Читать книгу "Охота на смотрящего - Евгений Сухов"

– Имеется, имеется. И немалый, – неожиданно буркнул дед. – И хочешь ли знать, коли бы судьба не уберегла от земного огня – гореть бы мне сейчас в адском пламени.

– Загадками говоришь, отец, – нахмурился Варяг.

– Я хоть загадками, а ты вот и вовсе помалкиваешь. Ну да ладно. Не хочешь первым рассказывать не надо. Тогда послушай мою повесть, может, чего поймешь.

Глава 29В МУРе работаете?

Александр Беспалый шел на встречу с Николаем в приподнятом настроении. В отличие от надменного генерала Артамонова, загадочный Николай Иванович был весьма предупредителен и подробно объяснил подполковнику, как его найти в Москве. Судя по всему, Николай собирался принимать гостя в неофициальной обстановке. Прямо он об этом, разумеется, не сказал, но дал понять, что их встреча состоится «вдали от посторонних глаз и ушей».

Беспалый сразу смекнул, что Николай Иванович из «комитета», по-нынешнему – ФСБ. Он и сам не мог объяснить, почему он так решил, но в манере вести разговор у Николая было нечто такое неуловимо-характерное для повадок штатного кагэбэшника.

Размышляя о своих телефонных разговорах с Калистратовым, Беспалый выстроил в уме нехитрую схему: Калистратов и Николай играют за одну команду, но только Николай Иванович – это основной состав, а вот генерал-лейтенант Калистратов, похоже, переведен в запас.

Николай Иванович ждал его в 19.00 в кафе «Парус» в парке Дружбы на Речном вокзале. Во всех отношениях это было очень удобно: Александр Тимофеевич расположился в общежитии МВД на Фестивальной улице – совсем недалеко от места встречи. В общежитии жили московские менты-«лимитчики», временно переведенные в Москву для несения патрульно-постовой службы и для охранных мероприятий. Но только их «временный» перевод, как все временное в России, с годами превращался в постоянное жительство. Чему менты, а точнее, ментовские жены, были очень даже рады, невзирая на походное, чемоданное житье-бытье в общаге.

Оказавшись вчера в общаге, Беспалый с нескрываемым отвращением отнесся ко всему, что там увидел: общие кухни, где на веревках сушились милицейские форменные рубашки вместе с детскими пеленками и женским исподним; лениво гуляющих по коридорам работников правоохранительных органов в майках, ментовских баб, без стеснения глазевших на новоприбывшего бравого подполковника.

Беспалого определили в крохотную «двушку» – двухместную комнатенку, подселив к капитану из Воронежа – тоже командировочному. Беспалый матерился про себя. В Москве он бывал регулярно – раз в полгода. И селили его в разных местах; один раз он даже по недоразумению попал в дом приемов МВД на Ленинских горах – дворец, да и только! Но в таком бардаке обитал впервые. И эта гнусная общага только обострила в Беспалом чувство отвращения к столице, куда он втайне мечтал переехать на генеральскую должность, но… этот виноград для него пока что был зелен.

Беспалый вышел из метро и двинулся через парк.

Времени было еще достаточно – час с гаком. Он подошел к искусственному пруду и присел на деревянную резную лавку. Мысли о Варяге не давали возможности расслабиться. Еще в колонии у него зародилось первое сомнение в том, что обезображенный труп, который предъявил ему в бараке лукавый Мулла, и в самом деле Владислав Игнатов. Потом, когда на поверке он недосчитался человека, это сомнение только усилилось. И вот теперь, зная, что в окрестностях зоны бродит неизвестный с автоматом, замочивший туриста, да еще зарезавший двух овчарок, – Беспалый понял, что Варяг жив.

И эта мысль возбудила в нем клокочущую ярость. Варяг, падла, все ему запорол! Не будь Варяга – в «образцовой» зоне все было бы по-прежнему. Снова и снова перебирая в уме события последнего месяца, Беспалый убеждал себя в том, что именно Варяг повинен во всех его неудачах.

Беспалый уже понял даже то, что врач Ветлугин и медсестра Лизавета, которым было поручено «лечение» Игнатова, четко выполняли не его, а Варяга указания. Варяг вовсе не был одурманен наркотиками, не был тем безвольным дебилом, каким он себя представлял, – а четко рассчитывая, терпеливо готовил побег и скорее всего даже сам и подтолкнул зэков на бунт, чтобы под шумок покинуть зону.

И если Варягу удалось уцелеть и выжить в лесу – значит, он непременно должен куда-то податься к своим. Вот только вопрос: куда? Беспалый знал, что на всю округу – а это километров сто в радиусе – все «схвачено» краевым МВД и ВВ. Близкое соседство с несколькими воровскими зонами и поселениями заставило жителей близлежащих деревень и городков бдительно нести вахту и чуть что докладывать местным ментам о появлении подозрительных гостей.

Такое случалось не раз и не два: именно Александр Тимофеевич убедил краевое руководство выделить специальный премиальный фонд для поощрения граждан, своевременно сигнализировавших о всех чужаках, что неожиданно возникали на железнодорожных полустанках, автобусных станциях и рынках. Граждане исправно «сигналили» – и показатели борьбы с преступностью в районе, да и в крае оставались на должном уровне.

Беспалому потом за эту инициативу объявили благодарность…

Естественно, Варяг об этом вряд ли мог знать. Но на то он и вор, чтобы чуять опасность за версту. Нет, в город, на автостанцию, на полустанки он не попрется, ни за что не станет светиться.

Тогда куда?

Не может же он неделями бродить по тайге без жратвы. Какой-то маршрут у него должен быть – не случайно же он подался на север, а не на юг – как все нормальные беглые зэки. Значит, там где-то у него есть лежбище.

Беспалый расстегнул ворот рубашки. Он проводил глазами толстую мамашу с коляской, в которой попискивал годовалый карапуз. По пруду плавали сизые утки. Он посмотрел на часы. Уже шесть. Еще час до встречи… Надо дать команду Кротову послать поисковую группу – пусть прочешут леса и населенные пункты вплоть до северной границы края. Пусть берет две-три бээмпэшки – и вперед!

За двое суток управятся.

– Товарищ подполковник, закурить не найдется? – раздался над головой певучий женский голос.

Александр Тимофеевич поднял глаза. Перед ним стояла молодая девка в черном тонком жакете. Черные пышные волосы ниже плеч, глаза огромные, чуток раскосые, тоже черные. Из-под ярко-красной юбчонки, едва прикрывавшей срамное место, тянулись две стройные ноги. Беспалый даже успел заприметить на гладкой смуглой ляжке волосики соломенного цвета.

Он немного смешался и произнес как можно более строго:

– Не курю, барышня!

Барышня не смутилась и с улыбкой спросила:

– Разве так бывает: милиционер, да еще уральский, и не курит? Ведь у вас же нервная работа. Приходится все время воевать с преступностью.

Девица явно хотела раскрутить его на беседу.

– Почему вы решили, что я уральский? – удивился Беспалый.

Длинноногая присела рядом на скамейку – ее юбчонка, и без того короткая, поехала вверх, обнаружив краешки красных кружевных трусиков.