Читать книгу "Хозяйка Валгаллы - Александр Прозоров"

– Сберегите, всесильные праматери, крепкий сон детей ваших, – печально склонил голову Ронан. – Любовь ваша их породила, любовь ваша их сохранит и убаюкает.

– Да будет так! – простерла свою руку могучая Фригг, и вода мелко забурлила, а дерн неспешно сомкнулся над телами.

Живые воины повернули обратно, но за помостом Ронан пошел не прямо, а повернул влево, вдоль берега, затем вправо, в старый-старый березняк. Полчаса быстрого шага по тропе, впереди показался очередной взгорок, заросший лебедой и осокой, а в нем…

– О-о, черт! – охнула Валентина. – Вы что, живете в холмах?

– Коли изначальные народы, нам свое покровительство дарующие, в домах подземных обитают, то и нам надлежит их примеру следовать… – витиевато ответил вождь местных славян и посторонился, жестом приглашая гостей входить в широкую, двустворчатую дверь, прорезанную в склоне пригорка.

– Да останутся чисты ваши помыслы, под кров наш входящие! – встретил их за дверью старик с пахнущей прогорклым жиром курительницей. – Да будет сон ваш крепок, живот полон, а душа покойна!

Внутри холм оказался не просто домом – а целым огромным городом, не уступающим размерами Смоленску или Чердыню. Подсвеченные многими кострами вдаль уходили могучие каменные столбы, держащие обширную кровлю. Пологи, плетеные стены, камышовые циновки отделяли углы от общего пространства, сверху свисали длинные ветки, сучья, на которых там и сям покачивались масляные светильники; где-то плакали дети, где-то смеялись девки, но везде, от стены до стены – все пропитывал запах жареного мяса. Похоже, славяне уже вовсю готовили обещанное пиршество.

Когда первый шок от уведенного прошел, великий Один прикинул, что отстроились местные жители достаточно разумно. Ибо только тот, кто ни разу не входил жарким летом в морозный погреб, не знает, что нет лучшей теплоизоляции, нежели полуметровый слой земли над головой. Ну а коли на полтора метра зароешься – можно и атомную зиму безопасно пережить. В зной здесь наверняка прохладно, в самые лютые морозы – тепло. Дров для обогрева нужно немного, места много. И маскировка на пять с плюсом. А то, что окон нет, так стеклопакеты аж через три тысячи лет появятся. В чумах, юртах, длинных домах люди тоже без окон живут – и особо не парятся. Окна на самом деле – блажь барская. Ее разве что боги себе позволяют. Да и то лишь самые могучие из могучих.

Удивило только одно.

– Скажи, Ронан, – тронул вождя за здоровое плечо Викентий. – Почему вы столбы опорные из камня делаете? Почему не деревянные?

– Как ты не понимаешь, Один? – даже удивился славянин. – Смотри сам. Дым костров наверх идет, оттого крыша деревянная завсегда сухая и прокопченная, не сгниет. Стены тоже сухие, сносу нет. Столбы же в землю вкопаны. А земля, как ты ни топи, завсегда сырая. Пять лет, десять пройдет – и сгниет дерево, столб покосится, а потом и упадет, коли не поменяешь. Камень же – он навсегда. Вечен. Один раз помучаешься, привезешь, поднимешь, вкопаешь. Но потом и дети, и внуки, и правнуки, и праправнуки пользоваться смогут и тебя словом добрым вспоминать.

– На сто поколений вперед, – пробормотал бог войны.

– И на сто поколений хватит! – согласился местный вождь.

Тут и там в «подземном» городе потрескивали костры, нужные скорее для света, нежели для тепла. Дым уходил вверх и исчезал в каких-то невидимых волоконных оконцах.

Грубо говоря – обычный славянский большой дом. Только с земляной обваловкой.

Но невероятно большой!

Пока бог войны осматривался, хозяева закончили хлопоты и позвали гостей на пир.

Большой и тяжелый, из полутеса, стол оказался накрыт только для правителей – великого Одина, Валькирии, Ронана и еще нескольких друидов и вождей, имена которых Валя пропустила мимо ушей. И конечно же – для Фригг, к которой смертные относились с особым, даже приторным уважением. На деревянных блюдах имелось мясо и рыба, копченые и запеченные над углями; репа, огурцы, грибы и яблоки – разумеется, из прошлогодних заготовок. И вдобавок к этому – вино в кувшинах. Настоящее душистое виноградное вино!

Простые воины получили угощение в виде выставленных бочек с вином, кадок с квашениями и сластями и мяса – шкворчащие, обтекающие жиром, румяные туши уже вертелись над очагами. Разница в отношении, понятно, была разительной – однако никто не обижался. Все понимали, что столов и блюд на всех никогда не хватит, и потому каждый угощается по своему уровню. Хочешь за стол? Тогда начни, как Один: возьми щит, палицу и встань перед строем в одиночку против всей атакующей армии. Или организуй попутный ветер. Или сотвори счастливый мир для мертвых душ. Если же не готов заменить собою одним сотню простых смертных – тогда завидуй молча и издалека.

Впрочем, дружинники и горожане о таких проблемах вовсе не задумывались. Они шутили, обнимались, пускали ковши по кругу, хлопали друг друга по плечам, вспоминая минувшую схватку. Всего несколько часов назад многие из этих людей ощущали неизбежную скорую погибель, другие – высадились с пустыми животами и имея пустые трюмы на кораблях. И вдруг – у всех все стало хорошо. Они были живы, здоровы, сыты и пьяны. Немудрено, что жизнь заиграла для всех новыми красками и всем сейчас хотелось обниматься и хохотать, а не обливаться кровью в новых драках.

Между тем славяне старательно наливали Фригг вино, подвигали ей миски с фруктовыми пастилками и яблочными ломтиками в меду. Это заискивание перед гостьей начало раздражать забытую кавалерами Валентину, и она громко спросила:

– Я так слышала, Ронан, вы почитаете первородные народы, всяких леших, русалок, болотниц, берегинь и травников как своих покровителей? Верно? Но ведь они не нуждаются в людях и сторонятся мирских хлопот! На смертных им и вовсе наплевать. Как же вы с ними общаетесь?

– Это великое искусство, девочка! – охотно отозвался один из стариков. Он солидно распрямился, вскинул подбородок с тощей седой бородкой. – Мы удаляемся в леса, мы проводим сложные обряды, привлекающие внимание первородных, мы убеждаем их услышать наши вопросы и дать на них ответы. Это искусство, постичь которое не по силам простым смертным. Поэтому я не стану утомлять твой ум множеством требований и обя…

– Будь сдержаннее, Онгхус, – внезапно предупредила Фригг. – Еще три пренебрежительных слова, и Валькирия заберет твою душу одним взглядом. И развеет ее еще до того, как ты успеешь вспомнить про кроны вечного дуба. Мертвый друид испортит настроение всему пиру.

– Супруга нашего храброго Одина великая провидица, мудрый Онгхус, – глядя старику в глаза, криво усмехнулась Валя. – Если она так сказала, значит, именно это я и сделаю.

Друид вдруг натужно закашлялся, выпятил глаза. Привстал, хватая ртом воздух.

Над столом повисла напряженная тишина.

– Да стукните, наконец, кто-нибудь его по спине! – не выдержала Валя. – Он еще не сказал три последних слова своей жизни!

Рыжий вождь со шрамом через плечо вскочил и с такой силой врезал старику между лопаток, что изо рта друида вылетел какой-то комочек и стрелой умчался в темноту зала. Старец сглотнул и тяжело рухнул на скамью, отчего-то став на голову ниже ростом.