Читать книгу "Ник. Астральщик. В 2 томах. Том 1 - Анджей Ясинский"

«Если не рвать жилы, не нестись быстрее ветра, а лишь держать общий темп, то и расплата станет не такой жестокой», – успокаивал себя Тристис, догоняя остальных. Это был очередной самообман, но так было легче, ведь совсем не думать о последствиях не получалось.

Тем временем застава уже исчезла из вида, а чародеи все бездействовали. Точнее, прозрачная пленка, дезориентирующая конструкты, которую установил Сандалос, обеспечивала беглецам относительный покой. Конструкты, выстроившись в боевой порядок, налетали с разных сторон небольшими группами, но, попав в зону действия плетения, растерянно отступали.

Имаген понимал: это ненадолго. Такая примитивная защита неплохо помогает против простых автономных конструктов, но абсолютно непригодна против всего, что хоть чуть-чуть выше среднего. И сыщик вполне допускал, что армада этих «посерьезнее» уже несется сюда. На счастье, оробосцы располагались далеко – это давало определенную фору. Сандалос встретил появление начальника рассеянным взглядом. На лице искусника в свете звезд блестели капельки пота – защита выматывала его не меньше, чем остальных марафон.

Теперь Тристис чувствовал себя весьма бодро: ему приходилось сдерживать себя, чтобы не умчаться вперед. Появились время и силы, чтобы крутить головой. Незримый для бойцов бой перешел в новую фазу. Сыщик не был сильным искусником и в конструктах разбирался не очень хорошо, поэтому ему было непонятно, почему Сандалос вдруг стал охотиться за некоторыми из них, которые как будто ничем особенным от остальных не отличались и даже близко не лезли. Тем не менее профессор упорно формировал плетения-протуберанцы, силясь попасть в маленькие юркие мишени, абсолютно игнорируя стаи конструктов, что клубились сразу же за стенкой защитного пузыря.

Согласно расчетам, чтобы уйти из зоны досягаемости, бежать в хорошем темпе требовалось около получаса, и половина этого времени уже прошла. На лошадях это можно было сделать и того быстрее – в недобрый час на пути попалась арфийская застава, маня призрачным обещанием безопасности. Сейчас бы кордосцы уже были в Тарфее, наслаждаясь жизнью, а не неслись среди ночи, удирая от внимания чародеев. Сыщик, не снижая скорости, в очередной раз оглянулся назад, но споткнулся и кубарем покатился по дороге. Воины, как и было приказано, не сбавили темп, молча обежав начальника с разных сторон. Имаген вскочил. Как будто повезло – обошлось без травмы. Хорош бы он был с переломом или с вывихом посреди Пустошей. Дальше сыщик побежал осторожнее, больше внимания уделяя дороге перед собой, нежели разборкам за спиной.

Еще минут пять прошло без происшествий: ночную тишину нарушали лишь тяжелое дыхание, дружный топот множества ног да редкое позвякивание оружия. Внезапно степь залил яркий свет. Искусный светляк – это сигнал от Сандалоса. Цвет почти белый – хорошо. Чародеи не мудрствуя лукаво действуют по обычной схеме. Согласно оговоренной заранее цветоиндикации, унаследованной от манокристаллов, уровень опасности мог меняться в диапазоне от светло-голубого до темно-синего. Конечно, оттенок полуденного неба еще не означает, что можно беспечно отнестись к предупреждению: даже обыкновенные комары, собравшись огромной тучей, могут закусать до смерти. Но в их ситуации стоит радоваться даже тому факту, что профессор Искусства знает, как бороться с новой напастью, а следовательно, какое-то время у них еще есть.

Имаген сместился на обочину и притормозил, чтобы не повторить своего недавнего падения. Быстро огляделся. В истинном зрении было видно, что конструкты изменили тактику. Более не полагаясь на свой интеллект, они просто стали влетать на большой скорости в защитный пузырь и, ослепленные, начинали хаотично метаться в разные стороны в надежде попасть в людей. Пока ничего серьезного не произошло. Кордосцы ожидали, что защита первого уровня долго не удержит волну конструктов, и были готовы. Сейчас внутри большого пузыря вокруг людей появился второй, более плотный, имеющий оранжевый оттенок. Угодив в него, конструкты вязли, как в паутине, лишь слабо трепыхаясь. Кажется, на поддержание этого маленького шарика безопасности у Сандалоса уходили все силы: он прекратил охоту и лег на спину.

Теперь настала очередь Тристиса внести свой вклад в дело спасения их жизней. Для этого у него на поясе висела неказистая рукоять с манокристаллом. Оружие полковых искусников. Из всей компании только он и профессор могли им воспользоваться, потому что лишь они двое могли видеть в истинном зрении, но Сандалос в настоящий момент был занят.

Оружие действовало просто и незатейливо. При его активации из рукояти вырастала короткая энергетическая дубинка, которая легко разрушала конструкты. Конечно, подловить подвижную маленькую энергетическую кляксу в полете нужно было умудриться, но вот так, когда они статичны, с этим справился бы даже ребенок. Точнее, все было не так просто, действовать приходилось на бегу, но ничего невозможного, достаточно было просто ткнуть рядом – оружие имело определенный радиус действия. От конструктов требовалось избавиться. Лишь только они попадут в ауру человека, как сейчас же активируют свою смертоносную начинку, и тогда конец. И без того ауры людей, постепенно истончаясь, выходили за пределы защитного кокона. Конструктам для максимального эффекта нужна была более плотная концентрация аур, но все могло измениться в любую минуту. Не убить, но сделать плохо они могли уже сейчас: им лишь нужно было сработать за пределами оранжевого пузыря. На счастье, они пока не догадывались поступать так.

Уничтожение конструктов искусной дубинкой было необходимостью, но удовольствия отнюдь не доставляло. Конструкты суть аурные фрагменты создавших их чародеев. Уничтожая их, кордосское оружие также разрушало части аур людей, находящихся рядом. Еще более оно опасно для того, кто держит его в руках: ведь там оно наиболее глубоко погружено в ауру держащего оружие человека. В результате после каждого взмаха Имагена и воины, и сам сыщик стонали и скрежетали зубами от боли. И это было лишь полбеды. Аура, конечно, со временем восстанавливается, но все зависит от количества повреждений: таким способом можно было изорвать ауру настолько, что человек умирал. Лишь только Сандалос не испытывал таких проблем – он сжал свою ауру до пределов собственного тела. Тристис так не умел. Сжимать ауру тоже вредно, но если недолго – ничего страшного.

Сыщик бегал вокруг носилок по периметру внутреннего кокона, методично разрушая залипшие конструкты и попутно проклиная про себя чародеев, Оробос, Пустоши и свое решение остановиться на заставе. Пожалуй, сейчас должность провинциального сыщика, всю жизнь расследующего мелкую бытовуху, не казалась ему такой ужасной.

Несмотря на действие чародейского стимулятора и ночную прохладу, Тристис весь взмок и запыхался. На руках появились кровоточащие язвы и нарывы – каждый раз при включении дубинки его собственная аура получала самые сильные повреждения. А еще он заметил, что защитный пузырь заметно уменьшился в размерах и уже не справляется с конструктами. Раньше они застревали в нем намертво, а теперь лишь вязли, но полностью подвижности не теряли. Это означало, что Сандалос на грани. Так почему же он не меняет цвет светляка? Сыщик бросил быстрый взгляд на искусника. Тот дышал судорожно, со всхлипами. Кажется, ему уже было не до светляков.