Читать книгу "ТАСС не уполномочен заявить… - Александра Стрельникова"

«Пожалуй, самое время перейти к медовой тематике, — мелькнула мысль у Аристарха. — Ты ей просто не давай опомниться».

Зная семейные предания о том, что у его бабушки Гражины с дедом, и у матери с отцом были свои истории, связанные с медом, он вдруг, как продолжатель династии Рачинских осознал, что и ему нужно будет сочинить сейчас свою. Весьма правдоподобную и приближенную к реалиям сегодняшнего времени.

Аристарх протянул руку под кровать, и, как фокусник, извлек оттуда фигурную баночку со сладким и ароматным содержимым, из которого торчала чайная ложка.

— Откуда это? — удивилась Лариса.

Аристарх сел на тахте перед женой и сознательно выдержал интригующую ее паузу.

— Мужчины из рода Рачинских утром, после первой брачной ночи, всегда кормили своих любимых жен медом, чтобы… чтобы они оставались для них всегда такими же сладкими и желанными, как в первую ночь…

(«Хорошо придумал, Аристарх. Молодец!»)

— Как интересно и трогательно, — вздохнула Лариса.

— Так что открывай ротик, моя женушка, — и он зачерпнул маленькой ложечкой пахучий пчелиный продукт.

— А ты?

— И я обязательно, — только попробую этот нектар иначе, — и он поцеловал ее в губы, перепачканные медом, — так вкуснее.

Мужчина зачерпнул еще с верхом ложку и сознательно, (но, вроде, случайно) задержал ее на уровне женской груди, пока туда не упала сладкая капля. Затем донес ложку до ее рта, а сам стал целовать то место, куда «нечаянно» попал пчелиный нектар.

— Ой, как сладко и сразу пить хочется, — проговорила Лариса, не подозревая даже, что слово в слово повторила фразу, сказанную матерью Аристарха на брачном ложе под раскидистой яблоней белого налива много лет тому назад.

— Сейчас водички, — Аристарх подскочил, налил в бокал минералки.

Пока жена пила, он достал из-под матраца ее свадебную туфельку.

— Ой! — изумилась Лариса. — Да ты, прям, колдун-ведун какой-то. То мед под кроватью прячешь, то мою туфлю — под матрасом… Зачем?

— Да ни какой я не колдун, — усмехнулся мужчина. — Просто банку я задвинул немного, чтобы ногой нечаянно ночью не зацепить, а туфельку твою… Может, сама угадаешь?

— Ну, наверное, это что-то, связанное с тем, чтобы муж не стал подкаблучником? — предположила она.

Аристарх засмеялся.

— Вообще-то, очень оригинальная трактовка. Мне никогда бы такое в голову не пришло. Просто у поляков есть такой обычай: в первую ночь жениху и невесте класть под матрас женскую туфлю или кнут.

— Кнут? — изумилась Лариса. — Это, чтоб жена мужа боялась? Уж лучше бы пряник…

— Нет, не для того, чтобы боялась. Ну, как ты не понимаешь: кнут — мужского рода, а туфля — женского?

— Ну, и что из этого?

— Иногда вместо кнута кладут шляпу.

— Шляпа — тоже женского рода, — она недоуменно повела плечиком.

— Я ж не сказал — шляпку. Имеется в виду мужская шляпа…

— Ты меня совсем запутал…

— Но у меня не было ни шляпы, ни кнута, поэтому я и выбрал твою туфельку. — Ты подумай, Ларушка. Неужели такая трудная загадка?

— Кнут — мужского рода, туфля — женского рода… Женского, мужского, — повторяла Лариса.

Наконец, испуганная догадка мелькнула на ее лице.

— Ой, — схватилась она за голову, — ой, — какая же я шляпа. Что ж я расселась, как росомаха!

У нее чуть не слетело с языка: «Меня же мама предупреждала». И она, соскочив, быстро натянула на себя халат и со словами «я пропала» понеслась в ванную.

Аристарх счастливо вздохнул, воздев голову к потолку. Сейчас у него тоже было желание подскочить и прошибить своей головой потолок. Только от радости, а не от отчаянья, как вчера вечером.

«Не было бы у тебя других печалей, моя женушка, как „пропадать“ за любящим мужем, — подумал он.

Лариса вскочила в ванную, посмотрела на себя в зеркало, отмечая, что косметика хорошо сохранилась, но тушь чуть осыпалась и вызывала раздражение в глазах. И почему-то захотелось смыть намученные за сутки краской глазки. И еще, становясь под душ, женщина подумала о том, что Арису, пожалуй, нет никакого дела до ее косметики, потому что, если он ее любит, то ему должно быть всё равно — накрашены у нее глаза или нет. И она смело подставила свое лицо под струю воды.

Когда Лариса выпорхнула в розовом махровом халатике из ванной, то явственно почувствовала запах кофе и какое-то шевеление на кухне. Она юркнула в постель в ожидании завтрака.

Вскоре возник и Аристарх — весь в голубой махре и с подносом в руках.

— Моя королева, наверное, проголодалась, — сказал он, ставя поднос на стол с дымящимся кофе и бутербродами с красной икрой.

— Немножко…

— Какое у нас умытое юное личико, просто прелесть, — сказал он, целуя ее во влажноватые волосы у виска и протягивая чашку с бодрящим напитком.

Они выпили кофе, съели по паре бутербродов с красной икрой. Заели всё это бананами.

— Я так понимаю, что это был завтрак для меня, — улыбнулась Лариса. — Ты остался голодным.

Аристарх виновато улыбнулся: „Что правда, то правда“.

— А теперь я тебя покормлю, — а ты отдыхай, сказала она. — Как ты отнесешься к яичнице с беконом?

— Очень даже замечательно отнесусь. Тем более, что теперь это будет мое самое любимое блюдо. Я точно знаю.

— Вот и прекрасно, отдыхай, — и новоиспеченная жена упорхнула на кухню.

И минут через пятнадцать Лариса появилась с большим блюдом, на котором была яичница из десяти яиц с беконом, украшенная зеленью, маринованными огурцами и помидорами.

— Какой царский завтрак, и как всё красиво оформлено, — радостно сказал Аристарх. — Только боюсь, с моим аппетитом никаких продуктов не хватит.

— Не волнуйся, улыбнулась Лариса, — у нас два холодильника. И о нас хорошо позаботились, чтобы в эту неделю мы не остались голодными…

Она посмотрела, с каким удовольствием он поглощает еду, приготовленную ее руками. Лицо его по-прежнему продолжало излучать сияние.

— Помоги мне немножко, — попросил он, — что ж я один ем.

— Ты меня уже накормил, а это — персональное блюдо для тебя.

— Спасибо. Не волнуйся, я сам отнесу посуду на кухню, — сказал он, запивая сытный завтрак апельсиновым соком.

После кухни он заглянул в ванную комнату. Провел рукой перед зеркалом по лицу, замечая чуть подросшую щетину.

— А ты, и правда, сияешь весь, „воин Эллады“, — мужчина прикрыл в блаженстве глаза, — да за такие слова, да за этот первый завтрак, который она приготовила специально для него, он сам не знает, что сейчас сделает, потому что на седьмом небе от счастья…