Читать книгу "Кричащая лестница - Джонатан Страуд"

– Ну и пусть себе подает, – кивнул Локвуд. – Зато этот греческий огонь может спасти нам жизнь. Что для тебя важнее, Джордж, – жизнь или деньги? Вспомни, что случилось с той группой агентов, которая провела ночь в этом доме. А вот нас замертво лежащими на полу никто не найдет – дудки! Вот почему вчера я прикупил еще одну вещицу.

Он еще раз перевернул пакет, и из него выкатился седьмой цилиндр. На нем, как и на остальных шести, был логотип корпорации «Санрайз», но этот цилиндр был несколько больше по размеру, наклейка у него на боку была не белой, а темно-красной, а из верхнего конца торчал длинный бикфордов шнур.

– Новый тип вспышки, – сказал Локвуд, прикрепляя цилиндр к своему поясу. – Один знакомый парень из «Сэтчелл» сказал, что такие вспышки стали применять в агентствах «Фиттис» и «Ротвелл» для борьбы с кластерами – большими группами призраков, сконцентрированных в одном месте. Души жертв бомбардировок, например, или эпидемии чумы. Такая вспышка образует очень сильную взрывную волну из серебра, железа и магния – ее мощность на порядок выше, чем у обычной вспышки. Применяется в полевых условиях. Но и стоит она тоже будь здоров… Так, ладно, куда бы мне деть этот мусор?

Он скомкал мокрый пакет, огляделся по сторонам, а затем засунул его внутрь драгоценной китайской вазы династии Хань.

– Ну вот и хорошо, – криво усмехнулся Локвуд. – А теперь за работу.

Своей оперативной базой мы выбрали библиотеку. Она была достаточно недалеко и от главного выхода, и от двери, соединяющей коридор с безопасным Восточным крылом. Кроме того, железная мебель библиотеки должна была гасить активность Гостей. Мы затащили туда наши мешки, Локвуд зажег стоящую на столике электрическую лампу и поставил ее регулятор на самую малую мощность.

– Итак, беглый осмотр дома мы уже произвели, – сказал он. – Ваши ощущения?

– Весь Холл кишит призраками, – ответила я.

– А где их присутствие ты ощутила сильнее всего? – спросил Джордж.

– В коридоре возле Красной комнаты.

– Ага, – кивнул он.

– А услышать ты что-нибудь смогла, Люси? – спросил Локвуд.

– В том коридоре? Шепчущие голоса. Слишком тихие, чтобы разобрать хоть слово, но… очень злобные. Не понравились они мне. Во всех других местах – тишина, и она мне тоже не понравилась. Я знаю, что ночью такая тишина должна взорваться, – я виновато улыбнулась и добавила: – Прости, тебе, наверное, кажется, что я несу какую-то чушь.

– Может быть, – кивнул Локвуд, – но со мной происходит что-то похожее. Я повсюду чувствую свечение смерти, но нигде не вижу пятен. А что у тебя, Джордж?

– У меня не такой сильный Дар, как у вас двоих, – сказал Джордж, – но одну вещь я тоже приметил, – он отцепил от куртки термометр и показал нам его шкалу. – Когда мы были в библиотеке с Фейрфаксом, температура там была шестнадцать градусов. Сейчас уже тринадцать. И она продолжает падать.

– Это значит, что запас времени у нас пока есть, – сказал Локвуд. – Значит, так, следим за температурой, прислушиваемся к своим ощущениям и записываем их. Прежде всего, осматриваем нижний этаж, включая лестницу, затем подвалы. Потом сделаем небольшой перерыв. После перерыва обходим остальные этажи. Дом большой, ночь длинная. Все время держимся вместе. Никто никуда не отходит ни под каким предлогом. Если кому-то приспичит отлить, все идут его сопровождать. Все ясно?

– Ясно, – сказала я. – Сегодня я больше чая не пью.

Я оказалась права. Это дом действительно кишел ими, и это стало совершенно очевидно еще до того, как начали появляться сами призраки.

Благодаря железной мебели в библиотеке, откуда мы начали осмотр, паранормальных следов было относительно немного. Но даже здесь, погасив лампу и оставшись в полной темноте, мы начали замечать отдельные короткие вспышки потустороннего огня. Они были слишком бледными и слабыми, чтобы перерасти в настоящую манифестацию, но следы эктоплазмы – это всегда следы эктоплазмы, пусть даже и маломощные. Следуя стандартным, составленным еще Мариссой Фиттис, процедурам, Джордж измерил температуру во всех четырех углах комнаты и в ее центре. Аккуратно записал показания в свой блокнот. Пока он делал все это, я стояла рядом, обнажив рапиру, – сторожила и подстраховывала Джорджа. Затем я стала прислушиваться, Локвуд – осматриваться.

Увы, никакой новой информации ни мой Дар, ни Дар Локвуда нам не принес. Мои уши по-прежнему ощущали только тишину, она забивала их как вата. Локвуд сказал, что рассмотрел лишь несколько бледных пятен – очевидно, следы какого-то очень древнего, почти выдохшегося свечения смерти. По-моему, его гораздо больше заинтересовали висевшие на стене библиотеки фотографии.

В вестибюле термометр Джорджа показал в среднем одиннадцать градусов. Проблески плазмы стали ярче и чаще, они мелькали в темноте как огненные бабочки. Кроме того, появились первые нити зеленовато-молочного призрачного тумана, пока еще очень бледные и тонкие. Туманная дымка стелилась по полу и понемногу скапливалась в углах.

Вскоре я уловила своим слухом новый звуковой феномен – низкий, едва слышный треск, похожий на разряды статического электричества, которые постоянно доносятся из включенного радиоприемника. Треск появлялся и исчезал через равные промежутки времени, постоянно угрожая слиться в постоянный фон, но не делая этого. Я никак не могла объяснить себе, что это за шум, и его непонятная природа все больше начинала меня тревожить. Я изо всех сил старалась «выключить» этот шум, перестать слышать его, но безуспешно.

Тем временем Локвуд обнаружил в вестибюле три пятна свечения смерти, все они были очень яркими.

– Думаешь, недавние? – спросила я.

Локвуд снял солнечные очки и положил их в карман пальто.

– Или старые, но оставленные каким-то ужасным событием, – ответил он. – Точно сказать невозможно.

А вот на лестнице, как ни странно, ничего особенного не обнаружилось. Температура, которую измерил Джордж, здесь была такой же, как в вестибюле. Я, в свою очередь, не услышала на лестнице никаких новых звуков, ни намека на какие-нибудь крики и вопли.

Притронувшись – скорее на всякий случай – к каменным ступеням, я прислушалась, но почувствовала лишь смутную тревогу и беспокойство, – но их я ощущала и без этого.

Дальняя стена Длинной галереи терялась в тенях, и возле нее было очень холодно. Огонь в камине почти погас – оставался лишь последний слабый язычок пламени, он мигал, трепетал, но никак не мог исчезнуть до конца. Джордж вновь посмотрел на свой термометр.

– Восемь градусов, – сказал он. – И температура продолжает падать.

– Я начинаю испытывать мелейз, – сказала я. – Кто-нибудь из вас его ощущает?

Джордж и Локвуд дружно кивнули. Так, началось. Мелейз – знакомое, но всегда отвратительное ощущение, которое охватывает тебя при появлении призраков. Испытываешь упадок духа, на сердце словно наваливается камень, и хочется свернуться клубочком на полу и закрыть глаза…