Читать книгу "Чтобы встретиться вновь - Джулиана Грей"

Лампа, перо, лист писчей бумаги на секретере.

Топот маленьких ножек, звук приглушенных голосов, то и дело вспыхивающий смех, перетаскивание каких-то предметов в комнате наверху.

Окна, закрытые и запертые, не впускающие свежий ветерок с вершины холма, чтобы хоть немного ослабить жару в комнате, где солнце со всей силы светит в стекла.

Часы, тикающие на каминной полке.

В точности как и в тот вечер, много месяцев назад, она внимательно следила за своей осанкой. Спина прямая, мышцы напряжены. Она тоже может ждать. У нее есть время. И власть.

В конце концов, она вовсе не дура и предвидела эту вероятность. У господ Беллуотера и Кноббса лежит бумага, где перечислены все до единой любовные связи Сомертона, каждая мерзкая встреча, каждая сомнительная компания. К бумаге приложены инструкции предоставить всю эту информацию личному секретарю королевы, в случае если Филипп будет вынужден появиться в Англии в обществе графа. Она тщательно собирала все эти свидетельства в течение прошлого года. Тенью следовала за Сомертоном и все записывала. Проследила за каждым человеком, входившим в его кабинет. Подкупила лакея в его клубе, чтобы узнать имена его компаньонов.

Это ее боезапас, она копила его в течение некоторого времени. И на этот раз победит.

К тому времени как Роланд их отыщет, у нее на руках уже будет подписанное Сомертоном согласие на развод. Так почему же пульс по-прежнему лихорадочно бьется в горле?

Лилибет смотрела на потолок, откуда слышался топот маленьких ножек Филиппа, всего в нескольких футах от нее, и старалась не считать громкие «тик-так» часов, отмеривающих минуты. Каждая частичка ее тела жаждала кинуться вверх по лестнице, обнять Филиппа, зацеловать, унести как можно дальше отсюда. Прочь от холодной, симметричной виллы назад, в такой любимый замок Святой Агаты, купающийся в июньском солнце. В ждущие объятия Роланда.

Но пока она не может позволить себе этой роскоши. Сначала нужно уладить все с Сомертоном. Нужно с этим покончить.

Струйка пота потекла между лопатками. Лилибет попыталась открыть хотя бы окно, но они были огромными: двенадцать панелей на двенадцать, высотой со взрослого мужчину. Кроме того, сам этот поступок выдаст ее нервозность. Лучше сидеть спокойно и истекать потом.

Шум наверху на минуту затих, и в этот промежуток она почувствовала, как дрожат половицы, сильно и ритмично.

Шаги.

Лилибет сделала глубокий вдох, наполнив легкие горячим несвежим запахом разогретой штукатурки и старого дерева и на мгновение закрыла глаза, пытаясь определить, откуда идет источник раздражения. «Топ-топ». Теперь она их слышала, тяжелые шаги обутых в сапоги ног, целеустремленно ступающих по мраморной лестнице.

Еще громче. Тут уж не ошибешься.

В последнюю секунду она откинулась на спинку стула, положила руки на подлокотники и устремила взгляд в окно, где за стеклом тянулся целый ряд кипарисов, каждый следующий копия предыдущего.

Дверь негромко заскрипела, открываясь, и громко скрипнула, закрывшись.

– Моя дорогая леди Сомертон, – произнес знакомый голос. – Выглядите просто превосходно. Похоже, Италия идет вам на пользу.

Лилибет отсчитала одну секунду, две, три и только потом повернула голову к двери.

– Я тоже считаю, что она мне на пользу, сэр. Благодарю.

Он не изменился. Ни один волосок не выбился из прически. Высокий, широкоплечий, массивный, черноволосый, черноглазый, он стоял перед ней как гранитная глыба, на которой с исключительной точностью вырезали презрительную усмешку.

Он подошел к Лилибет, остановился, протянул руку и приподнял ее подбородок.

– Замечательно, – сказал он. – Я и не думал, что вашу красоту можно усовершенствовать. Однако это произошло. – Он наклонил голову, разглядывая ее с другого угла. – Да, замечательно. Конечно, жаль, что все это потрачено на такое ничтожество, как Пенхэллоу, но ваши вкусы всегда стремились к банальности.

– Он стоит тысячи таких, как вы.

Сомертон расхохотался.

– Какая галантность! Право же, моя дорогая, вы ужасно забавны. Можно подумать, меня когда-либо интересовало ваше мнение.

– Обычно мужей интересует.

– О, но вы же больше не считаете меня своим мужем, разве нет? Вы желаете развестись со мной. – Он произнес слово «развестись» резко, словно хлестнул кнутом, одновременно сильно подавшись вперед.

Лилибет не дрогнула.

– Да, желаю.

Он улыбнулся, точнее – насмешливо усмехнулся, отошел и устроился в стоявшем неподалеку кресле.

– Что ж, очень хорошо, моя дорогая. У меня нет никаких возражений. – Он скрестил ноги, положил руки на подлокотники. – Каковы ваши условия?

Лилибет изумленно уставилась на него.

– Мои условия?

– Я вполне готов пойти навстречу любой разумной просьбе. Разумеется, денежное содержание. Дом. Вы можете забрать мальчика, хотя я рассчитываю, что мне будут сообщать о его успехах и, возможно, на ежегодные посещения. Кажется, вы удивлены.

– Признаюсь, да. – Спина, влажная от пота, прилипла к спинке стула. Лилибет выпрямилась. – Я думала, вы будете возражать.

– Ни за что на свете. Чего ради я захочу оставаться мужем женщины, которая делит постель с другим мужчиной? – Он произнес это холодно, расчетливо, впиваясь в нее взглядом, даже ни разу не моргнув.

Ее щеки обдало жаром. Щеки и почему-то кончик носа.

– Если и так, меня вынудили вы. Вы нагрешили в тысячу раз больше, чем я. В десять тысяч.

– Разве? Возможно, я позволил себе большее разнообразие, но значение имеет только сравнительное качество греха.

– Это неправда! Я никогда… Он не был моим любовником! До тех пор…

– Да бросьте, моя дорогая, – успокаивающим тоном произнес Сомертон. – Давайте не будем попусту тратить время на бессмысленное отрицание. Все эти годы его фотография лежала в вашей шкатулке с драгоценностями. – Он резко подался вперед, упершись ладонями в колени и напоминая паука. – В вашей шкатулке с драгоценностями.

Лилибет с силой моргнула. Он мог заставить ее плакать всего несколькими словами, произнесенными этим резким тоном, единственным злобным взглядом черных глаз, и она ненавидела его за это. Огромным мысленным усилием она заставила свои расшатавшиеся нервы успокоиться.

– Вы знаете, что когда-то мы с Роландом увлеклись друг другом. Это общеизвестно. Затем по воле Божьей я стала вашей женой. И я никогда не изменяла вам, Сомертон. Ни словом, ни делом, до тех пор пока не покинула Англию. До тех пор пока случай не свел нас снова…

С губ Сомертона сорвался сухой смешок. Он откинулся на спинку кресла.

– Случай! О, моя дорогая! Случай!

– Случай! – свирепо воскликнула Лилибет. – Я понятия не имела, что он в Италии, понятия не имела, что направляется в тот же самый замок! Мы откликнулись на объявление в «Таймс», ради всего святого!