Читать книгу "Эрдейский поход - Руслан Мельников"

А в ворота все стучат, стучат...

– Урус! Урус!

– Да открываем ужо, – буркнул Всеволод. – Не ори!

Не скоро ведь это дело делается. А быстрее – никак. Не получится быстрее-то при всем желании.

Медленно ползла вверх массивная подъемная решетка. Звенели и лязгали толстые цепи. На скрипучие вороты что было мочи налегали четверо дружинников. Такую тяжесть легко и просто обрушивать вниз в случае тревоги. А вот открывать, а вот поднимать...

Умаешься!

Острые, перепачканные грязью железные колья уже выдрались из земли – из узкого, специально оставленного для воротной решетки проема меж сплошным булыжником под аркой. Но слишком низко еще висит решетчатая преграда, не добраться еще до засова, не распахнуть створки внешних ворот.

Небольшая группа татарских всадников прорвалась через мост. Выстроились полукругом, отмахиваются саблями от лезущих из стоялой водьч упырей, копьями спихивают тварей обратно, в зловонную зеленоватую жижу.

Жестокая сеча с нечистью шла теперь по обе стороны рва.

– У-рус! У-ру-у-ус!

Насадил, наконец, на свой изогнутый клинок упрямого кровопийцу степняк с лисьим хвостом на шлеме. Сбросил упыря со спины вместе с изорванной овчиной и доброй половиной доспеха, наподдал концом копья по конскому крупу. Тоже промчался по дощатому настилу мостков к надвратным башням.

Решетка приподнялась достаточно, чтобы, пригнувшись, проскочить пешему. Но всаднику – не проехать.

– Поднимай! – прокричал Всеволод – Еще!

Сам он уже спустился по приставной лестнице. Пробежал мимо вскакивающих в седла бойцов – Федора, Луки и Ильи.

Решетка с надсадным скрипом все ползла и ползла вверх. Как улитка. Как черепаха.

А за решеткой, у ворот, уже стояли наготове двое дружинников. Ждали команды.

– Убрать засов!

Всеволод снова держал в руках обнаженные мечи.

Темный дубовый брус скользнул из пазов. Левая створка не сдвинулась с места: уперлась в наваленные снаружи упыриные тела, застряла. Правая – чуть поддалась. Приоткрылась немного. Один-два всадника проедут, не больше.

– Эй! – позвал Всеволод. И – прижался к стене.

Вовремя! Иначе – затоптали бы, чего доброго.

Упрашивать татар не пришлось. Приглашать второй раз – тоже. По камню застучали некованые копыта мохнатых степняцких лошадей.

Татарские всадники перемахивали через груды мертвой нечисти и один за другим влетали в крепость. Проносились через арку, врывались в огороженное пространство межвратного двора, осаживали коней, сворачивали в сторону, давая дорогу другим.

Те, кто уже стоял под самыми стенами и кто успел въехать на мост, отошли беспрепятственно, а вот рубившихся по ту сторону рва упыри отпускать не желали. Своей законной добычей считали их упыри.

Предводитель татарского отряда въезжать в ворота не спешил. Загнав половину отряда за крепостные стены, сам остался снаружи. И теперь в одиночку оборонял мостик – последнюю надежду оставшихся на той стороне.

Безумец!

Повод – в зубах. Изогнутая сабля в правой руке. Короткое легкое копьецо с крюком и бунчуком – в левой. Сабля рубит тех, кто суется близко, – только черные брызги летят. И бледнокожие руки-головы. Копье, выписывая хитрые круги и восьмерки, достает тех, кто подале.

Левой татарин колол все же не так ловко, как действовал правой. Не обоерукий, конечно, но, видать, неплохо обучен всякому бою. И двуручному, да с седла – тоже.

Сбитые упыри слетали с моста. Татарский конь хрипел и бил копытом о деревянный настил. А из-под настила, из воды к одинокому всаднику тянулись и тянулись когтистые руки-змеи.

Всадник рубил и колол. И что-то громко кричал гортанным голосом.

Своих зовет...

Увязшие среди нечисти татары медленно, с трудом и кровью, теряя людей и коней, пробивались, проталкивались, пропихивались к мосту. Немного, совсем немного оставалось...

– Федор! Илья! Лука! Подсобите! – крикнул Всеволод.

Дюжина всадников – надо же! все, что осталось от трех десятков! – вывалила за ворота.

Оттуда – сразу – на мост...

С двух сторон объехали шлемохвостого. Сшибли в воду трех или четырех тварей.

...И – за мост.

Дружно ударили по упырям.

Сам Всеволод тоже выбежал за стены. Надо же кому-то оборонять приоткрытый проход. Срубил на ходу одного упыря, выползающего изо рва. Достал второго. Мельком глянул на ворота. Ужаснулся. Ибо снаружи выглядели они...

Господи, оборони и помилуй!

Ворота были иссечены, искромсаны, изгрызены почти насквозь. Висели на расшатанных гвоздиках толстые медные полосы – сорванные, смятые, искореженные, скрученные в стружку, а крепкий мореный дуб во многих местах расщеплен, будто податливая лучина.

Да что там ворота: следы когтей и зубов отчетливо отпечатались даже на камне. Исцарапанные плиты, раскарябанные швы, зияющие щели.

А вон – здоровенная глыба, целиком вывороченная, выковырнутая из кладки.

Упыриные клыки и копи оказались эффективнее любого тарана. Дай этим тварям времени побольше – так они и ворота прогрызут, и стены развалят голыми руками... По камешкам любую крепость разнесут!

Ладно, не к месту сейчас такие мысли.

Всеволод отмахивался мечами от лезущих из воды упырей. Рядом вертел коня волчком и разил нечисть с седла отчаянный степняк. Саблей – в одной руке. Копьем – в другой. Вблизи Всеволод заметил: серебряной отделкой поблескивали не только изогнутый клинок, копейный наконечник и крюк. Плоские серебряные кольца охватывали также крепкое древко татарского копья. А меж колец – частые шляпки серебрёных гвоздиков. И толстая серебряная проволока, выпирающая из неглубоких бороздок на дереве. Перехватить и переломить такое ратовище темным тварям будет непросто.

А по мосту уже дробно и часто стучали копыта. Татары, пробившиеся к проходу, русичи, проложившие дорогу татарам, – все теперь отступали вперемешку.

Быстро отступали.

Воющий и рычащий вал пер сзади.

Со стен в преследователей полетели стрелы и легкие сулицы. Со стен, как могли, прикрывали отход.

Глава 44

Закрыть погрызенные створки внешних ворот все же не удалось. Не смогли. Не успели. Нечисть навалилась мощной живой волной. Сразу несколько упырей – через головы друг друга – втиснулись в приоткрытую щель вслед за отступавшими людьми. И руки... руки... целый пучок тянущихся снаружи длинных гибких бледных рук.

Последними отходили Всеволод и татарский воевода.