизиторши вздрогнули, но слова божбы Катарина все же произнесла:

– Я, Катарина из рода Шелье, клянусь своим дыханием и своим даром, своей жизнью и своим посмертием, что не предам Светлану, принятую в род Дейминго, не передам ее в руки инквизиции до тех пор, пока не будет найден оклеветавший ее саму и ее супруга.

Я повторила ее слова почти точь-в-точь, с той лишь разницей, что мои жизнь и дар стали порукой выполнения условий сделки.

Почувствовала, как по запястью побежали две змейки: одна – обжигающая до боли, другая – леденящая. Первая – знак того, что мне принесли клятву, вторая – что дар и жизнь стали зароком моего обещания.

А после будто кто-то спустил сжатую внутри меня до предела пружину, и я почувствовала, как банально теряю сознание. Последней мыслью было: «Не ошиблась!»

Очнулась я от хлесткого удара по щеке, судя по боли в обеих скулах и занесенной в замахе руки Катарины – очередного.

– Наконец-то, – облегченно выдохнув, без тени сожаления об избранном для пробуждения способе, произнесла инквизиторша, – минут десять уже валяешься без сознания.

Я попробовала подняться, но была остановлена властным:

– Полежи пока, а то опять шлепнешься.

Голова у меня слегка кружилась, и я предпочла последовать совету. Девушка меж тем продолжила то ли беседу, то ли допрос:

– Что это вообще с тобой было?

– Обморок, – провозгласила очевидную истину.

– Да я поняла, что не придворный реверанс. Раз уж мы с тобой сейчас гребем в одном направлении, мне необходимо знать, когда ты в очередной раз решишь выкинуть нечто подобное Так по какой причине потеря сознания? – въедливостью Катарина могла посоперничать с концентрированной азотной кислотой.

– Беременность, – мой ответ заставил собеседницу присвистнуть.

Страж задумчиво глядела на меня, выстукивая ногтем замысловатый ритм по кафелю.

– Любящая, беременная и, как посмотрю, способная на все, – вынесла она свой вердикт в отношении меня. – Итак, сумасшедшая, у тебя есть хотя бы план действий?

– В общих чертах…

Начать пришлось издалека, с 1905 года, а именно с рассказа об обезумевшем Распределителе и причинах, побудивших инсценировать собственную смерть: мне не хотелось становиться в очередной раз заложницей обстоятельств. Участь племенной кобылы, которую без спросу выдадут замуж за того, чей дар сильнее, а кошелек – толще, а именно таковая ждала выпускниц Института благородных чародеек, не прельщала. Рассказала и про то, как Лим меня нашел, несмотря на все уловки, как бежала с собственной свадьбы, как искала того, кто сможет спутать все планы сиятельных магов, грызущихся за распределительское кресло.

– И кого же ты подозреваешь? Барто? Хольгу? Виджея? Лакшая? Франческо? – она выстреливала имена, словно отщелкивала костяшки на счетах. Четко. Зло.

Мелькнула мысль: «Неужели сама примерялась к этой аристократической элите от магии?»

– Всех, – ответила, на мгновение задумавшись. Хотя, по зрелом размышлении, Франческо можно было отринуть. Он сам едва не угодил за решетку.

– Ответ, достойный инквизитора, – невесело усмехнулась собеседница, – и как ты намерена выявить того, кто подставил Лима?

– Объявить, что есть более достойный кандидат. Не ясновидящий со слабой ориентацией на вероятника, а полноценный комбинатор вероятностей.