Читать книгу "Сочинение на свободную тему (сборник) - Александр Рей"

Я логично рассудил, что, если сейчас спрошу Вадима про «эффект неожиданного начала игры», то окончательно нахватаюсь «добрых слов». Поэтому лишь сказал:

– Ладно, Вадим… Мне тут кое в чём разобраться нужно. Я тебе потом перезвоню…

– Как скажешь. Услышимся, – ответил он и положил трубку.

Можно было не сомневаться – на экране телефона горели те самые числа, что я набирал всё это время. Цифра в цифру…

А мне действительно требовалось во многом разобраться.

Я встал со скамейки, и пошел, куда глядели глаза – совершенно не хотелось сидеть на месте, тело требовало движения, активности, нагрузки.

Итак, по порядку… Вариант «номер один»: Вадим меня обманывает, и если не всё, то большинство его слов – чистой воды ложь. Неправда, что его телефон работал; что он был в Турции; что я не участвовал в игре; что он сам не смог до меня дозвониться… Тогда сразу возникает тысячу «но», продиктованных логикой и здравым смыслом. И, в конце концов, сам собой появляется главный вопрос – на кой чёрт ему все эти хлопоты?! Уж слишком я незначительная фигура в его жизни. Или я чего-то не знаю? Почему-то сразу вспомнилась жена, улетевшая в командировку. Куда она должна была лететь? Вроде бы на Ближний Восток… Или на Дальний? Блин, хоть убей – не помню!

Второй вариант меня не то чтобы тревожил, а, скорее, по-настоящему пугал! Если всё, что сказал Вадим правда – тогда получается, что это со мной что-то не то… И это ещё слабо сказано.

И впрямь, а с чего это я решил, что ключи на остановке были предназначены мне? Ведь брелок с турецким флагом – явление не такое уж и редкое и могло ведь просто совпасть, что именно я обратил на ключи внимание. Почему-то только сейчас мне пришло в голову, что ключи – это просто ключи. Кто-то потерял, а я подобрал, решив приписать им таинственный смысл, которого в действительности нет. Как говорил Фрейд: «Иногда банан – это просто банан!»

Ладно… А что тогда с телефоном? Почему я не мог дозвониться? И Вадим сам говорил, что у него не получалось… Пока я не порвал визитку. Я сильно мотнул головой, стараясь вытрусить из головы засевшую внутри ерунду, которая только мешала понять, что к чему. Естественно, разорванная на сотню маленьких кусочков бумажка никак не могла повлиять на возможности телефона. Чушь…

Я ещё раз повторил ритуал «выбивания» из черепной коробки мыслительного хлама и направился к светофору.

Куда меня занесло?

Пахло речной водой и смертельной усталостью от себя самого, от бесконечного анализа и размышлений… Я огляделся.

Только что меня окружал привычный гомон мегаполиса с характерным для него лязгом… Сейчас же я словно повис в пустоте. Меня окружал туман, густой и вязкий, словно желе… И ни единого звука. Белое марево было настолько непроницаемым, что я не мог различить даже очертаний улиц. Да если и собственных ног не видно, что уж про остальное говорить…

Я бы даже не удивился, узнай, что иду по автостраде и через секунду меня собьёт здоровенный грузовик. Ни звука… Дыхание, шаги – и те словно превратились во всепоглощающую белизну. Если бы не фонари на моём пути, могло показаться, что я очутился между мирами, где вместо времени господствует туман.

Даже ощущения – и те меня подводили. Чтобы чувствовать собственные движения, приходилось сильно напрягать сознание, постоянно напоминая себе, что я ещё здесь… Что я – есть. ЧТО я есть?

«Слава Богу!» – облегчённо выдохнул я, увидев впереди мерцание фонаря. Какое-никакое, но движение. Я даже специально ускорил шаг, чтобы поскорее приблизиться к единственному чему-то живому в этом мире… Почти поравнявшись с ожившим светом, я услышал… УСЛЫШАЛ! гудение электричества и своеобразное цоканье в такт мерцанию, словно отбивающее ритм незнакомой мне мелодии.

Мне захотелось звуков – сейчас они были чем-то жизненно важным, необходимым для выживания, дороже воздуха. В этом едком тумане я задыхался в тишине. Музыка!

