Читать книгу "Ядерное оружие Третьего рейха. Немецкие физики на службе гитлеровской Германии - Дэвид Ирвинг"

Американцы все еще боялись, что немцы работают над атомной бомбой. Начиная с осени 1943 года руководители рейха начали во всеуслышание заявлять о ведущихся в Германии работах над новым секретным оружием сокрушительной мощи. А американцы знали по крайней мере об одном таком виде оружия, над которым давно и успешно работали сами. Военное министерство по инициативе руководителя военной разведки генерала Стронга предложило создать специальную разведывательную организацию, целью которой будет раскрыть секреты германской атомной программы.

Генерал Гровс понимал, что возможность начать сбор такой информации появится с успешным наступлением американской 5-й армии в Италии, особенно после захвата Рима. Так родилась миссия «Alsos» (от греческого «роща»), которая должна была объединить усилия армейского управления G-2 (разведка), группы проекта «Манхэттен» генерала Гровса, ВМС США и Бюро научных исследований и разработок доктора Буша[36].

Генерал Маршалл рекомендовал миссии «Alsos» «стать ядром разведывательных действий во всех вражеских или оккупированных противником странах, если обстоятельства позволяют осуществлять такую деятельность».

Руководителем миссии «Alsos» был назначен Борис Паш, офицер военной разведки, который сумел хорошо зарекомендовать себя в ходе проводившихся за несколько месяцев до описываемых событий активных допросов Роберта Оппенгеймера. К тому времени своим нетрадиционным подходом к обеспечению безопасности (кража секретных папок из офисов старших офицеров была одним из его излюбленных методов) Паш успел восстановить против себя так много людей на Западном побережье США, что его назначение главой миссии за рубежом многие восприняли с явным энтузиазмом. Однако Паш не был ученым, поэтому деятельность миссии в Италии не увенчалась значительным успехом.

16 декабря 1943 года миссия «Alsos» отправилась в Неаполь. Паш и подчиненные ему технические специалисты остановились в Таранто для встречи с офицерами итальянских ВМС, которым было известно о немецких исследованиях. В течение двух последующих недель офицеры миссии провели ряд интервью с начальником управления вооружений ВМС Италии генерал-лейтенантом Маттеини, а также с некоторыми профессорами университетов Неаполя и Генуи. Они быстро и без труда установили, что сами итальянцы не проводили работ над созданием «взрывчатых веществ, основанных на атомной энергии». В то же время стало очевидным, что не удастся получить сколь-либо значительных подробностей, проливающих свет на ход подобных работ на территории Германии, поскольку немцы предпочитали держать своих союзников в неведении относительно того, на какой стадии находится тот или иной научный проект, а сами итальянцы проявляли мало интереса к тому, что происходит в немецких научных кругах. Наиболее интересные данные удалось получить от офицера, который в течение шести лет исполнял обязанности военно-воздушного атташе в Берлине. Майор Марио Каспери в течение трех последних дней января проживал в квартире миссии в Неаполе, и с ним было проведено несколько длительных бесед. Охарактеризованный как «особо важный источник», этот офицер был близким другом генерала Маркуардта, начальника управления бомбового вооружения ВВС Германии. Маркуардт заявлял, что Германия разрабатывает «совершенно новое и очень мощное взрывчатое вещество». (На самом деле, как теперь известно, люфтваффе практически не имело отношения к исследованиям в рамках ядерной программы.) Агент американского управления стратегических служб, аналога британского управления специальных операций, возглавлявший немецкую компанию и имевший деловые контакты с производителями взрывчатых веществ в Германии, утверждал примерно то же самое.

Из «случайной беседы» Каспери знал о деятельности немцев на предприятии по производству тяжелой воды в Норвегии и располагал смутными догадками о причастности к этой деятельности немецкой компании «И.Г. Фарбен». Однако он не смог ничего ответить на прямой вопрос о том, что представляли собой урановые месторождения Иоахимшталя. Кроме того, он ничего не знал о существовании в Германии большой группы ученых, работавших над ядерным проектом. Где находятся Боте и Тентнер? Он ничем не мог помочь. Имеются ли на территории Германии предприятия по производству тяжелой воды? Не было ли эпидемий или отдельных случаев радиоактивного заражения? И здесь знания экс-атташе были равны нулю. Вопросы, касавшиеся имен крупных немецких физиков, дали еще меньше результатов.

Миссии не удалось собрать никаких свидетельств тому, что немцы добывали руду радиоактивных металлов или что они создавали новые или необычные производства. Исходя из собранного скудного материала, а также вспомнив, что немцы на время ведения войны законсервировали все свои долговременные или «сомнительные» научные программы, миссия сделала вывод, что рейх отказался от исследований в области создания атомного оружия: «Это решение осталось неизменным даже после реорганизации германской науки в 1942 году». Одним словом, когда 22 февраля Паш и его офицеры отправились назад в Вашингтон, в их руках находилось очень мало достоверной информации. Результатом работы миссии Паша был короткий и очень неубедительный отчет.

До тех пор пока была создана миссия «Alsos», исследованиями в области германского атомного проекта занималась британская разведка. В частности, Майкл Перрин и капитан 2-го ранга Уэлш совместно составили блестящий отчет о ходе достигнутых в Германии результатов. Для Перрина и Уэлша создание новой организации ознаменовало собой начало новой эры, поскольку американцы по сравнению с ними обладали неизмеримо большими возможностями. Означало ли это конец британской монополии в вопросах ядерной разведки?

Сначала эта опасность представлялась иллюзорной. В декабре 1943 года Гровс отправил в Лондон одного из своих офицеров. Майор Роберт Фурман должен был обсудить возможность создания на территории Великобритании филиала проекта «Манхэттен». Кроме того, ему предстояло создать совместную группу офицеров британской и американской разведки. Фурман, хороший друг самого Гровса, был образованным и эрудированным человеком, отличным игроком в теннис. В офисе Перрина на Олд-Куин-стрит он был представлен Перрину и Уэлшу. Очевидцы описывали преувеличенно удовлетворенное выражение на лицах обоих после того, как Фурман покинул офис. Они как бы хотели сказать: до тех пор, пока вы (американцы) будете присылать нам таких людей, как этот, мы всегда сможем вас перехитрить.

Однако очень скоро положение в Лондоне изменилось. Британская сторона теперь стала понимать необходимость сотрудничества с американцами. Однако теперь в качестве офицера связи от американцев прибыл не Фурман, а некий майор Калверт, жесткий и уверенный в себе офицер разведки, прекрасно осведомленный о всех деталях американской атомной программы. Калверт получил должность помощника американского военного атташе в Лондоне, и вскоре у него уже был свой офис в здании «Tube Alloys», а под его началом имелся штат из шести прекрасно подготовленных офицеров и гражданских сотрудников.

Он начал с исследования вопроса о том, насколько далеко немцы сумели зайти в производстве необходимых материалов для создания бомбы, таких как уран или торий. Американцы не сомневались в том, что научный и производственный потенциал Германии позволял им при желании создать атомную бомбу. Вопрос о тории отпал сам собой, поскольку с началом войны немцы потеряли доступ к получению этого вещества. Ввиду сложности получения урана-235 американцы склонялись к мысли, что немцы выберут вариант с применением плутония, для получения которого они располагают достаточным количеством урана. Затем Калверт составил список с именами около пятидесяти ведущих немецких физиков и приступил к их поиску.