Читать книгу "Проклятый меч - Филип Гуден"

Болдуин сел за стол.

— Насколько я знаю, вы не пожелали обратиться ко мне за помощью?

— Нет! Я бы предпочел, чтобы об этом деле поскорее забыли. Не вижу надобности выставлять напоказ нашу очередную глупость. Бестолковый адвокат предложил эту идею моему брату, а тот с радостью за нее ухватился… Нет, не вижу в этом никакой необходимости!

Саймон передал кружку с вином сэру Уильяму, потом угостил Болдуина и, взяв себе такую же кружку, уселся рядом с ним.

— А ты можешь оставить нас на время, — недовольно проворчал сэр Уильям. — Нам нужно обсудить важные дела.

Саймон усмехнулся, а Болдуин мрачно уставился на хозяина дома:

— Это Саймон Патток, бейлиф аббатства Чемпокс в Тэвистоке и офицер короля. Он приехал со мной в качестве ассистента.

— О! Весьма сожалею, бейлиф, примите мои извинения.

Саймон снова улыбнулся, явно наслаждаясь произведенным впечатлением и неловкими извинениями рыцаря.

— Ничего страшного, сэр.

Сэр Уильям покачал головой:

— Мой брат и жена почему-то решили, что лучше пригласить для расследования этой кражи каких-нибудь знающих людей. Мне это кажется смешным. Какая может быть польза от подобного расследования? Меч украден, и это самое главное.

— Вы не хотите, чтобы вам его вернули?

Сэр Уильям вскинул голову, и лицо его перекосилось от злобы.

— Чтобы его вернули? Да я лучше дам отрубить себе руку, чем прикоснусь к нему еще раз! Это воплощение зла! Зла! И я очень рад, что больше не увижу его. Для меня он был постоянным напоминанием о нашем семейном преступлении. — Сэр Уильям выдавил кривую улыбку. — Мне он никогда не нравился, и я счастлив, что кто-то утащил его из дома. Если бы я подумал об этом раньше, то сам заплатил бы кому-нибудь, чтобы его убрали от меня раз и навсегда. А сейчас, когда его больше нет в доме, я могу оставить все хозяйство, бросить замок и спокойно удалиться в хороший монастырь, чтобы посвятить Богу молитвы и испросить у него прощения за свои прошлые грехи. Однако сейчас…

— Что — сейчас?

— Сейчас эта вещь исчезла, и я очень рад, считая доказательством, что Господь простил меня. Отняв меч, он тем самым дал мне знак не волноваться больше по этому поводу. Однако жена со мной не согласна. Она считает, что даже один преступник, избежавший наказания, разрушает все принципы правосудия.

— Полагаю, это уже не ваша забота. Оставьте принципы правосудия судьям.

— Совершенно верно, но если мне суждено уйти в монастырь, то я хотел бы, чтобы то же самое сделала и Элис. И она знает об этом, что придает ее поведению особую окраску. Если этот меч будет найден и снова вернется в дом, то, по ее мнению, я должен остаться здесь и охранять его. Если он вернется, это будет означать, что Господь не считает меня заслуживающим мира и спокойствия в монастырской обители. Не знаю, что мне теперь делать. Если вы найдете меч, я буду просто обязан остаться в замке, а если нет, возрадуюсь этому.

— Меня интересует один вопрос, — сказал Саймон. — Почему вы так уверены, что это действительно ваш меч? Я слышат, ваш отец обнаружил его совсем недавно и вернул назад. Он видел его раньше?

— Мой отец был абсолютно уверен, когда решил выкупить меч. Для меня этого вполне достаточно.

— А где он его нашел?

— Он купил его на Кипре у какого-то торговца со странной иноземной фамилией. Джулиани или что-то в таком роде. Так вот, торговец заверял его, что именно этим мечом сэр Уильям де Трэйси убил святого Томаса. Сейчас у меня нет никаких сомнений.

