Читать книгу "Ум обреченных - Михаил Веллер"

Религия – это рациональное оформление категорического императива, вышедшего из группового инстинкта. Это мы уже говорим на уровне регламентации поведения. Животное не рассуждает и поступает так, как велит инстинкт выживания группы. Даже во вред лично себе. Человек рассуждает и спрашивает: фиг ли я не могу поступить к своей пользе, и хрен с ним, с обманутым сородичем. Рассуждение о групповом выживании для него сложновато и, главное, души может не затронуть. И вот совесть, то бишь тот самый инстинкт группового выживания, спроецированный на плоскость моральных внутренних отношений, вылезает из-под придавившей ее личной пользы и облекается в слова и понятия: сделаешь так – Мужик Сверху тебя изуродует!

Религия – это рационализированная совесть. Это совесть с кулаками. Это совесть, которая не смогла иссосать тебя изнутри – и тогда взяла кнут и стала сечь снаружи.

6. Религия – это объяснение, посул, угроза, утешение и приказ в одном флаконе.

Религия отвечает умному, хитрому, жадному, эгоистичному, трусоватому человеку, почему надо вести себя по совести.

Религия – это ум совести.

Бог – это совесть, повелевающая миром.

Бог – это совесть с неограниченными возможностями.

7. Гм. Христос – не единственный бог в этом мире. Бывали боги и похуже. Им приносили в жертву собственных детей. Боялись до посинения. Суеверия имеют побочные следствия хуже чумы, и это бывает. Но люди были убеждены, что действуют во благо своего народа, и ставят общие интересы настолько выше личных, что бросают в жертвенный огонь самое дорогое – своих первенцев. Это надо понимать: групповой инстинкт не всегда цветет розами. Групповой инстинкт может принимать уродливые и отвратительные формы. А люди слезно убеждены, что они правы и благородны!

Совесть может проявляться в страшных и отвратительных формах. Таки увы. (Всем привет от Павлика Морозова и от пламенных рыцарей ВЧК).

Совесть было имя орла, жрущего печень Прометея.

8. Религия – это регламент и одновременно обоснование безусловной и высшей необходимости этого регламента.

Религия – это единообразие чувств, мыслей и поступков, обязательных для всех в основных, типичных, главных (и даже второстепенных) ситуациях.

Из всех функций религии нам сейчас важно отметить именно эту – религия структуризирует социальное, культурное, психологическое пространство, придавая ему стройность, логичность и организованность системы.

9. Пример простой и яркий, как прожектор на карнавале.

Каким образом хилое, гонимое, плебейское, примитивное и нелогичное Христианство завоевало Великий Рим? Языческий Рим исповедовал древние культы, превыше всего ставил доблесть и был терпим к любым верованиям. Как христианство, религия слабых, предлагавшее «возлюбить врагов», «подставить вторую щеку», и вообще отрицающее насилие, – как оно могло перенести гонения и казни, овладеть душами имперской аристократии, и стать государственной религией?

Гм. Из добросовестности заметим вначале, что. Во-первых, Рим существовал уже давно и жаждал перемен. Коснеющая система хочет отрицать консервативные ценности и утверждать что-нибудь новенькое. Во-вторых, в мировой империи, где сосуществовали десятки культов, еще преобладала центростремительная тенденция, и приход к единой религии был проявлением системной тяги к единству. Но главное еще – к какому единству и как к единству?

Рим был толерантен, мультикультурен и терпим. Вседозволен, развратен и продажен. Можно было все – почему нет? Вольноотпущенники, торговцы и разноплеменная знать – то есть сливки бизнеса и космополитическая элита – сорила деньгами, перетирала вопросы, покупала и продавала политиков и услаждалась всеми мыслимыми услаждениями, не давая себе засохнуть и беря от жизни все, ведь мы этого достойны. В этом царстве морального релятивизма критериев не осталось, кроме своего хотения, удовольствия и личной пользы. Сначала разруха произошла в головах.

Жизнь потеряла смысл, потому что не было ничего, за что ее можно было бы отдать. Высшие ценности растворились в праве на удовольствие. Жертвовать собой ради кесаря не хотел ни один идиот, хотя это произносилось. Легионеры получали жалованье и выполняли приказ, от профессионалов требовался боевой дух, но не политические убеждения, которые достаточно было продекларировать, чтоб не возникали стукачи.

Это называется распад, развал, духовный упадок, деградация. Ткань социума расползалась. Разноплеменная, маргинализирующаяся, эгоистичная масса потребителей – переставала быть народом, социумом, группой.

Христианство же… О, внешне оно было бесконечно мягко, терпимо, доброжелательно и скромно. Оно говорило о любви, смирении и бедности. Но внутри!!! Внутри оно было тверже камня, острее меча, огненней пламени!!! Оно давало жесточайший императив поведения. Вот так поступать обязательно надо – вот так нельзя ни в коем случае! Вот это похвально – вот это наказуемо! Абсолютно терпимое снаружи – оно было абсолютно нетерпимо внутри. Добро и Зло, Приказ и Запрет, Награда и Казнь, – подавались христианством с жестокой неотменяемостью закона военного времени. Расстрельные приказы коменданта были заменены молитвами, военно-полевой суд назывался Высшим Судом! Хорошим – вечное блаженство, плохим – вечные адовы муки.

Христианство дало Риму жесткие моральные критерии. Суровую модель поведения. Дало смысл жизни: вот чего ради стоит жить правильно, вот кому ты принадлежишь, вот для чего явлен в сей мир дольний.

Христианство структуризировало морально-психологическое пространство Рима. А людям необходима единая система координат. Единая ценностная шкала. Единые моральные критерии. И чтоб они как-то аргументировались! Чтоб их благость была ясна и доходчива.

То есть. Социальный инстинкт повелевал людям как-то структуризировать из аморфной толпы систему. Как-то организоваться в каком-то единстве. Люди не хотят кто в лес кто по дрова, даже если в тех дровах много удовольствий. Это подсознательное, групповое, системное стремление: быть не толпой единиц, а народом, социумом, сильным, эффективным – с высшими ценностями, с общим выше личного, с причастностью к великим целям и истинам.

Христианство врастило в рыхлую массу стальной системный каркас. Дало императив поведения. Дало аргументацию этого категорического императива. И людям это было нужно. Нужно было ограничить себя во вседозволенности удовольствий – ради моральной координации и обретения смысла. Хм, – ради структуризации… Христианство удовлетворило социопсихологическую потребность народа в системообразующих ценностях.

…Ну, а дальше Христианство стало транснациональной религиозной корпорацией, и Великая Империя рассыпалась, ибо не было в ней христианского смысла. (Ну, конечно, она не только поэтому рассыпалась…)

10. Римские легионеры-христиане были в бою отличными солдатами. «Не убий» здесь отменялось несложной религиозной казуистикой: ради блага родины Бог грех отпустит, на врага обязательность заповеди не распространяется и т. п.

То есть: Христианство давало смысл жизни, моральные критерии, шкалу ценностей, единство с народом, поддержку духу. Но исполнять свои обязанности оно могло и не мешать. Что по жизни надо – мы как бы… отменим… частично так оговорим, что раз надо – значит надо. А в основном мы христиане.