Читать книгу "Охотники за головами - Алекс Орлов"

— Не только это, господа, но другие органы — печень, легкие, костный мозг…

Леггойн чувствовал, что ему уже неприятно разговаривать с этим господином, и, чтобы прекратить разговор, сказал:

— Мы посоветуемся со своими врачами, мистер Гаджи. Так, Карпентер?

— Да, — согласился майор, — я посоветуюсь со своим врачом.

Они пошли дальше, но Гаджи продолжал атаковать, их потоками информации:

— Между прочим, у нас самые лучшие комплектующие. С нами работает даже «Гигасофт». Мы производим с ними бартерные расчеты.

— Правда? Каким же образом? — поинтересовался Леггойн.

— У их программистов работа сидячая, а это прямой путь к геморрою. Поэтому они поставляют нам оперативную систему «Масдай 99», а мы им имплантанты прямой кишки…

— Отличная сделка, — похвалил Леггойн.

— Ну вот мы и пришли. За этой дверью шлюзовой бокс. Всего вам наилучшего, господа, и до свидания…

«Как хорошо», — подумал адмирал.

«Наконец-то», — облегченно вздохнул майор Карпентер.

А когда они возвращались в боте обратно на крейсер, адмирал Леггойн, молча смотревший в иллюминатор, вдруг сказал:

— Вам, Карпентер, известно, каким нужно быть подлецом, чтобы дослужиться до майора. А чтобы достичь адмиральского звания, тут даже слов подходящих не сыщешь. Однако по сравнению с мистером Гаджи я чувствую себя новорожденным ягненком.

78

Проверив, закрыта ли дверь, Эдвард заклинил замок специальным устройством, чтобы никто не сумел открыть ее снаружи.

Покончив с этим, он достал из чемодана небольшой сканер и начал обследовать номер на предмет подслушивающих устройств.

Обычно местные спецслужбы старались напичкать жучками все отели, чтобы, в случае чего, не устанавливать их в спешном порядке. Номер был большой, и здесь можно было спрятать целую звукозаписывающую студию.

Эдвард поднимал ковры, отодвигал кресла, но кроме огромных тараканов, с топотом разбегавшихся по углам, ничего не находил. Обследовав гостиную, Эдвард перешел в спальню.

— Эй, я же не одета, — возмутилась Илзе.

— Извини, дорогая, я ненадолго, — сказал Эдвард и покрутил у виска рукой, намекая, что жена не может говорить мужу таких вещей. Если их слушают, то оператора это сразу насторожит.

Внимательно, шаг за шагом Эдвард обошел всю спальню, но не нашел ничего подозрительного, кроме парочки старомодных микрофонов. Они были сильно поедены тараканами, поэтому Эдвард оставил их на месте.

— Ужас, сколько здесь этих насекомых. Такие огромные. — Илзе повела своими белоснежными плечами. — Тоже мне люкс.

— Потому такие большие, что люкс, В обычных номерах тараканы значительно мельче, уверяю тебя.

— Вот и надо было занять обычный номер.

— Оттуда невозможно следить за Симоном.

— Я не верю, что он жив. Последние полгода на связь выходил не Симон, а его плохая копия.

— Начальство думает иначе, — возразил Эдвард и, топнув ногой, придавил таракана. — Ты сможешь узнать его?

— Да, — кивнула Илзе, — на копию я не куплюсь.

— Ну, тогда осталось ждать каких-нибудь сорок минут. Скоро все будет ясно… Кстати, эта губная помада совсем не идет тебе.

— Не зли меня. — Илзе, совершенно обнаженная, поднялась с тахты и накинула халат.

— Я пойду приму душ, — сказал Эдвард. — Не хочешь со мной?

— Нет, мистер Бьюк, спасибо. Мне не нравится сорт вашего мыла.

— Ну как хочешь, — улыбнулся Эдвард, и в этот момент в дверь постучали.

Шпионы переглянулись. Для прихода Симона было слишком рано.

— Может, он вынужден торопиться? — предположила Илзе.

— Может быть. Я включу в душе воду, а ты сыграй легкий стриптиз.

Они давно работали вместе, поэтому понимали друг друга с полуслова.

Илзе подбежала к двери и сладким голоском пропела:

— Одну-у минуту-у, я только оденусь.

Эдвард быстро прошел в ванную и включил там воду, затем вернулся в гостиную и, спрятавшись за спинкой большого кресла, приготовил пистолет.

Илзе приоткрыла дверь и, увидев двух официантов, сделала удивленное лицо.

— А мы ничего не заказывали, — сказала она, придерживая рукой полу халата, однако так, чтобы ноги оголялись в достаточной мере.

— Это естественно, мадам, — приветливо улыбнулся один из официантов, — это всего лишь рекламная акция, и только для жильцов номеров люкс. Ужин на двоих из ресторана «Золотой лев». Вы позволите нам войти?

— Ну, я даже не знаю… Муж в ванной…

— Что ж, пусть это будет для него сюрпризом. Думаю, он будет доволен.

— Ну если вы из «Золотого льва», было бы глупо отказываться… Проходите и закрывайте дверь, а я пойду переоденусь.

Покачивая бедрами, Илзе удалилась в спальню.

— Ты как знаешь, Пауль, — сказал один официант другому, — но прежде, чем мы их уберем, бабу надо трахнуть. Ты посмотри, она же сама хочет.

— А кто первый?

— Ты грохни мужика, а я пойду к ней…

— Окей, Джи, я согласен, — сказал Пауль и, приподняв салфетку, взял с сервировочного столика пистолет.

Со своего наблюдательного пункта Эдвард хорошо видел, как один из официантов прошел в спальню, а другой начал красться в ванную.

Как только он повернулся спиной, Эдвард осторожно приподнялся над креслом. На случай, если затылок киллера был армирован титаном, он прицелился в основание черепа.

Киллер что-то почувствовал. Он остановился и прислушался. Не дожидаясь, пока он повернется, Эдвард нажал на курок. Его пистолет тихонько хлопнул, и лжеофициант рухнул на пол. Оружие выпало из его рук и довольно громко ударилось о стену.

Эдвард перевел пистолет на дверь спальни, однако оттуда никто не вышел. Должно быть, Илзе волновала второго убийцу больше, чем его напарник.

Осторожно прокравшись к спальне, Эдвард услышал плачущий голос Илзе:

— Прошу вас, не нужно… Сюда может войти мой муж…

— Перестань сопротивляться, шлюха, а то я тебе башку сверну! — терял терпение «официант».

Эдвард шагнул в спальню и, выбрав удобную позицию, произвел выстрел. Пуля вошла точно над ухом, и на лицо Илзе попала кровь.

— Фу, гадость, — поморщилась она, перекидывая через себя агонизирующее тело. — Ты не очень-то спешил, муженек. Он почти уже начал…

— Раньше начал — раньше кончил. Эдвард подобрал выброшенную гильзу и спрятал ее в карман.

— Поднимайся, нам нужно убрать тела. И вообще, надо думать, что делать дальше. Это были обычные ликвидаторы. Стало быть, мы никому не нужны — о нас уже все известно.