Болдуин никак не отреагировал на слова сэра Уильяма. Ему доводилось встречаться с купцами на Кипре и на других крупных базарах по всему миру, и если бы он увидел там хотя бы одного честного торговца, это непременно осталось бы в его памяти.

— А что ваш отец там делал?

— Думаю, он решил пройти по следам сэра Уильяма де Трэйси. Правда, добрался только до Кипра, но все же сумел посмотреть гробницы и места паломничества. А когда привез домой этот меч, то просто сиял от гордости! Он гордился этим. Гордился! А я не хотел иметь с таким делом ничего общего. И когда отец умер некоторое время спустя, просто бросил меч в сундук и запер на замок.

— За исключением того самого дня, когда оставили его открытым. Откровенно говоря, у вас была вполне серьезная причина, чтобы потерять этот меч. А кто еще мог желать его пропажи?

Лицо сэра Уильяма внезапно потемнело, и он сделал несколько больших глотков эля.

— Вероятно, тот человек, который свободно вошел в мой дом и украл его, — процедил он сквозь зубы.

— Это вы так думаете, но зачем ему был нужен меч? — спросил Болдуин. — Не сомневаюсь, что вещь замечательная, но какая польза от красоты оружия, которое никто не собирается использовать по назначению? Как бы он им ни распоряжался, его все равно обвинят в краже. Мне совершенно непонятно, зачем он украл столь дорогой и к тому же знаменитый клинок. Если, конечно, ему не заплатили хорошие деньги, чтобы он это сделал. Другой причины я просто не вижу. Для меня ясно, что некто либо сам хотел заполучить меч, либо украл его для кого-то. Сейчас мы можем с полным основанием сказать, что вы, желая, чтобы он исчез, сами наняли вора. Но могло ли у кого еще появиться такое желание?

Сэр Уильям поднял голову и посмотрел на него отсутствующим взглядом.

— Вы обвиняете меня в краже собственного меча? — Его голос почти сошел на шепот.

Болдуин молча кивнул, глядя на его внезапно побелевшее лицо.

— Возможно, сэр Уильям, вам стоит рассказать нам всю правду.

В тот вечер в замке было тихо и спокойно. Прислуга хорошо понимала настроение хозяина и в общении с ним вела себя исключительно сдержанно и осторожно. Саймон и Болдуин сидели с хозяином и его женой за большим обеденным столом на веранде, а слуги обедали в доме.

Гости говорили мало, и это вполне соответствовало манерам бейлифа. Он чувствовал, что сегодня любой разговор будет неуместным, глупым занятием. Вместо этого Саймон с удовольствием поглощал хорошо приготовленное мясо и запивал его таким же хорошим вином, предпочитая все это тоскливой застольной беседе. В этом доме почти физически ощущалась какая-то отчаянная отрешенность от внешнего мира. Саймон даже пожалел об отсутствии Роджера.

Сэр Уильям вообще молчал, угрюмо ковыряя ножом свою еду, его жена медленно жевала и тоже не отличалась словоохотливостью. Правда, иногда она бросала на мужа ласковые взгляды, а закончив есть, взяла его за руку с глубокой симпатией, как показалось Саймону.

Если это была попытка успокоить его или приободрить, то она закончилась полным провалом. Муж решительно отнял руку, что лишь пробудило ее сострадание.

— Любовь моя!

Сэр Уильям покачал головой, пристально посмотрел на нее и поднял кружку.

— Нет, дорогая, я больше так не могу. Джентльмены! Пожалуйста, поднимите свои бокалы в нашу честь! При первой же возможности я передам это поместье Роджеру, а сам отправлюсь в монастырь в Тэвистоке, где буду верой и правдой служить Господу Богу. Очень надеюсь, что жена последует за мной и тоже станет служить Христу. Это лучший выход для нас! Наконец-то мы обретем полную свободу от внешнего мира!