Читать книгу "Забытые письма - Лия Флеминг"

Но долг есть долг, и ей было стыдно, что она не хочет менять свои планы, не торопится броситься к маме в такую минуту… И все же домой она ехала с тяжелым сердцем и надеялась, что сможет ничем этого не выказать.

* * *

– Пора нам что-то придумать с захоронением на площади Вязов. Памятник растет будто сорняк, без всякого пригляда, становится аляпистым и неподобающе развеселым, – заявила Хестер на приходском собрании.

– Но жители просто хотят почтить память близких, – ответил ей Эбенезер Бест, председатель. – Вполне естественное желание. Мы вот думали поставить памятную доску для учеников воскресной школы – выгравировать на ней все имена погибших, – добавил он.

– И в приходе Святого Уилфреда собираются сделать то же. Что-то такое, что будет уместно устроить в церкви. Но для этого нужно запросить официальное разрешение в епископате, – вмешался викарий, желая, чтобы последнее слово осталось за ним. – Надо подобрать что-то со вкусом, не какие-нибудь там сентиментальные послания. Я согласен с леди Хестер, сейчас памятник смотрится неряшливо.

– Тогда, быть может, нам пора подумать о памятнике для всей деревни? Памятник героям войны. Такие предложения уже высказывались. Когда в Лондоне поставили памятник неизвестному солдату, говорили, что и другие города могут последовать его примеру.

– Значит, нам нужно собрать специальный комитет, – сказала Хестер, заранее предвидя разнообразные осложнения. – Хотя я уверена, нам пока рано думать об увековечивании памяти в такой форме.

– Почтить память павших героев не может быть слишком рано, – возразил ей мистер Плиммер.

– Так вы хотите перечислить на памятнике только погибших – или всех, кто воевал? – спросил кто-то.

– По-разному можно… Надо составить список всех имен, какие следует включить.

– Простите… но… вы же не собираетесь писать на памятнике… имена? – с недоумением уточнила Хестер. – Прежде так никогда не делали.

– Думаю, все-таки кое-где такие памятники есть.

– Сомневаюсь, – стояла на своем Хестер.

– Вы не могли бы обращаться к председателю? – прокричал поверх голов мистер Бест. – Надеюсь, вы прекрасно понимаете, о чем я… Нам еще о многом предстоит поразмыслить в связи с этим памятником.

– А мы сами должны будем заплатить за него или заплатит правительство? – поинтересовался мистер Плиммер. – Нет у меня желания отдавать свои деньги за дощечку в церкви с фамилиями, которую я и не увижу-то никогда!

– Прежде всего нам надо посоветоваться с жителями. Обсудить, какой памятник подошел бы для нашей округи, узнать пожелания каждого, – сказал председатель.

– Если под памятником понимается что-то наподобие той стихийной доски почета, как сейчас на площади, то я не уверена, что это подходящая форма и место, – заявила Хестер, не привыкшая, чтобы ей перечили.

– Наверное, нам следует сформировать дополнительно малый комитет. Точки зрения будем заносить в протокол. И если мы собираемся сооружать памятник не только для наших прихожан, то надо и других жителей деревни подключить.

– А это необходимо? – забеспокоилась Хестер.

Она-то надеялась, все просто согласятся снести деревянную импровизированную усыпальницу, водрузить на ее месте какой-нибудь приличествующий случаю гранитный обелиск и на этом покончить с делом.

– Леди Хестер, этот памятник слишком важен для нас всех, мы не можем принимать поспешных решений. Будущие поколения будут глядеть на него и учиться чтить память.

– Может быть, нам провести какое-нибудь мероприятие по сбору средств? Мы могли бы установить ограду взамен той, что пошла на нужды фронта, когда собирали железо. Вокруг вяза – ограду и рядышком – скамейку, вот и будет славно, – выступил мужчина из заднего ряда.

– А можно выгородить кусочек луга и устроить там детскую площадку, – прозвучал чей-то голос.

– Да какое отношение все это имеет к нашим павшим героям? – взревел мистер Плиммер.

– Если продолжать линию предложений, то нам в читальне очень не хватает уборной, – подала голос и мисс Барнс, новая школьная директриса.

– Леди и джентльмены, призываю всех к порядку! Комитет должен будет внимательно рассмотреть все высказанные предложения. Предлагаю голосовать и перейти к следующим вопросам, иначе мы просидим тут до утра. – Последнее слово осталось, как обычно, за Эбенезером Бестом.

Предложение сформировать комитет поддержали и поставили на голосование. Хестер не сомневалась, что войдет в него и уж тогда постарается, чтобы памятник оказался ей по вкусу. В конце концов, она покровитель прихода Святого Уилфреда, так что ей расскажут, что там у них происходит. Только вот мысль о высечении имен на доске памяти вызывала у нее беспокойство. Как же ей вписать туда обоих ее мальчиков, ведь они оба заслужили почести? И как быть с младшим Бартли?

После смерти Эйсы кузница закрылась. Эсси Бартли как-то ухитрилась внести ренту вовремя, но это был лишь вопрос времени – рано или поздно беда придет, и ей нечем будет платить. Хестер почувствовала прилив жалости к этой одинокой заброшенной женщине. Она так и не вернулась в Женский институт и, как поговаривали, перестала ходить в церковь.

Если б только в ее силах было как-то помочь ей преодолеть эту черную полосу! Но одного лишь взгляда на ее угольно-черные глаза было достаточно, чтобы понять – эта гордая женщина скорее примет позор и нужду, чем попросит о помощи.

Хестер не собиралась позволить ей кончить жизнь в работном доме. Где же дочь – сейчас, когда она так нужна матери? Нет, в самом деле, не ее же, Хестер, это ответственность. Их, двух женщин, разделяет столь многое! И все же что-то необходимо делать, и Хестер понимала: первый шаг придется сделать ей, а не Эсси.

Если бы Гай успел поступить по-своему, теперь они были бы связаны родственными узами. Если б только Хестер знала, где он теперь. Она-то надеялась, что война закончится и он как-то даст знать о себе, хотя бы пришлет ей открытку. Но дни шли, почты не было.

Ах да, чего же ты ждешь – открыток от мертвого? Эта мысль не давала ей покоя. Имя его на памятной доске станет ложью, а Энгус, погибший вместо брата, никогда не удостоится положенной ему памяти. Какая кошмарная путаница. Боже, что же мне делать?!

* * *

Эсси едва узнала родную дочь. Та шла ей навстречу через мост над железнодорожными путями и, улыбнувшись, помахала рукой – она казалась такой нарядной в укороченной юбке и шикарной крошечной шляпке, короткие прямые волосы блестят на солнце. Сердце ее заныло, когда она увидела, что все вещички, которые Сельма прихватила с собой, уместились в маленьком кожаном саквояже. Слишком маленьком, чтобы тут же понять: дочка не планирует задержаться.

– Да ты просто картинка! Чистое загляденье! Ох, как Рут-то расстаралась! – через силу заулыбалась она.

– Не угадала! Я сама все купила. Нравится тебе мое новое пальто?