Читать книгу "Архипелаг Грез - Кристофер Прист"

Цепляясь за выступы и выщербины в горной породе, он сумел бы слезть и вернуться домой. Повидаться с Дженессой, которая к тому времени, возможно, уже вернулась и в двух словах отринет все подозрения, навеянные словами Луови, и всем противоречиям найдется простое житейское объяснение. Можно отыскать Луови, извиниться перед ней и попытаться как-то прояснить для себя ту нелепицу, что возникла вокруг перемещений Джейси-Джея. Жизнь пойдет своим чередом, как и шла до нынешнего лета, до того проклятого дня, когда он наткнулся на тайную нишу в стене. Позабыть катарийку и больше не видеть ее, не рваться к башне.

Вот так он и думал, сидя на валуне и обхватив руками колени, пытаясь навести хоть какой-то порядок в собственных мыслях и на что-то решиться.

Одно «но» не давало покоя. Она будет ждать, несмотря ни на что; вернись он в башню хоть завтра, хоть через год, хоть через полсотни лет, его встретит все тот же истомленный и ищущий взгляд юной красавицы, так сильно напоминавшей Дженессу.

Ордиер неуклюже плюхнулся с последнего выступающего валуна и, взметнув в небо облако пыли и каменной крошки, скатился на песчаное ложе долины.

Встал, отряхнулся. Чуть поодаль высился хилый торс башни. Он посмотрел на нее с интересом – никогда прежде ему не доводилось видеть чудну́ю постройку с такого ракурса. Та сторона башни была выложена из прочных каменных плит и всем своим обликом напоминала крепкую оборонительную постройку. С тыла башня не производила столь сильного впечатления. При том, что нижняя часть стены состояла из каменных блоков, а на высоте человеческого роста начиналась кирпичная кладка вперемешку с камнями. Как видно, в дело шло все, что имелось под рукой.

Пока Ордиер спускался по каменистому склону, в округе не было ни единой живой души – во все стороны открывался живописнейший вид; ни стражников на хребте, ни работников на плантациях. Легкий бриз колыхал сочные розы. Далеко-далеко, по другую сторону долины, вокруг лагеря простирались неколебимые серые полотнища.

Но вот впереди показались статуи, стоявшие вкруг арены. Снедаемый страхом и предвкушением, Ордиер медленно направился к ним. Воздух наполнял пьянящий аромат лепестков, с избытком рассыпанных по арене. Устремленная кверху громада башни преграждала путь ветру с окрестных гор, и рыхлая насыпь из роз едва колыхалась в дуновении его слабеньких отзывов. Сверху казалось, что лепестки лежат тихой гладью поверх распростертого тела красавицы; отсюда, снизу, все было совсем иначе. Россыпи пьянящих лепестков лежали по арене неровными волнами. Тело девушки было присыпано пышными холмами, отнюдь не разглаженными вровень с поверхностью, как выглядело сверху.

Ордиер подходил к арене не без опаски, двигаясь со стороны статуи, – как раз той, на которой была закреплена одна из веревок. Грубо сработанная веревка из плотного волокна была сильно натянута и терялась в глубинах цветочного холмика.

И что теперь делать? Что задумали сценаристы?

Подойти к красавице, захороненной в куче лепестков, и чинно представиться, как диктуют правила приличия? Застыть над ней в угрожающей позе, как делал мужчина из ритуала? Может, воспользоваться моментом и попросту наброситься на нее, изнасиловать? Они здесь все равно одни. Высвободить ее из пут? Ордиер беспомощно огляделся, надеясь найти хоть какую-то подсказку.

Вроде бы можно поступить как хочется, перед ним простиралась свобода выбора. Впрочем, на этот счет он особенно не заблуждался: все варианты навязаны ему волей катарийцев и существуют благодаря какому-то их непостижимому всеведению.

Но как же дико хотелось ее познать! Подойти к ней, приблизиться, обладать. Вот она, только протяни руку! Лежит в путах и никуда от него не денется.

С таким же успехом можно уйти и ни во что не ввязываться. Тоже вполне приемлемый вариант.

Ордиер замер подле статуи с привязанной к ней веревкой, пытаясь что-то сообразить, а тем временем на него действовал пагубный аромат лепестков – кружил голову, очаровывал, возбуждал. Наконец, уступив искушению, Ордиер шагнул вперед – правда, поддавшись силе привычки, он прежде вежливо кашлянул.

Никакой реакции не последовало. Девушка не шелохнулась.

Схватившись за веревку, точно за нить Ариадны, он двинулся к центру, пока не оказался у места, где груда лепестков была особенно высока. Подался вперед, выгнул шею – вдруг удастся хоть что-нибудь рассмотреть, выступающую часть тела, какой-то ориентир, и не придется разгребать всю эту кучу, чтобы добраться до желанной катарийки. Своим появлением Ордиер всколыхнул терпкие слои тяжелого дурманящего аромата, и тот поднялся в воздух, как невесомые хлопья со дна бутылки с дешевым вином. Вздохнув полной грудью, он отдался на волю тягучей туманной волны – будь что будет, какие бы тайны ни уготовили для него загадочные катарийцы. Могучий аромат возбуждал и расслаблял одновременно; с обостренной чувствительностью Ордиер прислушивался к звукам ветра, растворялся в сухом жаре полуденного солнца.

Одежда вдруг стала лишней, и он торопливо стянул ее с себя. На глаза попалась небрежно отброшенная ткань пронзительно-красной тоги, сорванной с незнакомки, поверх которой он бросил свою одежду. Тогда он вновь обернулся к куче лепестков, встал на колени и потянул за веревку. Та упруго натянулась – теперь любое малейшее движение даст девушке знать, что он здесь и уже совсем близко.

Ордиер смело шагнул вперед, вокруг щиколоток нежным морем сошлись лепестки. Усилился головокружительный аромат, который теперь напоминал мускусный женский запах.

И вдруг все спало. На смену возбуждению и решительности пришло другое чувство, настолько явное, как будто на плечо легла чья-то рука.

Ордиер отчетливо ощутил на себе чужой взгляд.

Это тревожное осознание пробилось сквозь навеянный розами экстаз. Ордиер отпрянул, стал озираться. Вокруг – ни души.

Непроницаемые лица статуй, обращенных к арене, словно бы созерцали погребенную под ворохом лепестков красоту.

Неохотно всплыла из глубин подсознания мысль: статуи! Так что же там с этими статуями?.. Ах да, они ведь стоят тут с самого начала. Вокруг них собрались мужчины; они чистят и натирают до блеска железных истуканов, а позже прячутся – там внутри пустота!

Ордиер поднял взгляд на ближайшую статую и заглянул ей в лицо. Статуя олицетворяла сильного, невероятно прекрасного юношу с копьем, чей наконечник был выполнен в форме фаллоса. Обнаженный торс снизу прикрывало одеяние, сработанное скульптором до мелочей, вплоть до текстуры материала. Лицо статуи было обращено вперед с легким наклоном, как будто юноша разглядывал девушку, погребенную под лепестками.

А вот глаза!..

Глаз не было. Были две дыры, за которыми могло скрываться что угодно, в том числе и таинственный наблюдатель.

Ордиер поднял голову и заглянул в прорези на лице пустой маски – есть ли там кто-нибудь? Бесстрастное лицо статуи грозно взирало на чужака.

Удовлетворив любопытство, Ордиер вновь повернулся к усыпанной лепестками арене, где, как на ложе, возлежала красавица. Их разделяло каких-то несколько шагов. А дальше, по ту сторону розовой глади, на него зловеще взирали другие статуи. Почудилось, что за черными глазницами что-то мелькнуло.