Читать книгу "Первая заповедь Империи - Александр Шапочкин"

– Всё равно белиберда получается, – покачал я головой, – такое впечатление, что док просто бредил от болей, когда…

Ксения не ответила. Закусив нижнюю губу, внимательно всматривалась в строчки дневника. Пожав плечами, я переключился на последнюю запись…

«2 октября, среда. Сегодня ко мне на операционный стол попали два человека. Гости с далёких звёзд, спустившиеся к нам на бренную землю – те, кто пережил крушение, и… Как жаль, что их всего двое. Но то, что они здесь, то, что я их увидел, заставило меня поверить, что за первым кораблём прилетят и другие, более удачливые, и тогда Земля освободится от проклятых чужаков…

Перед операцией я, незаметно для сотрудников, вколол себе большую дозу наркотика и проглотил все имеющиеся у меня капсулы с наноботами-деконструкторами. Это обязательно убьёт меня, но не сейчас, а ближе к завтрашнему утру.

Паразит до сих пор взбешён. Он не понимает, что происходит с телом носителя, и вынужден бороться как с разъедающей мои внутренности отравой, так и с нанитами, пожирающими поражённые веществами органы и атакующими рептицидные ткани.

Зато покуда он был занят и постоянно впрыскивал в мою кровь биоблокиратор, я мог спокойно работать, не опасаясь, что притаившаяся во мне тварь решит одним движением скальпеля покончить с моими необычными пациентами.

Сейчас мне очень трудно держаться. Я еле печатаю этот текст. Боль невыносима, но я должен дождаться, когда ко мне придёт… хотя бы… один из них. Я должен поговорить с ними, я должен… ва111ю34юп..3-ркепу… пц».

Далее пошёл разрыв, заполненный символами, пробелами и случайными буквами, как будто печатавший его человек просто опирался на клавиатуру. Хотя вполне возможно, именно так всё и было.

Странность текста, выдаваемого искином доктора Бейна, оказывается, объяснялась его критическим состоянием… Непонятно только, почему чисто внешне док выглядел вполне нормально. Хотя кто его знает, может быть, паразит к тому времени уже обнулил тот вред, который Уволл нанёс своему организму, и во время разговора всё сводилось к его внутренней борьбе с живущим в нём рептицидом. Или создатели игры решили не шокировать начинающих игроков предсмертными корчами НПС…

«…Я не могу больше говорить! Паразит берёт верх… Идите к Джону Крипли, скажите, что от меня. Произнесите кодовую фразу «Стикни-Лимток», он поймёт! И ещё обязательно разг…»

На этом месте текст обрывался. Док снёс себе голову, а мы…

– Тридцать девять тысяч семьсот шестьдесят… – хлопнула в ладошки Ксюша.

– Чего? – я посмотрел на девушку.

– Ответ на шараду, которую доктор написал первого сентября, – тридцать девять тысяч семьсот шестьдесят, – пояснила Хома, – загадка, конечно, составлена так себе, но думаю, что я угадала.

– С чего ты вообще решила, что это загадка? – Я быстро перечитал бессвязный бред доктора.

– Ну, он же сам пишет: «…Не могу больше так… думать, он понял…» Вот я и посмотрела на эту запись не как на прямую речь, а как на попытку скрыть что-то от контролирующего его паразита. Просто… мы же на Земле, вот! И чтобы разгадать эту загадку, нужно думать, как настоящий землянин.

– Никогда не любил загадки…

– А я в детстве обожала, – улыбнулась Ксения, – смотри, здесь всё просто. Для начала нужно разложить текст на составляющие, выделив предметные образы! Что у нас здесь есть? «Небесный маяк».

Цесаревна загнула указательный пальчик.

– «Пёс нимфы», «козочка» и «братья-странники из Зимнего Треугольника», – ещё три пальца сжались в кулачок, оставив торчать только большой.

– Там ещё про ребёнка какого-то…

– Это иносказание, не образ. По тексту понятно, что с ним нужно оперировать, а не использовать как определение, – отмахнулась она. – Мы, как я поняла, в бывшей Англии, а это – Северное полушарие. Квартира доктора находилась на западной стороне здания, это я точно помню, потому как, когда садилось солнце, тень от транспортника ползла на нас. Значит, для того, чтобы посмотреть на юг или на север, нужно было выглянуть из окна. А что у нас может быть на небе такого, что землянин может назвать маяком?

– Э… без понятия!

– Полярная звезда! Она почти неподвижна и висит над северной точкой горизонта! В глубокой древности с её помощью осуществлялась морская навигация. Отсюда можно сделать вывод, что все предметные образы являются значимыми и видимыми с земли небесными светилами!

– Что за Полярная звезда?

– Ты, наверное, не знаешь. Так на Земле называли Киносуру.

– А… – многозначительно протянул я, даже не представляя, где располагается звезда с таким странным именем.

– Вот! Ну, теперь понял? – затараторила девушка. – Киносура – для землян была альфой созвездия Малого Ковша, или, по-другому, Малой Медведицы! Но есть ещё и Большая Медведица, которую древние греки считали воплощением нимфы Каллисто, а Малую Медведицу почитали за её собаку. Вот и получается «Пёс нимфы» и Киносура, которая находится как раз на её хвосте. А если взять земной атлас звёздного неба и продлить её хвост, укажет он как раз на «Козочку». Звезду Капелла – альфу Возничего! Теперь берём расстояние в парсеках от земли до Киносуры и вычитаем…

– Погоди, погоди! – остановил я разошедшуюся Хому, – почему нужно брать расстояние и именно в парсеках?

– А доктор Бейн об этом прямым текстом говорит в самом начале шарады! – дёрнула плечиком Цесаревна. – «Но господи, как же далеко нужно идти». Он явно намекает на расстояние от Земли до этих звёзд. Причём если бы он написал «долго», то значение следовало бы брать в световых годах. А «далеко» – явный намек на парсеки.

– Почему тогда не километры или не звёздные мили?

– Потому, что точных данных с Земли получить невозможно! Полярная звезда расположена от Земли в ста тридцати трёх парсеках, а Капелла – в двенадцати целых девяти сотых. Получается сто двадцать целых и одна сотая. Число нужно округлить, так как «следует урезать до натурального и целого». Число «сто двадцать» является натуральным числом. Переводим его в двоичную систему, так как это «старый язык для не мёртвых и не живых», то есть язык машин. К тому же есть ещё один намёк. Придумана она была ещё до нашей эры и не является языком мёртвых, или по-другому – «мёртвым языком», вроде латыни, но и старым языком ныне живых её тоже не назовёшь. В результате мы получаем четыре единицы и три ноля.

Глядя в горящие интересом и азартом голубые глаза девушки, я почувствовал себя форменным неучем.

– А дальше – совсем всё просто. «А когда спросят – спеть…» намекает нам, что результат нужно где-то использовать. «Братья-странники Зимнего Треугольника» – это Сириусы – альфа и бета, люди когда-то считали их единой звездой, к тому же самой яркой на ночном небосводе. Её относили к «движущейся группе Большой Медведицы», поэтому они «странники», а в Северном полушарии Сириус виден как вершина «Зимнего Треугольника»: Сириус – Порцион – Бетельгейзе! «Жар братьев-странников» – это температура звезды, она составляет девять тысяч девятьсот сорок кельвинов. Теперь умножаем на «пальчики новорождённого дитя» – то есть на количество единичек в полученной ранее логической группе. В результате получаем загаданное число: тридцать девять тысяч семьсот шестьдесят!