Читать книгу "Ржавчина. Пыль дорог - Екатерина Кузьменко"

Наверху ощутимо теплее. И я, наконец, решаюсь заговорить.

– А ты ведь знал, что это за штука была внизу.

– Ну, не знал, – Дэй закидывает на спину рюкзак, в который только что спрятал фонарь. – Скорее, догадывался. Есть такая легенда у чистильщиков. Белый Доктор.

– Я бы к такому на прием не пошла, – шутка далась нелегко, – где ты ее услышал?

– Кажется, на Перевале. Он был не только медиком, этот мужик. Да, он лечил людей, когда все началось. Тогда много кого лечить надо было. Но вообще занимался тем же, что и мы. Зачищал разные объекты. Наземные и подземные. Помнишь завод у реки?

– Конечно.

– Говорят, его работа. Странное было место, там люди не задерживались. Неуютное, что ли. Многие умирали непонятно от чего. Неизвестно, что Доктор сотворил, но теперь все нормально. Завод работает. Знаешь, я думаю, этот тип не просто бойцом был. Доктор – скорее всего, ученая степень. Кликуха – Док.

– А потом? – если и дальше будем двигаться в таком темпе, успеем к месту встречи засветло. Было бы неплохо…

– Понимаешь, он брался за самые безнадежные объекты, – в голосе Дэя сквозит мальчишеское восхищение, – его в рейд провожали как готового покойника. Не знаю, работал он с напарником или с группой, но в любом случае они психи были. Шесть раз он в такие безнадежные рейды уходил. Это не считая всякой мелочи. На несколько месяцев пропадал. А в седьмой ушел и не вернулся. И вроде как не потому, что погиб, просто нашел в подземелье что-то такое, что возвращаться не захотел. Кое-кто поговаривает, если с ним лицом к лицу столкнешься в подземелье, поймешь, что он там нашел. И уйдешь вместе с ним. Правда, мне интересно, к чему его просто так увидеть. Со спины вдалеке. Или как мы.

– Готова поспорить, каждый рассказчик клянется именем матери, что этот человек работал именно на его базе. И не проверишь, потому как чистильщиков за шесть лет погибло много, а имени никто не называет.

– Угадала.

А был ли он вообще? Каждая профессия нуждается в своем хранителе. Люди всегда рассказывали истории о мастерах своего дела, которые были настолько хороши для нашего мира, что после смерти, а то и при жизни уходили за грань привычной реальности – как будто эта реальность была пыльным пологом, наброшенным на каркас мироздания. Иногда такое говорили о людях, чью судьбу можно было проследить по архивным документам и воспоминаниям. Но слова рассказчика меняли их до неузнаваемости, превращая смерть в бессмертие, а жизнь – в сказку. Почему бы не появиться и у нас, чистильщиков, такому вот ходячему архетипу? А еще лет через двадцать – тридцать дети будут вызывать Белого Доктора в темных подвалах высотных домов.

Был ты или не был, чистильщик по прозвищу Док, но сейчас ты – еще одна сотворенная нами легенда. Надеюсь, ты играешь на нашей стороне. Может, открывшееся нам подземелье – район твоей зачистки.

Дэй

Спустя еще полчаса мы остановились перекусить. Устраивать полноценный привал не стали – просто выудили из рюкзаков безвкусные бутерброды с очередной консервированной гадостью и запили их водой из фляг.

– Две неудачи подряд – и оба раза под землей. Кажется, мы потеряли форму. Точнее, я.

– Другой на твоем месте радовался, что вообще живым вернулся.

Упрека в словах Рин нет ни на грош, просто она до ужаса боится меня потерять – как и я ее. Один раз я почти поверил, что она умерла… Иногда, в самые глухие ночи, мне казалось, что в какой-то момент так оно и было, но то ли боги, то ли какие-то надмирные силы решили сжалиться и вернули мне Рин. И тогда я крепче обнимал ее, спящую, пахнущую травами, доверчиво прижавшуюся к моему плечу, и давал себе слово никогда не отпускать, не оставлять одну.

– Я радуюсь. Правда.

Рин вдруг усмехнулась.

– Ты знаешь, что за глаза про тебя на Базе болтают?

Что у тебя в косу удача вплетена.

Далась им моя прическа, а? Поначалу, когда волосы начали отрастать после стрижки, надо мной беззлобно ржали. Потом, когда я начал стягивать хайры в хвост, на этот хвост пытались спорить. Мол, продуешь – принесешь срезанным и перевязанным ленточкой. Потом все вроде затихло. А теперь вот такие новости.

– А я тут при чем? Кто мне в первый раз косу заплел? Ты. Вот пусть к тебе и обращаются.

– Только не вздумай им так и сказать. Мне рук не хватит всей Базе счастливые фенечки плести.

– Зачем фенечки? Косички…

Закончить фразу я не успел – нас настиг волчий вой. Спустя миг мы услышали его уже с другой стороны. Развели концерт, сволочи…

Мы переглянулись – все было ясно без слов. Даже шесть лет назад обычные волки представляли серьезную угрозу для заплутавшего туриста – а нынешние твари вроде той, что мы отвезли в институт на исследование, способны разорвать человека в считаные секунды.

– Можно попробовать сойти с дороги и выбраться севернее, где стройка идет, – Рин на миг прикрыла глаза, видимо вспоминая карту. Вот только реальные ландшафты периодически не желают соответствовать картам.

Я молча кивнул. Под ногами зашуршали рассыпающиеся в труху листья. Где-то через два километра наткнулись на овраг – слишком глубокий, чтобы сунуться в него без подготовки. Да и мало ли что там можно обнаружить.

– В обход, – предложила Рин.

Мы осторожно двинулись по кромке оврага, опасаясь уходить дальше, – велик риск заблудиться. Я прищурился: за деревьями вдруг проступило что-то темно-зеленое, защитного цвета. Еще через пару шагов мы поняли, что это армейский грузовик. Обрадоваться не успели. Изъеденный дождями брезент сползал с каркаса, как плоть с костей. Кабина и стекло поросли мхом. Спущенные шины утонули в палой листве. Этот автомобиль уже давно здесь.

И не только он.

За несчастным грузовиком открылось целое кладбище военной техники. Разбитой, изувеченной, вполне целой на вид. Самоходки, бронетранспортеры, кажется, даже танки. Некоторые настолько гротескны, что для них не подберешь названия. Интересно, такие монстры действительно существовали или реальность просто шутит над нами, как и всегда в «проклятых местах»?

От неожиданности мы даже притормозили, хотя идущая по пятам погоня не давала повода расслабляться.

– Это все настоящее? – невольно вырвалось у Рин.

– Здесь и сейчас – да, – я поколебался, но все же приложил ладонь к дверце кабины – просто холодное железо. – Может, сюда и правда когда-то свозили отслужившую свое технику, чтобы потом утилизировать?

– На наших картах это кладбище не обозначено.

– На наших картах вообще много чего не обозначено. Странно, конечно, что не на полигон какой-нибудь.

– Может, здесь как раз и был полигон? И что нам теперь делать – обходить этот музей или попробовать напрямик?

Обойти не вышло. Мы свернули в сторону от оврага, но с каждым шагом все равно углублялись в лабиринт машин – несмотря на то, что старались держаться левее. Впереди вдруг выросла длинная неровная вереница самоходок, выкрашенных в грязно-песочный цвет. Их будто бы бросили как попало, даже не закрыв люки. Оборванные гусеницы, пятна копоти на боках. Я попытался разглядеть знаки или надписи на броне, но не нашел. Желания заниматься детальным осмотром как-то не возникло.