Я забрался ладонью в карман, но… Конечно же, плеера там не оказалось. При том, что я целый день, не выключая, слушал его и наушники оплетали мою шею. Так просто, незаметно, его потерять даже при желании было бы трудно. Может, во время разговора с Вадимом положил на скамью, а сам и не заметил? Ай, какая уже разница… Плеера, а значит и музыки, у меня нет – это факт. Значит, придётся и дальше давиться этой тишиной, словно последним в жизни вздохом.

Я вновь увидел впереди мерцание уличного светила. Раз… Два-два… Три-раз… – выдавало оно известный лишь ему шифр. Подойдя ближе, я услышал уже знакомое «цоканье». Лишь стоило пройти мимо, как шум прекратился. Зависшая на до мною лампа перестала мигать и вообще подавать какие-либо признаки жизни. Что за чертовщина творится?! Я решил подойти к столбу поближе, дабы прислушаться к звукам. Но и тут меня постигло разочарование – фонарного столба и вовсе не оказалось, будто маленькое солнышко просто зависло в воздухе, в нескольких метрах надо мной. Нет, конечно в таком тумане я запросто мог его пропустить, но… Теория с «зависанием» подтвердилась, когда и у следующего фонаря не оказалось «ноги» соединяющей его с землёй. Впереди, насколько можно было различить, я увидел ещё один мигающий фонарь… На миг показалось, что я очутился внутри бесконечного лабиринта, из которого никогда не смогу выбраться.

Гонимый страхом и отчаянием, я помчался к мигающей лампе, но стоило оставить её позади, как мерцание исчезало – свет начинал литься ровно и спокойно… Я нёсся вперёд, быстро, как только мог… Задыхаясь, разрывая сердце – я убегал от одиночества, преследовавшее меня на протяжении всей жизни, на которое я был обречён, но уговаривал сам себя, что смирился с ним, что никто мне не нужен.

Не знаю, сколько прошло времени… Иного. Но мне так ни разу и не довелось свернуть с прямого пути, спуститься вниз или, наоборот, ощутить подъём – будто я бежал по идеально ровной поверхности, протянутой из ниоткуда в никуда. Не знаю, сколько так могло продолжаться… Я упал без сил, рухнув наземь. Мои ноги просто перестали меня слушаться.

Распластавшись по земле, больно ударившись локтем, я лежал лицом на мокрой, холодной поверхности, пахнущей асфальтом. Я плакал… Из глаз лились слёзы усталости и отчаяния, что копились капля за каплей на протяжении долгих лет. Самое страшное в моих Сезонах – это всякое отсутствие настоящей теплоты и близости от людей, окружающих меня. Со мною будто бы рядом были холодные, бесчувственные манекены, не знающие ни любви, ни поддержки, ни заботы… В Сезон я старался согреться от тепла прохожих, от соседей в кино или на скамейке в парке… Но чужое тепло, предназначенное кому-то другому – всего лишь суррогат. Я, словно уличный пес, подбираю крохи с чужого стола. А мне хочется моего собственного, лично моего тепла – получать и отдавать. Близкие, словно в наказание за плохие поступки, где-то на стыке лета и осени уходили в никуда, отдалялись, чтобы я не смог до них добраться и отвоевать принадлежащую мне по праву любовь.

Теперь, наверное, так будет всегда.

Сделав неимоверное усилие над собой, я приказал телу напрячь немощные мышцы и, наконец, оторваться от холодной земли. Оно слушалось плохо, не желало подчиняться, словно чужое. Встав на ноги, я понял, что мир стал немного иным. Что-то изменилось. Я начал обшаривать себя ладонями, слово искал прилипший чужеродный предмет, создающий помехи. Проверив карманы, вытащил на свет «мёртвый», без энергии мобильник (в самом деле, казалось, что он испустил дух и его уже не вернёшь) и кошелёк. Чего-то не хватало… Понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить о ключах, что я постоянно носил с собой, рассчитывая на встречу с Вадимом. Сев на корточки, я начал рыскать руками по поверхности мокрого асфальта, надеясь отыскать на ощупь пропажу. Нашёл почти сразу: ключи, будто живые, сами бросились ко мне в ладонь, испугавшись большого и страшного мира.