Читать книгу "Black & Red - Татьяна Степанова"

– По учетам нашим не проходит, только что проверили, – эксперт кивнул на ноутбук. – Модель старая, чуть ли не двадцать пятого года, но выпущен скорее всего в конце тридцатых или же в начале войны. Это 640-й, я по базе данных смотрел, а они у нас даже в войну не выпускались, в основном делались в Бельгии. Однако полностью в рабочем состоянии, хорошо смазан. Калибр пули – 9 мм. В магазине осталось два патрона. Сколько всего было до момента использования оружия, установить не представляется возможным.

– Гильзы стреляные в разных местах, кусты вон поломаны, перемещался хаотично… – Гущин оглядел место происшествия. – Не по воронам же он палил, прежде чем дуло себе в рот сунуть. Тут борьба была, стрелял он в кого-то. Гильзы есть, а вот пули… – он двинулся вперед, стараясь не задеть поломанные кусты.

Деревья, деревья, мокрые стволы…

– Есть! – крикнул Гущин. – Пуля в стволе застряла.

Вокруг дерева засуетились эксперты.

– Обставлено как самоубийство, – хмыкнул Ануфриев. – Этот кровоподтек у него на животе… Знаете, откуда он? Его сбили с ног. А потом, когда он лежал на земле, коленом ему надавили на живот и засунули дуло пистолета в рот. На пистолете есть отпечатки?

– Смазанные, похоже, что его. Причем только на рукоятке.

– При вскрытии надо тщательно проверить раневой канал. В каком положении он находился, когда был совершен выстрел. Уверен, он не стоял, он лежал на земле.

– Выстрелов никто не слышал? – спросил Гущин.

– Свидетелей происшедшего нет, парк вечером практически пуст, – муровец потер подбородок. – На смотровой площадке никто ничего не слышал. Охрана на вилле приемов – тоже, тут приличное расстояние до нее. А наверху есть шашлычная, так вот хозяин ее вроде слышал поздно вечером какие-то хлопки. Но подумал, что это петарды пускают, тут на горах часто молодежь этим забавляется. Личность мы сразу установили – Жуковский Владимир Николаевич, права и техпаспорт у него в машине, из вещей, кажется, ничего не пропало. Только нет его мобильного. Искали везде, так и не нашли.

– Вы знаете, чей он родственник? – спросил Ануфриев.

– Да вроде как самого…

– Вроде как… ну, вы даете, майор.

– Да что-то не верится, – хмыкнул муровец. – Если бы самого Алексея Жуковского был родич, то… не на «фольксе» задрипанном ездил бы, а на «мерсе» или еще на чем покруче. У него в документах карта пластиковая – пропуск в его фирму, там он значится как менеджер всего-навсего. А родич самого Алексея Жуковского был бы каким-нибудь банкиром или директором…

– Потерпевший – младший брат Алексея Жуковского, – тихо сказал Ануфриев. – По нашим данным, у них были натянутые отношения. Но тем не менее он его родной брат. И это никакое не самоубийство. И убит он в тот самый вечер… в том самом месте… прошу это учесть, когда сам Алексей Жуковский находился здесь же, на Воробьевых горах, на вилле приемов. Вчера вечером там проводилось официальное мероприятие.

– А как потерпевший тут оказался? – спросил Гущин. – Ехал на встречу с братом? Может, тот его пригласил?

– Я не думаю, что потерпевший получил приглашение, мероприятие было… официальным, я же сказал. – Ануфриев поджал губы.

– Оружие чудное, – хмыкнул Гущин. – Где он только его взял? А может, это и не он тут палил? А в него?

– Нет, судя по всему, стрелял именно он. – Ануфриев присел на корточки, осматривая ботинки Жуковского. – Бегал, метался, как будто спасался от кого-то. И палил. Не попал вот только. А потом его настигли, сбили с ног и застрелили из этого «браунинга».

– Оружие чудное, – повторил Гущин. – Дай-ка еще на него взгляну. Выходит, что довоенный еще «браунинг»… Не наш… Номер, так… Все как положено. А это что тут с левой стороны на рукоятке?

– Выщерблинка. Считайте, что особая примета, – сказал эксперт. – Я ее осмотрел – она свежая.

– Свежая?

– То есть появилась… или сделана на рукоятке совсем недавно.

Глава 35Консультация психолога

Сотрудники милиции вошли в офис Игоря Деметриоса в Калашном переулке в тот момент, когда он у себя в кабинете беседовал с женой Ермакова – Женей, которую про себя по старой памяти трогательно именовал Жабиком. Молодая женщина была сильно расстроена, а Деметриос, напротив, находился в самом приятном расположении духа. «Жабик Прекрасный» напомнил ему Лондон, тогдашнее чувство свободы, подхватившее его, как вихрь. Ах, как полезны порой бывают вояжи за границу!

Жабик тоже вспоминала Лондон, только на свой лад.

– С тех пор как мы приехали из отпуска, с тех пор как Женя начал посещать ваши сеансы, он так переменился, – жаловалась она Деметриосу (встреча, кстати, состоялась по ее настоятельной просьбе – она звонила в офис и просила назначить ей время). – Мы, когда расписались, все было так хорошо у нас. Мы все делали вместе, планы строили. А теперь я… да что говорить, он дома иногда даже не ночует. У него появилась другая – я это чувствую, я знаю. У него другая женщина, и он… он просто обалдел, очертенел!

Деметриос, слушая ее жалобы, думал о том, как несколько недель назад вот в этом самом кресле перед ним сидела жена Гая Елена Константиновна, которая вела себя совсем иначе – весьма достойно, сдержанно, относясь ко всему происходящему почти с юмором. Только вот потом произошло такое, во что и поверить-то трудно. Трудно даже вообразить…

Он состроил понимающую мину, прикидывая, как бы потактичнее дать своей собеседнице понять, что дело тут вовсе не в «другой женщине». А в сложной душевной конституции ее мужа Ермакова, который любыми способами пытается доказать всем и себе в первую очередь, что он бабник, настоящий гетеросексуал, тогда как по природе своей, жестоко травмированной в детстве совершенным над ним насилием, он…

Но тут в кабинет буквально влетела взволнованная секретарша Ираида Викторовна, а за ней вошли двое сотрудников милиции, которые с ходу объявили, что в связи с происшедшим убийством Владимира Жуковского Деметриоса «настоятельно просят проехать в уголовный розыск».

А ЧЕГО ЕХАТЬ, ДО НИКИТСКОГО ОТ КАЛАШНОГО МОЖНО И ПЕШКОМ ДОЙТИ, – подумал Деметриос. А еще он подумал: эти двое лбов милицейских – как конвой, надо же – я у них под конвоем…

Полковника Гущина, который принял его в управлении, Деметриос знал хорошо. А вот второго участника беседы, который представился подполковником Ануфриевым, Деметриос видел впервые. И почти сразу понял – этот не из розыска, этот совсем из другой конторы.

– Игорь Юрьевич, такое дело, не успели с задержанной Купцовой разобраться, а тут новое ЧП, да такое, что хоть стой, хоть падай. – Гущин начал допрос по-свойски: мол, мы тут, доктор, все коллеги, чего друг от друга правду скрывать.

Известие о том, что Владимир Жуковский убит, Деметриос выслушал с непроницаемым лицом, но с бешено бьющимся сердцем.

– Кто это сделал? Почему? Зачем?