Читать книгу "Пропущенный вызов - Мария Воронова"

Значит, когда он кричал и махал руками под окном, за ним никого не было. Наташа лежала одна среди чужих людей и не знала, как он переживает.

– Ты ложись спать, – сказала мать тихо, – ложись и не думай ни о чем. Я через неделю приеду.

Он кивнул.

– И, Митюша, – сказала мама так тепло, что Зиганшин напрягся, – не забудь положить мне денег на телефон, мы в роуминге все проговорили.

Зиганшин вышел на улицу. Луна спряталась за дырявым облаком, будто на лампу накинули шаль. В сереньком, как снятое молоко, небе тревожно светил единственный на всю деревню фонарь, и трава казалась будто подернутой сединой. Ночь спряталась в яблоневой листве, шелестела тихонько, и Зиганшин лег на мокрую от вечерней росы землю, раскинув руки и внимательно всматриваясь вверх, не в силах понять, что за этими низкими облачками сразу начинается бесконечность. Вдруг послышались как будто тихие легкие шаги, но это всего лишь упало с дерева несколько едва завязавшихся яблок…

Он оставался на земле, вслушиваясь в ночь, пока не появилась верная Найда и не села над его головой, горячо и шумно дыша.

Руслан оказался прав, Лиза быстро привыкла к переменам. Сидя на работе и думая «пора домой», она мысленно называла адрес Руслана, и казалось, будто она живет с ним много-много лет, хоть не прошло и недели, как она переехала.

При этом самым сильным чувством был ужас перед сбывшейся мечтой.

Лиза боялась не соответствовать, показаться недостаточно хорошей хозяйкой, неумелой поварихой и никудышной подругой по постели.

Неужели существуют женщины, которые приходят в дом под слоганом: «Люби меня такой, как есть»?

Лиза не могла решить, когда вернутся Анна Спиридоновна с Христиной, будет лучше или хуже? Удастся ли им справедливо поделить обязанности, или дамы на правах настоящих хозяек станут ее шпынять? Ну пусть не шпынять, но критиковать и говорить Руслану, какая она неряха.

Иногда Лизино сердце леденело от ужаса, что Руслан посмотрит ее в деле и сочтет неподходящей кандидатурой на роль своей жены. Скажет, ты плохо моешь тарелки, как ты собираешься кормить наших детей из грязной посуды? Или что-то в таком духе, так что придется ей собрать свои пожитки и с повинной головой возвращаться к родителям.

Вернувшись с работы, она сразу принималась крутиться по хозяйству, чтобы, не дай бог, Руслан не обнаружил нигде жирного пятнышка, или следа зубной пасты на зеркале в ванной, или еще какого-нибудь отвратительного свидетельства ее неряшливости.

Руслан говорил, что в еде неприхотлив и мама никогда не варила суп чаще чем раз в три дня, так что Лизе нет никакой необходимости пропадать возле плиты. Наоборот, сказал он задумчиво, маме может не понравиться, что после спартанской пищи появляется невестка с разносолами и сын начинает понимать, как плохо о нем заботились. Борщик, котлеты с картошкой, иногда салатик с огурцами – вот и все, что надо для счастья.

Лиза приняла это к сведению, но все равно старалась, чтобы котлеты получались идеальными.

Руслана отпустили в субботу, и в тот же день заехала его начальница, маленькая боевитая женщина со вздернутым подбородком и стальным взглядом. Она привезла пачку диссертаций и, не переступив порога, сказала, если Руслан планирует лениться, ничего у него не выйдет. Монография, которую он написал на основе своей докторской, произвела прекрасное впечатление, Ученый совет отметил хороший слог, умение автора связно излагать свои мысли и делать выводы, так что пусть Руслан начинает работу над следующей книгой.

– И пока ты ее не сдашь в редакционный отдел, ни о каком увольнении не может быть и речи, – сказала женщина воинственно и, только вырвав у Руслана обещание работать, заметила Лизу, неожиданно ласково улыбнулась ей и ушла, не выпив даже чаю.

Уныние Руслана почти прошло, он рано вставал, делал сложную зарядку и после завтрака сразу принимался за работу, но Лизе иногда казалось, что он специально бодрится, чтобы не огорчать ее.

Но потом наступала ночь, они ложились, крепко обнявшись, и между ними не оставалось фальши и тайн.

После «банного» совещания она, погрузившись в новые хлопоты и тревоги, забросила тайное расследование, несмотря на то, что всплыло довольно много любопытных фактов, которые хотелось разъяснить, но относилась к этому как в свое время к написанию рефератов в университете. Дело интересное, но не первостепенное, хорошо, если успеется, а нет, так ничего страшного, и без этого на сессию выпустят.

Не успевает она хоть бочком, хоть на минуточку присесть к компьютеру и написать несколько слов в новую книгу, а из издательства, между прочим, уже звонили и мягко намекнули, что если они запускают новую серию автора Лизы Шваб, то неплохо бы для этого получить текст автора Лизы Шваб, хотя бы один.

Нет у нее времени ловить какие-то ускользающие сущности, да и процессуальных оснований тоже нет! Допустим, придет она к Надежде Денисовне и спросит, с какой стати Шелест завещал квартиру ее детям? А Надежда Денисовна скажет: минуточку, а в качестве кого вы меня допрашиваете и в рамках какого дела? Ах, вам любопытно? Так это ваши сугубо личные трудности, я имею полное право ничего вам не отвечать.

В этом запутанном деле работы слишком много даже для официального расследования, что уж говорить об их партизанщине! Наверное, прорыва можно достичь, поговорив с исполнителями убийств, но тут нужен специалист, а стыдно заставлять Голлербаха сначала унижаться и врать коллегам, а потом тратить кучу времени и сил на разговоры с душевнобольными, пытаясь намыть крупицы истины в мутном потоке их сознания.

Когда Христина получила тяжелую травму, Макс, не задумываясь, тратил все свои накопления на ее лечение.

В результате девушка почти полностью восстановилась, но Макс остался без гроша в кармане и теперь чувствовал себя немного неуютно, хотя Руслан с Лизой в один голос твердили ему, пусть они с Христиной женятся и живут тут сколько хотят.

Макс выражал надежду, что Бог благословит оба их союза, пойдут дети, в прежде пустом доме станет не повернуться, и надо срочнейшим образом зарабатывать на свое жилье.

Поручив Руслана заботам Лизы, Голлербах стал носиться с одной консультации на другую, нахватал ночных дежурств, и язык не поворачивался просить его заниматься всякой ерундой.

Надо трясти хозяйку Маевской, выяснить, кто такой Игнатий и где она его взяла, а выяснив, установить негласное наблюдение, ибо глупо надеяться, что такой тихушник сразу выложит все свои секреты. Потом следует опросить бывших коллег Шелеста, а не только унылую черепаху Ларису Лаврентьевну, вдруг Игнатий является учеником или другом Георгия Петровича? Хотя для учителя Георгий Петрович был слишком молод, а версия друга вполне годится. Допустим, Игнатий перенял навыки товарища и внедрил в практику несколько экзотическим образом, справедливо рассудив, что окучивать богатых гораздо эффективнее, чем пахать на тощей ниве обязательного медицинского страхования.

С другой стороны, человек занял нишу, прекрасно жил, с чего его вдруг перемкнуло? Конечно, устройство общества несовершенно, но с каждым новым заработанным рублем оно кажется индивидууму все более и более разумным. Тяга к крестовым походам больше свойственна нищим, чем состоятельным людям.